Под силу обаяния его личности попадали и современники, и историки. Он вызывал уважение как у друзей, так у врагов. Но Данте поместил его, идеалиста и философа, в нижний круг ада – рядом с Иудой, предавшим Христа. Он навеки остался в истории, благодаря тому, что предал и лишил жизни великого полководца Юлия Цезаря, который безгранично ему доверял. Имя этого человека – Марк Юний Брут.

Биография и деятельность Марка Юния Брута

Марк Юний Брут родился в 85 г. до н.э. Мальчику не исполнилось и семи лет, когда его отец был предательски убит Помпеем Великим. Его мать же была слишком занята любовными приключениями и денежными махинациями, чтобы интересоваться своими детьми. Поэтому воспитанием Марка занялся его дядя Катон. Ярый защитник идеалов свободы и законности он привил племяннику любовь к республике и ненависть к диктаторам. Марк, не знавший отца и лишенный материнской ласки, всей душой привязался к дяде. Катон стал кумиром, которому Брут подражал всю жизнь.

В 59 г. до н.э. Марка ложно обвинили в заговоре против Помпея – основного соперника Юлия Цезаря в борьбе за власть. , пользовавшийся особой благосклонностью матери Марка – Сервильи, спас Брута от нависшей опасности. Но остаться в Риме ему все же не позволили. Брут вместе с Катоном отправился на Кипр.

Когда началась война за власть между Цезарем и Помпеем, Катон, как и многие другие республиканцы, принял сторону Помпея. Брут был настолько предан дяде, что вслед за ним перешел в стан убийцы своего отца. Он считал, что интересы республики выше личных обид. После поражения Помпея многие республиканцы сдались на милость победителю. И снова Цезарь вывел Брута из-под удара. Он не только сохранил ему жизнь, но и назначил проконсулом в Галлии.

Еще в лагере войск Помпея Брут познакомился с Цицероном. Несмотря на большую разницу в возрасте между ними возникла крепкая дружба. Цицерон заменил Бруту любимого дядю, который покончил с собой. А старый оратор, потерявший любимую дочь, видел в Марке своего ангела-утешителя, помощника и соратника. Они часами беседовали, посвящали друг другу трактаты. Современники Брута были уверены, что именно республиканец Цицерон повлиял на решение Брута возглавить заговор против Цезаря.

Знаменитый оратор считал, что в борьбе с абсолютной властью можно пойти на всё. Главное – сохранить республику. Но, возможно, что у Марка Брута были и личные мотивы для убийства Цезаря. Он тяготился, что обязан любовнику своей матери жизнью. Цезарь ценил и уважал Брута, часто обращался к нему за советом и назначал на высокие должности. А Брут видел в нем только лицемерного и жестокого тирана. Но каковы бы ни были мотивы участия Брута в заговоре, он пришел в Сенат и нанес свой удар Цезарю.

Заговорщики думали, что убийство диктатора поможет им возродить республику. Но они ошиблись. Народ Рима не поддержал убийц. Брут перебрался в Афины, а затем в Македонию, в провинцию, в которой Цезарь обещал сделать его проконсулом. Брут стал во главе сильного войска и отправился войной на фракийцев – в основном, ради добычи.

В ноябре 43 г. до н.э соратники Цезаря Антоний, и Лепид образовали т.н. Второй Триумвират. Брут понимал, что новая власть захочет расправиться с республиканцами. Желая опередить противников, он предложил Кассию объединить силы. Решающее сражение произошло в Македонии при Филиппах. Брут одержал победу над Октавианом, но Кассий был разбит Антонием. Кассий впал в отчаяние и покончил с собой. Понимая неизбежность поражения и не желая сдаваться в плен, 23 ноября 42 г. до н.э. Марк Юний Брут покончил с собой, бросившись грудью на меч.

  • Личность тираноборца Брута вдохновляла многих поэтов, в том числе .
  • Многочисленные террористы-одиночки Нового времени – Занд, Лувель и др. тоже видели в его судьбе образец для подражания.

Изгнавшего последнего римского царя - Тарквиния Гордого . Мнения в этом вопросе часто расходятся. Некоторые считают, что первый консул Брут был патрицием, а убийца Цезаря принадлежал к плебейскому роду, предположительно, происходившему от кого-то из вольноотпущенников (подобно тому, как плебейский род Клавдиев происходит от вольноотпущенника Клавдиев-патрициев). Брут был усыновлен братом своей матери, Квинтием Сервилием Цепионом, и получил поэтому его имя. Во второй раз он был женат на Порции, дочери Катона Утического. Однако, есть и другое мнение касающееся отцовского рода. Считается, что недоброжелатели Брута, гневавшиеся на него за убийство Цезаря, утверждали, будто, кроме имени, он ничего общего с Брутом, изгнавшим Тарквиниев, не имеет, ибо, умертвив сыновей, тот Брут остался бездетным, и что дом убийцы Цезаря был плебейским, и к высшим должностям поднялся совсем недавно. Однако философ Посидоний говорит, что казнены были, - как у нас об этом и рассказывается, - лишь двое взрослых сыновей Брута, но оставался ещё третий, совсем маленький, от которого и пошел весь род. По словам Посидония, в его время было несколько видных людей из этого дома, обнаруживавших явное сходство с тем изображением, которое стояло на Капитолии.

Политическая деятельность

В 59 до н. э. Брут был ложно обвинен в устройстве заговора против Помпея, но Цезарь, к тому времени ставший любовником матери Брута, позаботился о том, чтобы обвинения были сняты. Брут был сперва противником Помпея, умертвившего в Галлии его отца, но потом примкнул к нему, когда Помпей выступил защитником дела оптиматов (аристократической фракции) в гражданской войне. Однако после того, как Цезарь победил Помпея в битве при Фарсале (48 до н. э.), Брут перешёл на сторону Цезаря, который дружески принял его и дал ему в 46 г. до н. э. в управление Цизальпинскую Галлию. В 44 до н. э. Брут стал претором, после чего он должен был получить в управление Македонию и даже стать консулом.

Убийство Цезаря

И все-таки Брут стал главой заговора против Цезаря. Он получал с разных сторон анонимные требования, напоминавшие ему о происхождении от Брута , освободителя Рима от царской власти, и побуждавшие его к разрыву с Цезарем. Наконец, Гай Кассий Лонгин привлек его на свою сторону. Пример Брута побудил затем и многих знатных римлян примкнуть к заговору против Цезаря.

Но когда Цезарь был убит 15 марта 44 г. до н. э., Бруту и заговорщикам не удалось увлечь за собою народ. Антоний , убийству которого заодно с Цезарем воспрепятствовал сам Брут, сумел, путем прочтения народу завещания Цезаря, которым предоставлялись народу весьма значительные суммы, возбудить в толпе ярость и жажду мести его убийцам.

Боевые действия против триумвиров и гибель

Тогда Брут направился в Афины и захватил Македонию. Гортензий, управлявший до тех пор Македонией, присоединился к нему. Владея всей Грецией и Македонией, Брут стал во главе сильного войска, с которым разбил в 43 до н. э. Гая Антония, брата триумвира, и взял его в плен. Затем он двинулся в Азию и соединился с победоносным Кассием, вместе с которым получил от сената верховную власть над всеми провинциями на Востоке.

В Риме, однако, скоро восторжествовали триумвиры: Марк Антоний , Октавиан и Лепид. Все заговорщики были осуждены, и против Брута с Кассием было снаряжено войско. Последние двинулись назад в Европу, чтобы дать отпор триумвирам. Они переправились через Дарданеллы и стянули своё войско, 17 легионов и 17000 конницы, на равнинах при Филиппах в Македонии, где триумвиры Антоний и Октавиан столкнулись с ними осенью 42 до н. э. В первой битве, которую вёл Октавиан, Брут взял верх над его войсками; но Кассий был разбит Антонием и покончил с собой. Спустя примерно 20 дней Брут вынужден был уступить требованиями своего войска и дать второе сражение, в котором потерпел полное поражение. С немногими друзьями он успел избежать гибели. Видя, однако, что его дело погибло бесповоротно, он бросился на свой меч.

Сочинения

Из речей Брута сохранились лишь немногие отрывки; напротив того, его переписка с Цицероном сохранилась вся и составляет две книги.

Подлинность отдельных писем, однако, оспаривалась, и именно Тэнстолем (Кембр., 1741 и Лонд., 1744), Цумптом (Берлин, 1845) и Мейером (Штуттг., 1881); защитниками же подлинности их выступали: Мидльтон (Лондон, 1743), Герман (Гётт., 1844-45), Кобэ (в «Mnemosyne», 1879), Гастон Буассье («Cic?ron et ses amis», Париж, 1865; 7-е изд., 1884).

Второй триумвират

Союз сторонников единоличной власти, которые видели идеал управления государством в той модели, которую предложил Цезарь, когда объявил себя пожизненным диктатором, сложился не сразу. Первоначально дороги будущих триумвиров (от лат. tres viri — «три человека») сильно расходились — юный Октавиан (ему не было и двадцати, когда был убит Цезарь), которого Цезарь объявил своим приемником, пытался заигрывать с аристократическими и торговыми кругами Рима и Италии.

Антоний, Лепид и Октавиан создали триумвират подобно Цезарю и Крассу

Антоний, пользовавшийся уважением и любовью ветеранов Цезаря, обладавший несомненным полководческим талантом и военной доблестью пытался проводить самостоятельную политику, и едва не был разбит. Однако попустительство Октавиана, а после и открытое сотрудничество нового Цезаря и Антония до такой степени укрепили позиции обоих наследников, что те в 43 году до н. э. решили официально заключить союз на пять лет, известный нам как второй триумвират и узаконить его. Это отличало объединение от первого триумвирата Помпея, Красса и Цезаря, который был тайным соглашением.

Третьим участником стал Марк Эмилий Лепид, который не побоялся выступить посредником между Октавианом и Антонием за что и получил место в триумвирате. Как и первом триумвирате, участники поделили между собой подконтрольные территории (восточные провинции находился в руках республиканцев, бежавших туда из Италии). Лидером триумвирата, да и всей цезарианской партии считался Марк Антоний — Август был еще молод, а Лепид просто был довольно заурядной личностью. Триумвиры обладали фактически неограниченными полномочиями, как издавать законы, так и приводить их в исполнение.

Утро сенаторской казни

Новые хозяева Италии и западных провинций тут же принялись пополнять казну и устранять врагов излюбленным в Риме способом — составлением особых списков людей, объявлявшихся вне закона, чья жизнь отныне ничего не стоила. Такие списки назывались проскрипциями и широко применялись в Риме с начала века. Предавались смерти многие видные аристократы и сенаторы (вне закона, например, был объявлен Цицерон) и богатые финансисты и откупщики, у которых явно было чем поживиться. Рим был в смятении — человек мог быть схвачен посреди дня своими же слугами или заколот солдатами, которых триумвиры привели с собой. Вещи «врагов народа» продавались с аукциона, но так как в городе заправляли солдаты и цезарианцы, то люди старались не покупать вещи с аукционов, несмотря на привлекательные цены, боясь обнаружить свое богатство.


Марк Антоний

Невысокие прибыли, полученные от проскрипций, не могли утолить жажду золота триумвиров — от Цезаря им досталось 43 легиона и более 100 тысяч вспомогательных войск (ок. 250 тысяч солдат и офицеров). Многие солдаты ждали пожалований еще за кампании Цезаря в Греции и Испании, а средств катастрофически не хватало. Даже несмотря на чрезвычайные налоги, новые конфискации и грабежи солдат удавалось удерживать только благодаря новым обещаниям щедрых пожалований. Да и волнения в Италии становились все более реальной перспективой — долго так продолжаться не могло, нужна была война.

Восточные «консулы»

Главными противниками триумвиров были убежденные республиканцы и главные участники убийства Цезаря Гай Кассий Лонгин и Марк Юний Брут. Единые по своим воззрениям, они были кардинально разными людьми: Кассий был доблестным воином и талантливым полководцем и в этом качестве не уступал, быть может, Марку Антонию. Брут же был настоящим гражданином, стоиком, человеком более склонным к наукам, чем к политической деятельности. Он основательно тяготился той ношей, которую ему пришлось взвалить на свои плечи, что, как станет ясно ниже, сыграло важную роль в исходе Гражданской войны.


Карта войны второго триумвирата и республиканцев

Кассий и Брут решили воспользоваться смутой в Риме и максимально укрепить свое влияние на востоке. Был заключен договор с парфянским царем, который обязывался не вторгаться в римские владения в ближайшие годы. Отпавшие или колеблющиеся царства были приведены в покорность (например, на Родосе Кассий захватил 8500 талантов), республиканцы установили контроль над морскими коммуникациями и устранили угрозу со стороны Египта Клеопатры. Нужно сказать, что в это время восточные провинции Рима были значительно богаче своих западных соседей, которые, в свою очередь, поставляли отличных солдат, которых там было в избытке. Таким образом, противостояние восточных и западных провинций в очередной раз разрешалось в споре золота с железом.

Цезарианцы имели более 40 легионов, но в Греции было меньше половины

Летом 42 года до н. э. Кассий и Брут объединили свои армии в Малой Азии и переправились через черноморские проливы в Европу. Они решили во что бы то ни стало разгромить силы цезарианцев и возродить старую-добрую Римскую республику. И они имели для этого все возможности: их армия насчитывала 17 легионов, которые были прекрасно снабжены и экипированы, обозы ломились от золота, которое, как известно, незаменимо на войне, на море господствовал флот республиканцев, что сильно осложняло жизнь их противникам. Казалось, нужно немного терпения и удачи и Рим сам падет к их ногам. Но, как это часто бывает, вышло немного иначе.

Все дороги ведут… в Грецию?

Непростая политическая и финансовая ситуация заставляла цезарианцев искать решительного сражения — только битва могла разрешить все их проблемы. В таком случае Антоний и Октавиан должны были сосредоточить войска на Балканах, которые являлись некоей границей с республиканцами. Но даже переправа войск из Италии в Иллирию (ок. 130 км) вызывала серьезные затруднения — триумвиры не контролировали Сицилию и Сардинию, где закрепился Секст Помпей (сын Гнея Помпея Великого), и не имели господства на море.

В битве на стороне республиканцев участвовал юный поэт Гораций

Так или иначе, Антонию удалось переправить сперва 8 легионов, а когда он узнал, что Кассий и Брут якобы всеми силами теснят эти 8 легионов и угрожают Иллирии и Греции, он сумел довести число легионов до 20 (примерно 110 000 человек), а так же сосредоточил 13 000 кавалерии. Этими силы (кроме одного легиона, оставленного в Амфиполне) цезарианцы и располагали на поле боя при Филиппах. В рядах армии Антония и Октавиана сражались многие ветераны Цезаря, которые были вновь призваны на службу.


Римские солдаты времен Гражданских войн

Республиканская армия, закрепившаяся на холмах перед Филиппами, насчитывала 17 легионов неполного состава (ок. 90 000 человек) и 22 000 кавалеристов. Кроме того, легионы были усилены отрядами пехоты из восточных царств (например, малоазийскими кельтами). Республиканская армия была более разношерстной, легионы имели более слабый личный состав.

И если тактически триумвиры имели несомненное преимущество, то стратегически все козыри были на руках у Кассия с Брутом — они закрепились на удачной позиции на холмах, в то время как из противники вынуждены были разбить лагерь в болотистой низине. Республиканцы организовали подвоз продовольствия и снабжения для армии, а запасы их противников все таяли и таяли — Антоний не подавал виду, но положение становилось все более серьезным. Кассий твердо старался придерживаться стратегии изнурения: в случае, если так пошло бы дальше армия триумвиров могла просто разбежаться.

Однако и солдаты Кассия, а особенно Брута, который не обладал таким авторитетом, изнывали от безделья, когда противник был у них под носом — Антоний (он фактически командовал обеими армиями — Октавиану нездоровилось) день за днем выводил войска для боя, вызывая противника. Республиканским солдатам не было дела до стратегии, они хотели вернуться домой к семьям в Италию. В такой атмосфере началась битва при Филиппах.

Саперная борьба

Причиной сражения стал довольно необычный повод — инженерный и контринженерные работы обеих сторон. Дело в том, что Антоний, решил форсировать события: всю вторую половину сентября он продолжал выводить войска для боя, а в это же время прорубал дорогу через болота, чтобы отрезать республиканцев, закрепившихся на холмах, от подвоза продовольствия. Работы проводились так тихо и искусно, что даже Кассий до последнего момента ничего не подозревал. Когда же вскрылась правда, Кассий решил отрезать сообщения Антония с этой дорогой, перекрыв ее стеной.


План сражений при Филиппах

3 октября 42 года до н. э. Антоний заметил легионеров Кассия, которые выдвинулись для постройки стены. Он решил использовать этот момент чтобы спровоцировать республиканцев на сражение: он развернул свое правое крыло против укреплений Кассия и двинул вперед.

Битва

Кассий не ожидал подобной дерзости — нападение на равную по численности армию, которая обороняет полевые укрепления, было совершенным безумием. Однако Антоний не только решился на риск, но и имел довольно точный расчет: пока основная часть его армии сражается с легионерами Кассия, несколько легионов он отправил на штурм главного лагеря Кассия, который он укреплял вот уже несколько недель. Так как лагерь был хорошо укреплен, он почти не охранялся — все солдаты были выведены в поле для работ по постройке стены, чтобы оборвать коммуникации Антония.

Западные провинции были за триумвирами, восточные — за республиканцами

Легионеры Антония атаковали лагерь Кассия и после продолжительной схватки сумели им овладеть. Солдаты Кассия, увидев, что лагерь взят и не имея общего командования над собой, начали разбегаться. Впрочем, никакого серьезного преследования не велось — цезарианцы стремились пограбить лагерь противника.


Брут и Кассий при Филиппах, кадр из т/с Рим

Казалось бы — убедительная победа триумвиров. Но только на одном фланге. Противоположный фланг, которым командовал Октавиан, поправившийся и прибывший в действующую армию, был совершенно разгромлен. Солдаты Брута бросились в атаку на ничего не подозревающих солдат Гая Цезаря, опрокинули их и гнали до самого лагеря, который республиканцам так же удалось захватить. С этого момента войска Брута превратились в такую же неуправляемую толпу — они принялись грабить и бесчинствовать в лагере, самому Октавиану удалось спастись по счастливой случайности: ему якобы приснился дурной сон и его лекарь посоветовал ему в этот день держаться подальше от лагеря, что и спасло будущего Августа.

Потеря для Республики

Фактически, на этом сражение и завершилось — солдаты потащили награбленной к себе в лагерь, вступая в редкие стычки. Потери республиканцев в этот день доходят до 8 000, однако триумвиры потеряли, по сообщениям историков, вдвое больше. Стратегически ситуация не изменилась, что так же было на руку Бруту. Однако республиканскую армию постигло страшное несчастье: Гай Кассий Лонгин, единственный республиканский полководец способный потягаться с Антонием был убит. По преданию, он якобы увидел отряд солдат, посланный к нему от Брута сообщить о победе над Октавианом, и посчитал их за врагов. В этот момент он попросил своего вольнотпущенника подержать меч и сам бросился на него. Однако в реальности он, скорее всего, был убит кем-то из своего окружения, кто был подкуплен триумвирами или зарублен во время неразберихи в лагере.

Второе сражение

Брут не был способным командиром и, в конце концов, уступил просьбам, мольбам и требованиям солдат, провоцируемых цезарианцами, вступить в еще одно сражение. Бой состоялся через три недели после первого (23 октября) и отличался большой ожесточенностью, но Антоний смял левый фланг Брута и обратил его армию в бегство. Сам Брут покончил с собой не надеясь на снисхождение победителей.

Смерть Кассия стала приговором для республики

В течение короткого промежутка времени после сражения за ним последовали представители многих аристократических родов, сражавшихся на стороне республиканцев (напр. единственный сын Катона Младшего). Армия осталась обезглавленной и быстро начала переходить на сторону победителей целыми легионами.

Победа триумвиров?

Героем этой короткой, но эффектной кампании в Македонии стал Антоний — именного его теперь считали не только одним из выдающихся полководцев современности, но именно ему прочили место нового римского диктатора и владыки вопреки воле Цезаря. Идея республики стремительно уходила в прошлое, как бы ни старались триумвиры прикрыться традиционными республиканскими институтами и традициями.


Pax Romana Октавиана Августа

Пока что триумвират продолжал существовать и функционировать, но с исчезновением с политической арены мощного республиканского противовеса, противоречия между Октавианом и Антонием все более обострялись. Это приведет к еще одной масштабной войне между бывшими соратниками, в которой, как известно, Август одержит победу. Столетие кровавых потрясений, смут, войн, нищеты и предательств закончится установлением т. н. Августова мира — на 50 лет в империи забудут о том, что такое военные перевороты и гражданские войны. Но это уже совсем другая история.

Омоем руки Цезаревой кровью
По локоть и, мечи обрызгав ею,
Идемте все немедленно на форум
И, потрясая красное оружье,
Воскликнем все:
«Мир, вольность и свобода!»

В. Шекспир

Марк Юний Брут – родился 85 году до н.э. – дата смерти 42 год до н. э. римский политический деятель и военачальник из плебейского рода Юниев, известен прежде всего как убийца .

Скорей всего, к патрицию Луцию Юнию Бруту, изгнавшему царей, убийца Цезаря не имеет ни какого отношения. Как нам известно, Брут казнил двух своих сыновей. До 366 года до н. э., когда разрешалось выбирать в консулы плебеев, имен Юниев Брутов в фастах нет. Так что род убийцы Юлия Цезаря, скорей всего, плебейский, пытавшийся присвоить славу известного тезки.

Брут хорошо знал философию, обожал литературу, восхищался последователями Платона, скорей ученый, чем политик или полководец, он старательно подражал Катону Младшему (своему дяде), который потом сделался еще и тестем. В свою очередь Марк Катон Младший, который покончил с собой в Утике, всю жизнь подражал своему знаменитому прадеду - цензору. Так что над самыми убежденными противниками Цезаря витала тень вдохновителя .

У Марка Брута с была личная вражда. Брут считал Помпея виноватым в смерти своего отца, и с ним не то что не дружил - даже не говорил. Но когда пришел час выбирать, с кем он - с Цезарем или с Помпеем, Брут остался на стороне защитника сената. Но все свободное время, находясь в войске республиканцев, Брут посвящал книгам.

Даже перед великой битвой, когда другие спали или думали о будущем, Брут, несмотря на усталость и жару, до темноты писал, составляя извлечения из Полибия. В этом изучении Полибия накануне битвы при Фарсале была некая демонстрация, попытка отстраниться от происходящего, попытка доказать другим и себе, что главное для него книги, а в лагере Помпея Брут как бы не по своей воле, но воле своих убеждений.

Поборник справедливости и нравственности, Брут через жуликов-дельцов ссужал деньги под 48% годовых, что уже было нарушением закона, да еще дал деньги в долг вне Италии - еще одно незаконное действие - и попытался через Цицерона востребовать эти деньги из должника. Цицерон отказал вежливо, но твердо: есть закон - пусть Брут его выполняет. Однако не следует делать далеко идущих выводы из этой сомнительной финансовой истории. Она свидетельствует в первую очередь о том, что Брут не был таким уж твердым человеком, каким его попытались изобразить поклонники после смерти.


Он подвержен соблазнам, подвержен влиянию, поддается настроению толпы. Все хапают деньги, нарушают закон, и Брут кидается в финансовую авантюру. А ведь Катон Младший относился к нему с доверием и считал человеком абсолютной честности. «Срезался» честнейший Брут, как говорится. Минет приступ алчности, и Брут снова будет вести себя безупречно. Потом все завопят «Смерть Цезарю!». И руки сами потянутся к мечу. Сторонникам республики срочно будут нужны деньги, и Брут отправится грабить Малоазийские города. «Мягко грабить», как изобразит его действия Плутарх.

И уж никак не жажда наживы привела его к заговорщикам. От убийства Цезаря лично Брут только проиграл. 46 год до н. э. — Брут наместник Цизальпинской Галлии, справедливый правитель, которым был доволен Цезарь, после городской претор - самая почетная должность из всех преторских, он должен быть избран консулом в 41 году до н. э. Цезарь собирался отправиться в Парфию и неизвестно, когда мог вернуться. И вернулся бы вообще. Цезарю хотелось привлечь на свою сторону известных людей Рима.

Он попытался сделать Цицерона своим искренним сторонником, добивался, чтобы Катулл перестал писать на него эпиграммы. Тем более для него была ценной поддержка таких людей, как Брут. Без этого его власть над столицей - не полная власть. Участие Брута в заговоре для Цезаря стало шоком. Он не ждал, не мог даже подумать о том, что Брут возьмет в руки кинжал - ведь он был обязан Цезарю жизнью. Неужели он смог предать его? Но ради чего? Ради Республики?.. Ради призрака? Ради пустого слова? А ведь ходил слух, что Брут был сыном Цезаря.

После поражения под Фарсалом Цезарь до такой степени обрадовался, узнав, что молодой Брут жив, что тут же простил его. Позднее уже Брут смог добиться прощения для Кассия. Да, Брут пытался спасти республику. Однако лично по отношению к Цезарю он совершил гнусность. Сам прощенный и просивший за другого, лично Цезаря он предал. Если он захотел еще раз сразиться за республику, то мог бежать из столицы и встать на сторону Секста Помпея - это можно понять и оправдать. Но убив своего благодетеля, Брут совершил предательство, для римлянина непростительное. Он выбирал между преданностью республике и преданностью человеку, в любом случае он предал, его выбор - проигрыш.

Вдохновителем заговора был не Брут, а Кассий, надменный и язвительный гордец, который жаждал могущества и власти. Не тиранию он ненавидел, а лично Цезаря, не мог терпеть чьего-либо превосходства. С сыном диктатора Суллы Фавством в детстве он дрался отчаянно - пусть тот не хвастается единовластием отца. Брут же не был ни грубым, ни упрямым, ни энергичным. Не будь Кассия, скорей всего, Брут остался бы в тени Цезаря. Но Рим бурлил, Брут все время находил таблички: «Ты спишь, Брут?», «Ты не настоящий Брут!». Кассию Брут необходим был как имя, как символ тираноборца с одной стороны, с другой - необходима была репутация человека честного и принципиального.

Согласно Плутарху, Брут примкнул к заговору незадолго до Мартовских ид. Примкнуть к заговорщикам его скорей принудили постоянные призывы, оскорбительная демонстрация с диадемой и прямой вызов Кассия. В их «дуумвирате» Кассий, вне всякого сомнения, был лидер. Брут был слишком мягкий человек, чтобы навязывать свое мнение. Ситуация не столь уж редкая. Проходимец, преследуя свои личные, корыстные цели, давит на человека с убеждениями: «Как! И ты не осудил? Как, и ты не выступил? Ты же должен был это сделать!»

«Должен», - мямлит идеалист и лихорадочно начинает искать оправдания, и не может найти - на словах все получается правильно: должен выступить, должен осудить, должен убить.

«Как же верность убеждениям? Катон - наш идеал. Неужели ты предашь Катона?»

«Верно говорит. Мои слова!» И даже не бросит в лицо проходимцу: «Ты же все это делаешь ради себя!»

Убеждения мешают. Проклятые убеждения.

Убив Цезаря Брут и его товарищи, окровавленные, размахивая кинжалами и мечами, направились на Капитолий. Все кричали, что снова вернулась свобода. Потом Брут сошел на форум и выступил перед толпой - его слушали молча. Но когда заговорил другой заговорщик - Цинна, его встретили криком и бранью. Убийцы Цезаря возвратились на Капитолий и заперлись в крепости. На следующий день состоялось заседание сената, где решили считать заговорщиков свободными от вины.

Развратник, гуляка и мот - это Марк Антоний в частной жизни. Талантливый полководец, смелый и удачливый - на войне. После убийства Цезаря Марк Антоний бежал и заперся у себя в доме.

Никогда он не был упорным мстителем - Марк Антоний любил Цезаря, но думал в первую очередь о себе. В 44 году до н. э. Марк Антоний был консулом на пару с Цезарем, а после убийства своего покровителя остался в одиночестве. После гибели своего напарника уцелевший консул вместе с Лепидом вел переговоры с убийцами Цезаря. Был достигнут компромисс: все решения Цезаря остаются в силе, убийц порицают, но не казнят, не изгоняют.

Наоборот, они получают в управление провинции: Брут - Македонию, Кассий - Сирию. Дело в том, что сенат с удовольствием бы объявил Цезаря тираном, но тогда все решения убитого стали бы незаконными. Да вот незадача: большинство сенаторов получили назначения из рук этого тирана. На подобную жертву ради республики сенаторы пойти не могли. Брут на весь Рим был всего один.

Примирение убийц и сторонников Цезаря было завершено совместной трапезой: Антоний пригласил к обеду Кассия, Лепид - Брута. Остальные заговорщики тоже получили приглашение от своих друзей-цезарианцев. Что они обсуждали за обедом? Возможно, предстоящие публичные похороны Цезаря?

Однако на этих похоронах Марк Антоний устроил целое представление с окровавленной тогой Цезаря, воодушевляясь своими речами и приходя все в большую ярость. Народ также взъярился - из лавок притащили столы и скамьи, сложили огромный костер, и на него было поставлено тело Цезаря, после из этого костра стали выхватывать горящие головни и бегать по Городу - грабить и жечь дома-заговорщиков. Поэта Цинну, друга Цезаря, спутали с другим Цинной, заговорщиком, и убили. Хрупкий мир раскололся, как дорогой стеклянный бокал, упавший во время пирушки.

Брут и Кассий в спешке покинули Рим. Ветераны Цезаря стекались в Рим, чтобы отомстить убийцам, надеясь, что Брут возвратится. Однако он не вернулся, хотя и смог сохранить должность городского претора. Вместо этого он отправился в Афины. Там он был принят благожелательно, очень кстати удалось перехватить суда с деньгами, что плыли в Рим из Азии. Захватили и склад оружия, которое Цезарь приготовил для Парфянского похода. Остатки приверженцев Помпея стекались со всех сторон к Бруту. Между тем сенат еще старался найти какой-либо компромисс и избежать новой Гражданской войны.

Марк Антоний стал единовластным правителем в Риме. Остальное его пока не тревожило. Однако тут как назло явился Октавиан, по завещанию ставший сыном Юлия Цезаря, и начал требовать деньги покойного, чтобы раздать, как пообещал Цезарь, народу. Марк Антоний повел себя с «мальчишкой» Октавианом нагло. Деньги он просто присвоил, сказав, что их якобы у него, консула, отобрали сенаторы. Октавиан продал земли и дома и из своих средств роздал обещанные по завещанию Цезаря деньги. Чем и добился симпатии плебса. Его желание отомстить за Цезаря завоевывало ему симпатии ветеранов.

После поражения близ Мутины Антоний сбежал к Лепиду в Нарбонскую Галлию.

У Цицерона явилась безумная мысль: помирить Октавиана и Брута. Однако это не хотел ни Брут, ни Октавиан.

«Но лучше не быть, нежели быть с его согласия», - сказал Марк Юний Брут. Мысль, как мы можем увидеть, популярная среди республиканцев.

Хотя, поддержка Цицерона Октавиану не особо то была и нужна: наследник Цезаря повел на Рим 8 легионов, прекрасную конницу и вспомогательные войска. Мысли оказать Октавиану сопротивление быстро умерли. Октавиан был избран консулом. После чего новый Цезарь помирился с Лепидом и Марком Антонием, и они образовывают Второй триумвират. Триумвиры вводят в Город, каждый с преторской когортой и одним легионом. В вечном городе началась кровавая баня.

«Республика мертва, труп ее смердит так же, как отрубленные головы, выставленные на форуме», - писал Лев Остерман. Республика умерла. Но источник смрада - не ее останки. Этот смрад исходит от тирании. Из ее жадной глотки, как из волчьей пасти, всегда воняет подгнившим мясом.

Итак, Рим был усмирен, остались Брут и Кассий.

Узнав о гибели Брута Альбина и Цицерона, Марк Брут приказал казнить захваченного в плен брата Марка Антония Гая.

Против сторонников республики отправились в дружный поход Антоний и Октавиан. Брут оставил Македонию и соединился с Кассием в Азии у города Смирна. У них было 17 легионов и 15 тыс. конницы. Брут велел построить флот и блокировать войска Октавиана. Для пополнения своей казны Кассий ограбил Родос: заставил всех жителей отдать все золото и серебро - всего набралось 8 тыс. талантов. Плюс еще со всей общины он потребовал 500 талантов. Брут же скромно собрал с ликийцев 150 талантов.

Но и Брут не мог избежать крови. Жители ликийского города Ксанф ни за что не хотели сдаваться римлянам и предпочти покончить жизнь самоубийством и сжечь свой город. Напрасно Брут старался помешать им - почти все жители Ксанфа погибли. Так что в следующий раз Бруту пришлось проявлять больше такта, при сборе с ликийских городов контрибуции.

После чего, сытые и с деньгами, защитники республики направились в Македонию. Противники сошлись при Филиппах. Войсками триумвиров командовал Марк Антоний, Октавиан по своему обыкновению болел.

Брут проявил себя провидцем и предсказал, что Марк Антоний, который сейчас стал прихвостнем Октавиана, в будущем поссорится со своим союзником, и триумвиры станут воевать между собой.

Во время первой битвы при Филиппах войска Брута смогли разбить фланг Октавиана, взяли даже его лагерь. Сам Октавиан сбежал и его нигде не могли найти, Антоний прятался в болоте. Кассий, видя, что Брут пошел в атаку, сам слишком медлил. Зато войска Антония оттеснили войска Кассия и захватили его лагерь. Из-за отсутствия связи и слаженности отдельных частей войск, Кассий посчитал, что битва проиграна, и покончил с собой. Тогда как исход сражения был неопределенный, потери триумвиров оказались в два раза больше, чем у Брута и Кассия.

После битвы и самоубийства Кассия Брут со своим войском заперся в лагере, взять который Антоний не мог. Продовольствие у триумвиров было на исходе, солдаты голодали, тем временем как Брут ни в чем не терпел нужды. Время работало на него. Но его солдатам надоело сидеть взаперти и они начали требовать сражения. К сожалению, Брут не знал, что его флот победил флот триумвиров, иначе бы он ни за что не вышел из лагеря. Но войско Брута было слишком ненадежно, чтобы испытывать его долгой осадой. Брут пообещал отдать в случае победы своим воинам два города на разграбление. Жест скорей отчаяния, чем жестокости - Брут уже не знал, чем привлечь и укрепить дух своих сторонников.

Навряд ли его солдаты были убежденными республиканцами. Вторая битва по сценарию походила на первую. Вновь Брут пошел в атаку и снова опрокинул фланг противника, но его второй фланг растягивался все больше, в скором времени центр оказался прорваным, войска триумвиров ударили Бруту в тыл. Сын Катона Марк, выкрикивая свое имя и имя своего отца, дрался до последнего, пока не погиб. Брут, проиграв сражение, бежал. Решив, что все уже потеряно точно, Брут покончил с собой, бросившись на меч. Уцелевшие солдаты Брута сдались и влились в войска триумвиров. Те, кого Октавиан и Антоний посчитали опасными, были казнены.

Жена Брута Порция, дочь Катона Младшего, свела счеты с жизнью после смерти мужа.

Немного о проскрипциях

«Проскрипции сформулировали так: «Марк Лепид, Марк Антоний и Октавий Цезарь, избранные для устройства и приведения в порядок государства, постановляют следующее…И так, в добрый час. Никто не должен давать приют у себя, скрывать, отправлять в другое место или давать себя подкупать деньгами; всякого, кто будет изобличен в том, что он спас или оказал помощь или только знал об этом, мы, не беря во внимание никаких отговорок и просьб о прощении, включаем в проскрипционные списки.

Головы убитых пусть приносят к нам за вознаграждение в 25 000 аттических драхм за каждую, если приносящий свободнорожденный, если же раб, то получит свободу, 10 000 аттических драхм и гражданские права своего господина. Те же награды назначаются и доносчикам. Никто из получающих награды не будет вноситься в наши записи, и его имя останется неизвестным» (Аппиан).

Брут и Кассий – главные заговорщики убийства Цезаря – покончили с собой, потерпев полное поражение в битве с цезарианцами Октавианом, Антонием и Помпеем, которые вместе составляли триумвират.

Марк Юний Брут(85–42 до н. э.) был римским сенатором. Чтобы понять этого человека, убившего Цезаря, следует обратиться к его родословной. Дело в том, что на протяжении нескольких поколений в семье Брута сознательно культивировался дух свободы, защиты республиканских прав. Тираноборчество стало своего рода традицией для этой семьи. Со стороны отца наиболее знаменитым предком был Луций Юний Брут, который участвовал в свержении Тарквиниев в 509 году до н. э. Со стороны матери среди его предков отличился Гай Сервилий Агала: в 439 году до н. э. он собственноручно убил Спурия Мелия, добивавшегося диктаторской власти. Правда, историки сомневаются по поводу такой роскошной родословной, поскольку в действительности род Брутов прослеживается лишь до конца IV века до н. э.

Известно, что отец Брута в 77 году до н. э. был коварно убит Помпеем Великим. После этого маленького мальчика Брута взял в свою семью брат его матери – Квинт Сервилий Цепион. Этот достойный римлянин усыновил ребенка, которого в литературе тех лет нередко называли Квинтом Цепионом Брутом. Впервые его имя упоминается современниками в период правления первого триумвирата, созданного в 60 году до н. э. Цезарем, Помпеем и Крассом. Брут к тому моменту уже являлся видной политической фигурой, ему было предъявлено серьезное обвинение в подготовке покушения на Помпея (59 год до н. э.), оказавшееся впоследствии недоказанным. В 58 году до н. э. Брут отправился на Кипр в свите еще одного своего дяди – Марка Порция Катона. На деле это путешествие означало изгнание. Историки предполагают, что к этому периоду относится документ, свидетельствующий о предоставлении Брутом займа под проценты этой самой провинции.

В 53 году до н. э. Брут отправился в новое путешествие – на Восток. На этот раз он сопровождал проконсула Киликии в Малой Азии Аппия Клавдия, своего тестя. Возможно, поездка тоже была связана с финансовыми операциями, хотя доподлинно это не известно.

Когда между Цезарем и Помпеем в 49 году до н. э. развязалась гражданская война, Брут, как ни странно, встал на сторону Помпея, убийцы своего отца. Скорее всего, он просто последовал примеру дяди Катона, предпочитавшего оставаться в лагере Помпея. Во время сражения при Диррахии (Адриатическое побережье современной Албании) Брут даже отличился. Удивительно, что после разгрома армии Помпея при Фарсале (в Северной Греции) в 48 году до н. э. Цезарь, несмотря на явное противостояние Брута, сохранил ему жизнь. Мало того, Брут после этого получил несколько ответственных должностей. В 46 году до н. э. он был назначен проконсулом Цизальпийской Галлии, в 44 году до н. э. – городским претором в Риме. Далее, в 43 году до н. э., Цезарь планировал назначить Брута правителем Македонии, провинции к северу от Греции, а затем и консулом, но, увы, этим планам не удалось свершиться.

Император выказывал Бруту явные знаки своего расположения, но тот оставался равнодушным. И вместо благодарности Брут ответил подлым предательством. Его заинтересовало предложение Гая Кассия Лонгина умертвить великого диктатора. Вскоре Брут стал главой заговора, а затем и главным участником жестокой расправы. Официальная версия, описывающая обстоятельства убийства, обессмертила горестное восклицание божественного: «И ты, Брут!». Не ожидал Цезарь увидеть среди нападавших на него сенаторов с обнаженными клинками своего любимца Брута.

Несмотря на то что большинство сенаторов были недовольны последними действиями Цезаря, после его трагической смерти имя императора было возвеличено, некоторые его реформы остались в силе и нашли дальнейшее развитие. На торжественных похоронах Цезаря его ближайший соратник Марк Антоний произнес проникновенную и пламенную речь. Вождей заговора римляне осудили, и им ничего не оставалось делать, как покинуть столицу.

В сентябре 44 года до н. э. Брут отправился в Афины, потом на север – в Македонию (именно эту провинцию назначил ему Цезарь). Квинт Гортензий, проконсул этой провинции и сын знаменитого оратора Гортензия, уступил свое место Бруту, сочтя его притязания вполне законными. Таким образом, Брут вскоре получил и провинцию, и ее армию.

Но в Риме своевольное проконсульство Брута вызвало не- одобрение. Кроме того, Антоний, имеющий больше прав, сумел добиться у сената этой должности для себя, а вернее, для своего брата Гая. В марте 43 года до н. э. Гай отправился в Македонию через Адриатическое море. Но как только он сошел на берег, войска Брута принудили его сдаться, а затем заперли в Аполлонии. Сенат был вынужден утвердить Брута в должности проконсула этой провинции. Когда же в апреле 43 года до н. э. Антоний потерпел поражение в битве при Мутине в Северной Италии, Брут, теперь уже вместе с Кассием, был назначен главнокомандующим войсками всех восточных провинций. Обладая такой мощной армией, Брут не замедлил снарядить поход в основном ради добычи, выбрав для этих целей фракийцев.

Тем временем в Риме был создан второй триумвират. В ноябре 43 года до н. э. Марк Антоний, Октавиан (будущий Август) и Марк Эмилий Лепид объединили свои армии для борьбы против прочих претендентов на римский престол. Брут входил в число противников и прекрасно понимал, что ему придется воевать с коалицией. Он поспешил перебраться в Малую Азию, где надеялся сформировать достойную соперника армию: набрать побольше людей, организовать флот, а главное – собрать необходимые для всего этого денежные средства. После этого Брут планировал присоединиться к армии Кассия. Но, пока он занимался сбором денег (для этого ему пришлось побывать в Ликии на побережье Малой Азии, на острове Родос, а также у берегов), драгоценное время было упущено. Лишь во второй половине 42 года до н. э. армии Брута и Кассия воссоединились и двинулись на запад.

К этому времени Антоний и Октавиан сумели как следует подготовиться. Встреча противников произошла в Македонии. В первом бою Брут одержал победу над Октавианом, но Кассий не выдержал накала битвы; в один из моментов ему показалось, что сражение проиграно, и он в отчаянии покончил с собой. Кассий бросился на свой меч (такую же смерть позже принял Марк Антоний). Три недели спустя состоялось второе сражение, и тоже при Филиппах. На этот раз Брут, убитый горем после смерти Кассия, был повержен, а его армия разгромлена. Оставшиеся в живых солдаты разбежались, Бруту оставалось только последовать примеру своего почившего товарища. Как утверждают некоторые источники, доблестному воину не хватило отваги самому кинуться на меч, и он попросил одного из своих солдат заколоть его. Так или иначе, но 23 октября 42 года до н. э. Брута не стало.

Историки, летописцы, писатели и поэты традиционно изо- бражали Брута человеком строгих правил, борцом за республиканские свободы, избегавшим крайних мер и излишних кровопролитий. Сам он был хорошо известен как человек ученый и книжник. Писатель, политик и великий оратор Цицерон назвал его именем один из своих лучших трактатов, несколько других, не менее важных, были также посвящены Бруту. Шекспир называл его «благороднейшим из римлян», но, по сути, Брут оставался типичным сенатором-аристократом, который всеми средствами отстаивал узаконенные привилегии своего класса. Класса, который традиционно на протяжении нескольких веков находился у власти. Стремление Брута быть проконсулом одной из римских провинций свидетельствует лишь о том, что он был абсолютно уверен в своем праве на это. Ведь люди его класса рождены, чтобы править и использовать государственный аппарат в собственных интересах. Однако сам Брут совершенно не был подготовлен к такой ответственной миссии.

Возможно, участвуя в заговоре против Цезаря, Брут действовал из искренних побуждений, не в состоянии примириться с присвоением всей полноты власти одним человеком. Греческие философы оправдывали убийство тирана. Но у него могли быть и другие, не менее значимые для него лично доводы. Известно, что Цезарь соблазнил мать Брута – Сервилию. По этому поводу даже ходили слухи, что и сам Брут незаконнорожденный сын Цезаря, иначе почему тот так благоволил к римлянину? Несомненно, личный мотив присутствовал в совершении кровопролития: Брут мстил за свою мать, за свою репутацию и за столь откровенные знаки внимания Цезаря… Но главенствующими оставались все-таки мотивы гражданского характера – Цезарь был виновен в том, что принял должность пожизненного диктатора (dictator perpetuus).

Дядя Брута, Катон, как и многие другие высокопоставленные римляне, был крайне возмущен этим фактом, попиравшим республиканские идеалы Рима. Брут же не только находился под влиянием Катона, но и откровенно восхищался моральными качествами своего дяди. Ради того, чтобы приблизиться к своему кумиру, он даже пошел на развод с женой Клавдией, а затем женился на дочери Катона – Порции. Правда, уже после его смерти, но тем яснее проступает искренняя преданность Брута этому человеку. Доказательством такой преданности служит и панегирик, сочиненный Брутом в честь Катона. В Риме среди высокопоставленных чиновников уже давно сложилось непреклонное убеждение, что господствовать должно все сословие сенаторов, а не отдельно взятый человек, пусть даже и наделенный невероятными талантами. Брут говорил: «Я воспротивлюсь любой силе, которая поставит себя выше закона».

Как бы ни были высоки идеалы этого достойного римлянина, но он проиграл, так же как и его ближайший соратник – Кассий. «Горе побежденному!» – главный принцип власть имущих. Если они не имели жалости к проигравшему Цезарю, то не было у них жалости и к себе.