Древняя сибирь. Древнейшая история сибири Древняя история западной сибири

Вступление: здесь я представлю вторую часть своего исследования по коренному населению территорий, занимаемых ныне Новосибирской областью. Первая часть (Бараба) находится здесь -

Дорусская этническая история Новосибирской области (с древнейших времен до завоевания Сибири) .

Часть 2. Правобережье.

Читая литературу по древней истории Сибири, я пришел к странной мысли. В источниках очень детально, документировано расписана древняя история Алтая, Кузбасса, Красноярья, Томска, Омска, а вот про территорию Новосибирской области ничего, в лучшем случае, про Барабу. Везде есть археологические памятники глубокой древности, а у нас почти нет. Не искали? Или нашли да зарыли?

Пробуя скомпилировать то, что удалось найти, в первой части исследования мы рассмотрели территорию западной, лесостепной части области. А что же с восточным берегом? Он еще более неизвестен и загадочен.

Археологическая предыстория.

Начнем опять же с археологических стоянок. Самая древняя из них находится не так далеко от центра областного города. Это поселение Турист-1 и Турист-2 на берегу Оби в районе Инструментального завода. Памятник это многослойный, т.е. относится одновременно к нескольким эпохам: неолита (IV-III тыс. до н.э.), ранней бронзы (XVII-VIII вв. до н.э.), раннего железа (III в. до н.э. - III в. н.э.). Место это сейчас активно застраивается под жилье - Турист-1 уже уничтожен полностью, по второму строители все-таки обещают провести какую-никакую исследовательскую работу.

В 1926 году научный сотрудник Западно-Сибирского краеведческого музея Павел Павлович Хороших собрал в береговой осыпи на правом берегу реки Оби, в северной части города на территории Заельцовского парка несколько фрагментов керамики, датированой им эпохой неолита. Однако из-за отсутствия надежных топографических привязок обнаружить место находки в последующем так и не удалось. В том же ответе музея на отношение 1948 года говорится, что у города Бердска обнаружены следы стоянки первобытного человека (остатки костей мамонта и каменных орудий), в настоящее время неизвестной археологам, видимо уничтоженной водами Новосибирского водохранилища.

В 1930 году в центре Новосибирска в районе расположения «Чертова городища» тем же П. Хороших были проведены дополнительные археологические исследования. По данным библиографического списка по историческим памятникам из архива Новосибирского государственного краеведческого музея, им было обнаружено несколько каменных орудий периода неолита (наконечники стрел и копий, топор, скребки и керамика). В ответе музея на отношение от 24 ноября 1948 года № СК-15-81 Комитета по делам культурно-просветительских учреждений при Совете Министров РСФСР в южной части парка им. Кирова в г. Новосибирске указана стоянка человека времен неолита и бронзы. В «Археологической карте Новосибирской области» говорится, что здесь было обнаружено значительное количество фрагментов керамики, относящейся к двум периодам: временам неолита и бронзы (VII-VI вв. до н.э.) и культуры чатских татар (XVI-XVII вв. н.э.) - о них чуть позже.

Так получается, что место, на котором ныне раскинулся наш город, было облюбовано людьми с древнейших времен. Из самых старых археологических памятников правобережбья области необходимо также отметить неолитическую стоянку Иня-3 в Тогучинском районе у села Изылы, датируемую 2-й половиной IV тысячелетия до н.э. и поселения Завьялово-1 и Завьялово-8 в Искитимском, относящиеся к верхнеобской неолитической культуре и датируемые IV–III тысячелетиями до н.э. Тем не менее, по сранению с Барабинской лесостепью лесам правобережья гораздо меннее повезло с древними археологическими культурами. В этот медвежий угол забредали поохотиться разве что древние жители Саяно-Алтая. Антрополог Г.Ф. Дебец утверждает, что это были люди палеевропейского типа. Именно они в афанасьевское время занимали территорию Минусинской котловины и пространство западнее от нее. (Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири, М, Изд-во Академии Наук СССР, 1951, стр.55-59).

Карта расселения афанасьевцев в III-н.II тысячелетия. до н.э.
Киселев С.В. «Древняя история Южной Сибири». стр.25

Далее перешагиваем в бронзу. Из памятников раннего бронзового века на территории правобережья Новосибирской области зацепом с Алтая оказалась лишь группа памятников «Кротово» (Сузунский район), датируемых от XVII-XV до V-III веков до н.э. Этот памятник дал название одной из культур - Кротовской. Памятники Ирменской культуры (IX-VIII века до н.э) - Милованово-3 и Быстровка-4. В карасукское время, в VII-III веках до н.э. Минусинская котловина наводнилась дин-линскими племенами, которых китайцы вытеснили с северного Китая. У нас мы находим снова Завьялово-1 (VII–III века до н.э.) с откровенно южным следом - зеркалом с изображением прыгающего тигра. Монголоидные переселенцы достаточно быстро этнически смешались с местным населением. По Томи карасукцы вышли к Оби, через северный Алтай на просторы Кулунды и Барабы. Это население на долгие века стало господствующим на этой территории. Наш лесистый правый берег Оби по-прежнему почти необитаем.

Гунно-сарматское время тоже не оставило у нас памятников. Видимо, гунны прошли чуть южнее. А вот вторая половина I тысячелетия отмечена проникновением в Западно-Сибирскую лесостепь значительных масс тюрок с Саян, из районов Алтая и Центрального Казахстана. Эти кочевые племена извесны под именем «Теле». В течении VI-VIII веков н.э. именно они играли у нас заглавную роль. В летописях Теле названы прямыми потомками гуннов, а их язык признается сходным с гуннским, хотя и с небольшой разницей. Иногда Теле именуются отдельным племенем гуннов. (Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. В 3-х частях, 1851).

Здесь будет уместно привести мнение исследователя языков и культуры коренных народов Сибири профессора А. П. Дульзона. Он пришел к мысли о наличии двух волн тюркизации местного населения. Первая волна шла с юга по Оби и Томи и отсюда распространялась к востоку на Чулым. Эта волна принесла тюркское приращение «су» в названиях рек. Вторая волна тюркизациим, наиболее интенсивная в XII-XVI вв., шла на Чулым с юго-востока из минусинских степей, района обитания енисейских кыргызов. В кетских и других местных названиях рек появилось тюркское приращение «юл» или «чул» (Чичка-юл, Боготу-юл, Кундат-юл, Итчул и др.). Экспансия тюрок в северные районы Западной Сибири через полтысячелетия привела практически к полной ассимиляции тюрками местного самоедского населения.

В первой части мы уже говорили о том, что Новосибирская область оказалась в буферной зоне Сибирского ханства и ойратов в левобержной зоне, а также телеутов и кыргызов в правобережной. Центром расселения кыргызов (гяньгунь) была та же Хакасско-Минусинская котловина, где протекала р. Гянь (Енисей), но свое влияние кыргызский каганат распространял вплоть до лесного Прииртышья. Кыргызы хорошо освоили рудное дело и снабжали оружием и железной утварью население всей Южной Сибири. Кыргызы частенько наведывались в среднее Приобье. Исследователь Сибири, казацкий атаман Федор Усов отмечал: «Кыргызы (оставшиеся на родине после переселения народа на Тянь-Шань – К.Г.) не смотрели равнодушно на попытки русских землеискателей приобретать у них землицы, а напротив, жестоко мстили за это постоянными набегами и опустошениями пограничных селений». (Усов Ф. Статистическое описание Сибирского казачьего войска. – СПб, 1879, стр.5-6). История кыргызов, прошедших пародоксальные расовые и территориальные изменения от рыжеволосых и голубоглазых дин-линов до нынешних жителей Кыргызстана полна тайн.

Формирование народа Теле часто связывают и с кипчаками алтайско-сибирской группы. Нужно отметить, что их предки - сиры кочевали в IV-VII веках в степях между монгольским Алтаем и восточным Тянь-Шанем и упоминались в китайских источниках как народ сеяньто. В 630 году они даже образовали свое государстово - Сирский каганат, которое было уничтожено китайцами и уйгурами. Остатки сир отошли в верховья Иртыша, в степи восточного Казахстана и получили название кипчаки - «злосчастные». Письменное упоминание имени «кибчак» встречается с 759 года в надписи на Селенгинском камне, «кыпчак», «кыфчак» - в сочинениях мусульманских авторов с IX века. Русские летописи XI-XIII веков называют их половцами и сорочинами, венгерские - палоцами и кунами, византийские источники и западноевропейские путешественники - команами (куманами). В сознании современных исследователей кипчаки предстают то полудикими наездниками, то латными всадниками. С конца X века начинается усиление кыпчаков, а к середине XI века уже вся степь от Дуная до Поволжья называется Кыпчакской Степью или «Дешт-и-Кыпчак».

Телеутская землица.

Есть много сильных интересных публикаций, сопоставляющих теленгетов («белых колмаков») с легендарными готами, ободритами, и даже ставящих этот народ в корень русской нации и древнерусского государства. Выдвигаются версии одна захватывающе другой, и во временном разрезе и в территориальном, но в данный момент нам интересена история этого народа в контексте территории Новосибирской области. И именно Теле я склонен считать автохтонтами лесо-таежной зоны правобережья нашей области. Время оставило этому народу много имен - теленгиты, телеуты, алтай-кижи, белые калмыки, алтайские горные калмыки, зюнгарцы, ойроты, урянхайцы. Этноним «Теленгет» восходит к древнетюркскому этнониму «Теле». Российский этнограф Аристов пишет «…надо признать, что телеуты и теленгуты или теленгиты… один и тот же народ, тем более, что истинное имя этого народа есть теле, а приставки монгольского множественного числа ут или гут приданы к имени теле лишь во время владычества над алтайцами западных монголов». (Аристов Н.А. «Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей», стр.341). К такому же выводу пришел и тюрколог Радлов (Радлов В.В. «Из Сибири», М., 1989, стр.95, 123).

История Теле обширна и наполнена внешними и междуусобными войнами, сменами династий и территорий обитания. Выйдя из восточной части Центральной Азии, севернее пустыни Гоби кочевники распространились и на Хангай, Саяны, Алтай, и на районы, примыкающие к Саянским и Алтайским горам с севера (Минусинская котловина, верховья реки Оби). Там они основали свое крепкое феодальное государство. Первым Кааном Теленгетского улуса стал Башчи сеока мундус Конай. Мундусы, являлись самым многочисленным среди теленгетских сеоков, и как господствующий сеок, в отличие от остальных теленгетов и сибирских тюрков именовали себя: ак теленгет кижилер (русские называли их «белыми калмыками»). До сих пор, среди сибирских тюрков бытует поговорка о многочисленности ак теленгетов мундусов: «тенериде jылдыс коп, телекейде мундус коп» (на небе множество звезд, как множество мундусов в этом мире) (Тенгереков И.С. «Теленгеты», 2000). По сведениям Г.Ф. Миллера, в начале XVII века в телеутском улусе князя Абака Конаева насчитывалось до 1000 воинов, т.е. общая численность населения составляла около 5000 человек.

Теленгетский улус представлял собою централизованное государство с единой территорией, армией, судебными и налоговыми органами, своей знатью (лутчими людьми) и своим курултаем. Границы Теленгетского улуса обозначеы многими исследователями. Русский дипломат молдавского происхождения Николай Спафарий в своих записках «Путешествие через Сибирь до границ Китая» последней четверти XVII века отмечал, что белые калмыки кочевали от Томска до вершин Томи. Советский этнограф Л.П. Потапов тоже считает северной границей обитания алтайских телеутов XVII века широту города Томска, юг/юго-восток – Горный Алтай (тау-телеуты) и частично Монгольский Алтай и Туву (озеро Косогол). Обские телеуты кочевали от реки Ини на севере, до слияни Бии и Катуни на юге, от Иртыша на западе, до реки Томи на востоке. (Потапов Л.П. Этнический состав и происхождение алтайцев. Л., 1969, стр.85,99). Уманский так разделил белых калмыков по зонам бытования: самая большая группа приобских телеутов (Улус Абака) – Верхнее Приобье и предгорья Алтая. Под их влиянием верховья Чумыша (азкештимцы, тогул, тагап, керет), горы Алтая (тёлёсы, тау-тетелуты), бассейн Бии (кумандинцы, челканцы, тубалары) (Уманский А.П. Телеуты и их соседи в XVII- первой четверти XVIII века. ч 1, стр. 46–47). По нашей области Уманский указывает следующую северную межу: правобереже Оби по рекам Иня (Уень) и Бердь (улус Табуна), левобережье южные Чаны, реки Карасук, Чулым, Тула, до деревни Кривощековой. На востоке и северо-востоке – верховья рек Чумыша, Ини и Ускат до Кыргызского улуса. На юго-западе – по верхнему течению реки Алей. До Иртыша граница не доходила. На юге – «Карагайская землица» по верхнему и серднему течению Чарыша, Алея и Кана. Здесь «степные» или окраинные телеуты (роды: азкештим, тогул, тагап, керет), горные тау-тетелуты, тёлёсы. Таким образом, если соотнести границы Теленгетского улуса конца XVII века на современную административную карту, то телеуты займут территорию современных Республики Алтай, Алтайского края, части территорий Новосибирской, Омской, Томской и Кемеровской областей Российской Федерации, территорию Восточно Казахстанской области, и части Семипалатинской, Павлодарской областей Республики Казахстан.

После перехода в русское подданство чатов – кыштымов Теленгетского Улуса, территория, контролируемая телеусами, сократилась. Граница, разделяющая государства, отмечена на рукописной «Чертежной Книге Сибири» Семена Ремезова, созданной в 1699-1701 годах. На «чертеже земли томского города» южнее реки Ирмень мы видим подпись «з[емля] Телеутцкая», а на противоположной стороне Оби южнее Берди: «межа с Телеуцкой землею», тоже еще южнее по реке Лайлахан (совр. Каракан): «межа с телеутами». Принимая во внимание «рубеж Томской з Барабинским уездом» на левом берегу Оби чуть южнее реки Толо (Тула), можно с некоторой долей погрешности, но с большой увереностью сказать, что на рубеже XVIII столетия граница Русского царства и Телеутского улуса проходила по южной части современного Новосибирска.

У нас теленгеты имели сезонные кочевья как по правобережью, так и по левобережью реки Оби. Урга (ставка) телеутских ханов (вместе с большинством населения Улуса) в зависимости от политической ситуации перекочевывала. Она располагалась то на территории Новосибирской области в ее нынешних границах, то вблизи ее (Кузбасс, северный Алтай). Многие события тоже происходили вне нашей области, но все же они входят в рамки нашего исследования, и мы остановимся на них подробнее, чтобы понимать общую панораму нашей истории. По данным переписи 2010 года в России 2643 человека считают себя телеутами. Почти все они проживают на западе нынешней Кемеровской области. У нас по переписи 2002 и 2010 годов телеутами назвали себя 14 человек.

Русские идут.

Во второй половине XVI века теленгетский хан Конай вел борьбу с сибирским ханом Едигером из за объясачивания пограничных тюркских племен: таров, барабов, чатов, эуштов. История не оставила упоминаний о конкретных датах и событиях этого соперничества, но их можно выудить из известной истории ханства Сибирского. Уже из русских источников установлено, что «… в 1555 году, Татарский князь Едигер – властитель Сибирской Орды, называвшийся так по имени столичного городка Сибири» через своих послов просил русского царя Ивана Грозного «взять его под высокую руку, для защиты от врагов, которыми были другие Татарские князья, ведшие с Едигером борьбу из–за верховной власти над местными инородческими племенами». (Нечволодов А.Д. «Сказание о Русской земле», СПб., 1913., ч.4, стр.233). В начале 60 х годов XVI века, из Средней Азии в Сибирь приходит шейбанид Кучум, который при помощи узбеков и ногаев делает попытку покорения Теленгетского ханства, но, получив отпор от хана Коная, устремляется на Сибирское ханство. В 1557 году тайбугинитский хан Едигер сообщал, что «их воевал Шибанской царевич (Кучум)» и «людей поимал многих». В 1563 году Кучум отстраняет от власти хана Едигера (заодно отомстив тайбугинитам за смерть деда Ибак-хана) и становится ханом Сибирского Улуса. Об этом событии русский историк А. Нечволодов сообщает следующее: «Грозный, всецело отвлеченный борьбой на Западе, не высылал ему ратной помощи против его врагов. Скоро Едигеръ был убит своим противником, другим Татарским князем, - воинственным Кучумом, который обязался было платить дань Иоанну, но затем, утвердившись в Сибири, стал проявлять явно враждебные против нас действия». (Нечволодов А.Д. «Сказание о Русской земле», СПб, 1913., ч.4, стр.233).

Конец XVI века выдался для Теленгетского ханства неспокойным. Хан Кучум и хан Конай, а после сын его Абак (у Коная было три сына - старший Абак, средний Кашкай-Бура и младший Ентугай) были непримиримыми врагами, и военные конфликты между Сибирским и Теленгетским ханствами были регулярными. Кроме того, на западное пограничье теленгетов переодически набегали то казахи, то ойраты. После разгрома русскими Кучума на северно-западных границах, в Обь-Иртышском междуречье, вместо татар появились казаки, также пытавшиеся обложить ясаком тюркские племена. В большой междоусобной войне между Алтын-ханами, ойратами, казахами и телеутами участникам войны было не до русских. За несколько лет до появления русских старший телеутский князь Абак потерпел крупное поражение от ойратского князя Хо-Урлюка и был вынужден признать себя его вассалом. Но через несколько лет, восстановив силы, Абак отложился от него и возобновил войну с ойратами.

В школе нам рассказывали о гуситских войнах в Чехии, о войне роз в Англии, но мы даже не слышали о многих войнах на территории нашей страны, нашей области. С подачи российских правителей историки сделали вид, что на территории юга Западной Сибири никогда и не существовало никакого спроптивого государства теленгетов. Ими тщательно умалчивалось более чем вековое сопротивление русской колонизации со стороны Теленгетского ханства. Стирались даже понятия. Так, с карт исчезла Теленгетская степь, теперь именуемая Кулундинской. Здесь мы опять склонны свернуть на тему романовского передела исторической науки. Тюркские историки уверены, что «со времен Петра I… методично уничтожали, как и всё, что связано с малыми народами. Петр так и писал в своем указе: «А басурман зело тихим образом, чтобы они не узнали, сколько возможно убавлять». И убавляли. «Геноцид – старая традиция доброй России, которая не забывалась ни при какой власти» (Аджи М.И. «Полынь Половецкого поля», М., 1994, стр.140). Мурад Аджи также пишет: «Надо было сгладить тёмные стороны завоевания. Вопрос о методах и об отношении завоевателей к туземному населению должен был быть представлен, по мере возможности, в красках, благоприятных для «чести» России. Красной нитью проходит через всё сочинение Миллера мысль о добровольном характере подчинения сибирских народов Российской державе и о применении в отношении их насильственных мер лишь в крайности». Советской историографии этого показалось мало, и в отношении колонизации Сибири она, ничтоже не сумнясь, заменила официально применяемые определения «завоевание», «покорение» классово верным термином «присоединение». Если даже приписать высказывание Мурада Аджи оголтелому национализму, то вот мнение вполне русского исследователя, известного областника. Николая Ядринцева. Он также очень жестко отмечает «губительное влияние вторжения русских в Азию на инородческие племена» (Ядринцев Н.М. «Сибирь как колония». К юбилею трехсотлетия - СПб, 1882, стр.152). Сегодня все запутано так, что коренные телуты не знают своей истинной национальности, а их бывшие кыштымы (подданные) или перебежчики, наоборот, считают себя наследниками этих кочевников. Между тем, эти «дикие кочевники» телеуты - единственный народ юго-западной Сибири, сумевший противостоять захватчикам и приостановить продвижение российских колонизаторов на юг Сибири более чем на столетие. Об этом чуть ниже.

Легенда о крепости Цаттыр.

Еще одно наиболее известное древнее поселение находится в центре Новосибирска. Памятник этот тоже многослойный и история его тоже печальна. Поселение принадлежало чатским татарам, союзникам и кыштымам теленгетов. Чаты пришли на берега рек Обь и Чаус из разгромленного Сибирского ханства в конце XVI века. На высоком обрыве реки Каменки, на территории будущего Новосибирска (200-300 метров юго-западнее станции метро «Октябрьская») чаты поставили крепость Цаттыр, известную нам как «Чертово городище». По легенде именно здесь нашел свое последнее прибежище престарелый Кучум - последний сибирский хан. После ухода чатских татар здесь продолжали жить их потомки. На картах конца XIX века еще присутствует тюркское название этого поселения – Мочигу.

О «Чертовом городище» немного рассказывал я в первой части нашего исследования и, вообще, о нем пишут все. Но чрезвычайно удивительно, что упоминаний об этой якобы крупной крепости в истории военных действий при колонизации Сибири нет вообще - ни в первоисточниках, ни у маститых историков. Все написано после конца XIX века, с начала истории новорожденного города, написано журналистами, и, следовательно, вопрос этот требует дальнейшего исследования. В конце XIX века Чертово городище стало одной из достопримечательностей Ново-Николаевска. Занимая господствующую высоту, сохранившиеся руины придавали молодому городу древний исторический облик. Археологическая реликвия сохранялась властями города и отстаивалась жителями вплоть до гражданской войны.

Так, 9 сентября 1917 года в городское Народное собрание Ново-Николаевска поступило необычное заявление «…сознательная группа жителей Закаменской части считает долгом поставить в известность городское Народное собрание о нижеследующем. В конце Самарской улицы, на р. Каменке выходит мыс, называемый «Городище». На этом мысу была крепость древних жителей Сибири, от которой сохранились контуры окопов и вал. «Городище» представляет большой интерес в археологическом отношении, что подтверждается хотя бы тем, что ни Алтайский округ, ни старая городская управа никому в аренду «Городище» не сдавали и таковое охраняли от разрушения. В настоящее время варвары нахаловцы уничтожают памятник седой старины: валы крепости раскапываются, контуры окопов планируют и возводят на «Городище» самовольные жилые постройки без ведома Народного собрания. Народное собрание, идя навстречу безземельной бедноте, отводит селитебные участки под жилые постройки, между тем самовольный захват городской земли и застройка таковой хулиганами с нарушением строительного, пожарного уставов и санитарии с каждым днем возрастает. В течение июля и августа по берегам реки Каменки, в районе от Мостовой улицы до безымянного проулка, самовольно возведено девять жилых домов с надворными постройками, да на «Городище» строятся три дома, довольно приличных, что указывает, что нахалы-строители - люди не бедные. Помимо той скорби, которую вызывает разрушение хулиганами памятника седой старины, нас беспокоит нарушение в жизни города законности и порядка, учиняемое обнаглевшими мерзавцами, превратившими долгожданную свободу в анархию. …Силе должна противостоять сила, иначе порядка не будет. На этом основании сознательная группа жителей Закаменской части покорно просит городское Народное собрание: ликвидировать самовольные постройки на урочище, называемом «Городищем», со всей строгостию закона, постройки захватчиков-самоуправцев снести мерами милиции, дабы другим неповадно было, что послужит доказательством для темных масс тому, что в городском Народном собрании существует право и порядок, а не разруха и попустительство. С совершенным почтением и преданностию, группа сознательных жителей Закаменской части». С этого заявления день 9 сентября неформально считается днем рождения историко-краеведческого движения в Новосибирске.

В 1930 году под руководством директора Западно-Сибирского краеведческого музея Петра Ивановича Кутафьева проводятся «археологические (палеоэтнологические) обследования в пределах Новосибирского округа и вскрытия небольших площадей «Чертова городища» в Новосибирске, угрожаемых разрушением».

Садовая горка, раскопки Чертового городища, 1930,
фото из архива дочери П.И. Кутафьева.

К сожалению, результаты и объёмы работ П.И. Кутафьева «канули в воду» и до сих пор не известны. Наиболее вероятно предполагать, что результаты обследования только мешали и остатки «Городища» были полностью руничтожены в ходе последующей строительной деятельности в городе, и сегодня материально доказать реальность ее существования чрезвычайно затруднительно.

Русско-телеутская война.

Теперь мы подробнее остановимся на одной из тайн покорения Сибири, до сих пор замалчиваемой официальной историей. Борьба здесь была долгой, и история ее чрезвычайно интересной. Причем, поскольку разные исследователи трактуют одни и теже события по-разному и, в основном, политизировано, то повествование займет у нас не одну страницу. Кому-то оно может показаться слишком подробным и длинным, но это продиктовано масштабом действия.

Завоевав Сибирь, уйдя далеко «навстречь солнцу» на Амур, на юге Сибири Московия столнулась с непокорившейся «телеутской землицей», существовавшей здесь не одну сотню лет. Целое столетие длился военный конфликт двух государств. Добив Кучума, русские встретились с новым мощным противником – независимым теленгетским государством, которому платили алман и барабинцы, и чаты, и алтайцы, и шорцы. Первое же стычка русских с теленгетами показало, что те обладают немалым войском и хорошим вооружением. Войско Кучума было намного меньше, да и сам Кучум оказался ханом средней руки, хотя и получившим широкую известность своей непримиримой борьбой с русскими. Все это вызвало беспокойство у тобольского воеводы Семёна Сабурова, у которого практически не было сил, чтобы защищаться. И Борис Годунов в Указе 11 февраля 1601 года предписал тобольскому воеводе вести разведку среди калмыков. Царским наказом было также велено добиваться от башчиларов тюркских родо племенных групп добровольного или принудительного принятия ими подданства России.

Мы уже говорили, что во время прихода русских в степи шла большая междоусобная война. И пока степняки воевали между собой, русские служилые пережидали в наспех возведенных острогах, но вскоре начали ставить подгородные деревушки, а воеводы перешли к дипломатическим ухищрениям. Первым купился Тоян - дальновидный и трусливый князек татарского народа «эушта». Он попросил русское подданство «со своим родом и улусными людьми, которых насчитывалось до 300 человек», и в своей челобитной русскому царю обещает «… помочь покорить живших в соседстве кыргызов, чатских татар и теленгутов…». В ней же князь указывает местоположение соседей - чаты в 10 днях пути от Томска, кыргызы в 7 днях, «белые калмыки» в 5 днях. Тоян также выразил желание помочь русским построить город на удобном месте в своей земле (теперь там стоит Томск). В награду за свои труды Тоян попросил для себя и своего улуса освобождение от ясака. Но помощь его была невелика.

В конце 1605 года русские посылают в Теленгетский Улус своих послов - тобольского литвина Ивана Поступинского и томского казака Бажена Константинова, которым предписывалось «проведать о черных и белых калмыках, где они кочуют и в которых местах и кто ими владеет и с кем у них ссылка». Ставка хана Абака тогда находилась на реке Чумыш (север Алтайского края). Первая попытка привести теленгетов в подданство Белого царя, как и несколько последующих, не удались. Тем более, еще все помнили «принятие подданства» кыргызским князем Номча, который для сего акта отправил в Томск свою жену, но томские воеводы Михаил Ржевский и Семен Бартенев сорвали с нее дорогую соболью шубу и прогнали прочь. В ответ Номча пожег все томские волости на реке Чулым. (Миллер Г.Ф. «История Сибири», М., 1939, т.1, стр.408). Поэтому, князь не спешил. «Обак в знак своей дружбы и желания жить с русскими в мире ограничивался в дальнейшем тем, что иногда посылал в город подарки» (Миллер Г.Ф. «История Сибири», М., 1939. т.1, стр.316).

В это время обострилась междоусобица западных монголов, казахов, мунгалов Алтын-хана. 10 мая 1607 года ойратские князья Биней (Изеней), Узеней и Бакай (Абакай) присылают послов в Томск, с обещанием подданства, просьбой защиты и обещанием взаимоненападения. «Однакоже Россия от сего их обещания пользы никакой не имела» - вскоре калмыки откочевали в степи к Оби «для учинения мунгалам сильнейшего отпора». (Миллер Г.Ф. «Описание Сибирскаго царства и всех произшедших в нем дел.», кн.1, СПб, 1750, стр.412-413). На следующий год к ойратам через «Телеутскую землицу» были направлены казаки - «звать черных колмаков в Томской город к царскому жалованью», но телеуты не пропустили их, т.к. сами вели войну с монголами. В отписке томского воеводы Василия Волынского (о сношениях с калмыцкими тайшами, не ранее 31 марта 1609) сказано, что 2 октября 117 (1608) года «посылали в Черные Колмаки и к князьком Безенею, да Узенею, да Обакаю их улусным людям томских конных казаков: Баженка Костянтинова, да Ивашка Попова, да Игнашха Кудрова, да в толмачех Дружинку Есыря. И Баженку, государь, с товарыщи велели взять в Белых в Колмаках (у телеутов – К.Г.) лутчих мурз колмацких, которые черные колмаки верят. И велели, государь, ему из Белых Колмаков итить в Черные Колмаки с ними, и черных колмаков велели звать в Томской город к твоему царскому жалованью», но «и Белых де, государь, Колмаков мурзы не пошли в Черные Колмаки…и оне де, государь, твоих государевых людей не пропустят, на дороге побьют. И Баженка, государь, с товарищи затем не повели в Черные Колмаки из Белых Колмаков, что их привесть не мошно х тем князем колмацким».

Московия торопила к урегулированию отношений с сильным южным соседом. Гарнизон Томска был невелик, власть воевод непрочной. Служба в рассылках, в «снегах великих» была тяжела, и служивые постоянно грозили покинуть город. В следующей отписке в Москву томских воевод Василия Волынского и Михаила. Новосильцова (о сношениях с белыми калмыками, не ранее 31 марта 1609) «стучат» на предшественников: «и в Томском, государь, городе Обак князь и мурзы колмацкие не бывали в Томский город при Гавриле Писемском да при Василье Тыркове и при иных, государь, головах не бывали, и тебе государю Обак князь с своими людьми не шертовал, а присылали, государь, колмацкие люди в Томский город татар с поминками к тебе государю, а ясаку тебе государю не платили, и сам князь Обак и лутчие мурзы в Томский город не бывали, как Томской город поставили» и подчеркивают, что только посольство направленное ими 4 февраля 1609 года, возглавляемое Ивашкой Коломной добились успеха. С Коломной были Васька Мелентьев, Ивашка Петлин и князь Тоян. В случае отказа Абака ехать в Томск, воеводы предписали кому либо из послов остаться в закладе у телеутов до возвращения Абака из Томска. Князю Тояну удалось заверить хана Абака о том, что «как он будет в Томском городе, и их в закладе не оставят».

Переговоры шли долго и, в конце-концов, Абак согласился приехать в Томск. 31 марта 1609 года случилось уникальное событие – был заключен единственный в истории покорения Сибири межгосударственный Договор о военно политическом союзе между Русским царством и Теленгетским ханством. Этот договор с теленгетской стороны выносился на курултай и принимался «лучшими людьми» государства. (Тенгереков И.С. «Теленгеты», 2000). Абак шертвовал царю Василию Шуйскому с условием, чтобы им разрешили кочевать у Томска и чтоб царь «ясаку с них имать не велел». Взимание ясака в царскую казну и выдача «аманатов» (заложников) являются главным принципом подчиненности колонизируемого народа. Взамен было обещано «быти неотступными прямить государю, служить своими головами, если царь пошлет их на своих непослушников». Между государствами началась торговля. На левом берегу Томи, против устья реки Ушайки, был создан «колмацкий торг». Телеуты «почали часто с базаром, с лошадью, коровами приходить в Томский город, и коровами служилые люди наполнилися». (Миллер Г.Ф. «История Сибири», М., 1939, т.1, стр.46).

Заключенный договор был важен для обоих государств. Им русские не только защищали новорожденный Томский острог, но и получали мощного и авторитетного союзника для подчинения других сибирских народов. Теленгеты также ждали от России военной помощи в противостоянии с казахами и западными монголами. Плюс налаживание регулярной и взаимовыгодной торговли, в которой обе стороны остро нуждались.

Договор просуществовал до прекращения существования Теленгетского государства в 1717 году и первые восемь лет неуклонно выполнялся. Хан Абак Конаев переносит свою ставку с Чумыша и располагает ее «в один день» от Томска. В июле 1609 года Абак по собственной инициативе разбивает кужегетов и возвращает эуштинцам (русским подданным) забранный черными калмыками полон и угнанных коней и скот. За то Абак удостоился похвалы тобольского воеводы Ивана Катырева-Ростовского и «однорядки из добрых сукон». (Миллер Г.Ф. «История Сибири», 1939, т.1, стр.429). Также, по ходатайству русского пограничного начальства, теленгеты «сотнями возвращали на родину рабов из барабинцев» - замечает исследователь Сибири Григорий Потанин. Осенью 1615 года теленгетский хан выставляет 400 воинов для совместного похода русских, теленгетов и чатов на енисейских кыргызов, на которых тоже имеет виды. Но вторая сторона о выполнении своих условий договора заботилось немного. Русские неоднократно уклонялись от военной поддержки своих союзников. В 1611 году хан Абак обратился к русским властям с просьбой об оказании оперативной военной помощи для отражения нападения кужегетов, которые мстили теленгетам за военное вмешательство в 1609-м. Русские в помощи не отказали, но и не оказали ее. В итоге кужегеты угнали большой табун лошадей. Русское царство не оказала военной помощи теленгетам и при нападении Печей тархана, и при вторжении на территорию Теленгетского ханства ойратского войска Хара Хулы. В торговых сношениях тоже взаимной выгоды не получалось. Так, русские торговцы за «бутылку самогонки брали по 2 соболя, за 5 игл горностая, за медный котёл столько соболей, сколько их войдет в котёл» (Рагозин Н.Е. Завоевание и освоение Западной Сибири, Н-ск, 1946, стр.23).

К сожалению, алгоритм приращения территорий таков, что в колонизируемых землях (будь то Америка, Сибирь или Южная Африка) существует одна «тенденция развития отношений: от первоначального доброжелательства до упорной враждебности и жестокости, зачастую до тотального истребления». (Верхотуров Д.Н. «Покорение Сибири: Мифы и реальность», 2005, стр.311).

И в 1617 году действие договора о военно политическом сотрудничестве обеими сторонами было приостановлено. С 1617 года по 1621 год между Теленгетским ханством и Русским царством начинаются военные действия. Абак начинает бить ясачные русским народы. В 1617-м - чатов, в следующем - разоряет «кузнецов», уводит к себе целыми семьями ясашных шорцев. Русские ставят первый Кузнецкой острог. Прерывает работу «колмацкий торг». Некоторые моменты русско-телеутской войны, касающиеся левобережья, мы осветили в первой части нашего исследования. Осады Чатского городка (несколько севернее Колывани) в 1617, 1624, 1629, столкновения у озера Чаны, походы на Томск в 1930-м.

В конце 1620 года на территории Теленгетского ханства появляется джунгарский хан Хара Хула. Потрепев поражение от Алтын-хана и казахов, джунгары сначала появляются в Теленгетской степи, а затем и на правобережье Оби. Телеуты сообщают в Томск о намерении ойратов «кочевать около Томского города» и подготовке ими весеннего военного похода на Томск и Кузнецк. Русские быстро оценили собственную опасность вторжения ойратов, и в январе 1621 года в Ургу хана Абака направляется посольство во главе с боярским сыном Баженом Карташевым и чатским мурзой Тарлавом. Во время переговоров союзник теленгетов башчи коурчаков Коксеж неожиданно попытался убить русских послов. Хан Абак не допустил этого, а в ходе схватки с Коксежем и его людьми был ранен сам. Военно политический союз между Русским царством и Теленгетским ханством был восстановлен на прежних условиях. 3 мая 1621 года томские воеводы отписывают в Москву о верности белых калмыков договору и походе хана Абака с 200 воинами на «государевых ослушников» тубинцев, маторцев и качинцев. В октябре 1622 года снова происходит совместный поход русских и телеутов против енисейских кыргызов.

Но противостояние продолжалось. Еще в 1621-м кузнецкий воевода Тимофей Бобарыкин через посольство Я.Захарова требует возвращения угнанных ранее ясашных «кузнецов». Абак не принял послов, и они вернулись в Кузнецк ни с чем. В 1622-1624 годах кузнецкие воеводы объясачили (по 10 соболей с человека) окраинные роды телеутов азкештым, тогул, тагап, керет, вызвав открытое сопротивление местного населения. Кузнецкий воевода Евдоким Баскаков писал томским воеводам князю Афанасию Гагарину и Семену Дивову: «Многие кузнецкие люди не в послушании, а государю на нынешней 132 год ясаку не дали, а збираются в скоп, а хотят з государевыми людьми битца; а которые государевы ясачные люди в послушанье и ясак государю дают, и тем ясачным людем от колмацких людей истеснение великое, и обиды их женам и детям, мучат и в полон емлют, а иных секут …Кузнецких ясачных людей от тех калмацких людей оборонять некем, служилых государевых людей в Кузнецком остроге мало».

В 1624 году происходят многочисленные пограничные стычки под Томском и Кузнецком. Внезапные нападения отмечены с обеих сторон. К телеутам убегают азкештимцы и тогульцы. Дело дошло до убийства послов. В июле1924 года к Абаку из Томска было направленно посольство И.Белоглазова с задачей «выговора» и требованием выдачи «воровских людей». Абака в урге не оказалось. И, видимо, послы повели себя достаточно агрессивно, т.к. разговор с «лутчими людьми» закончился ограблением послов и даже убийством казака Л.Алексеева (Миллер Г.Ф, «История Сибири», 1941, т.II, стр.320-321). Воеводы не увидели в инцеденте вины Абака, прислали к нему с компромиссным предложением толмача Янсара, и в мае следующего года прибывшие в Томск телеутские послы Куранак и Урлей заверили о даче Абакаком «крепкой шерти» после возвращения от Хара-Хулы.

И хотя хан шерть так и не подтвердил, переговоры продолжались. С ними продолжалась и колонизация. В 1625 1626 годах русским удалось договориться о возвращении «под ясак» азкештимцев и тогульцев. Они обкладывают ясаком «щелканцев» (челканцев). В 1627 году отряд кузнецкого казачьего атамана Петра Дорофеева прошел с Кондомы в верховья Бии и силой взял ясак с тубаларских родов тибер, чагат, тогус, калан, а также с шорцев верхнего течения реки Мрассы. Всех «их телеутская аристократия считала своими кыштымами».

Антирусская коалиция.

И в 1628 году Абак опять порывает с русскими и запрещает своим кыштымам выплачивать ясак русскому царю, призывает убивать ясатчиков и забирать их оружие. Колониальная война получает второе дыхание. От Тары до Кузнецка вспыхивает широкая компания неповиновения. Начинается ряд восстаний тарских, барабинских, томских и других татар. Абак активно поддерживает повстацев, предоставляет им убежище на территории Теленгетского ханства. В Томске широко идут слухи, что Абак и калмыки хотят Кузнецк «зажечь берестами», «толочить хлеба», жечь сено и т.д. Усилить кузнецкий гарнизон оказалось чрезвычайно сложно из-за накопившейся невыплаты жалованья служивым. (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.46). В 1629 году Абак облагает албаном качинцев. От Московии откладывается Абаку все больше уже объясаченных волостей телеутских земель и кузнецкой котловины.

Начал формироваться антирусский союз Кучумовичей, телеутов, барабинских и чатских татар. Переговоры велись даже с ойратским тайшой Хара-Хулой. Особое место здесь принадлежит чатам. Их знатный мурза Тарлав, ранее принявший русское подданство, отложился от русской службы, вышел с людьми из Чатского городка, ушел вверх по Оби и в 1629 году при впадении в Обь речки Чингис основал свой городок – новую столицу чатов. Отсюда Тарлав активно беспокоил Томский округ. В 1630 году томский воевода, князь «Петрушка Пронской» с товарищами Олешкой Сабакиным и Боженко Степановым отписывает царю Михаилу о том, что «чацкой мурза Тарлавко тебе… изменил, со всеми своими людьми ис Чат вышел в Белые колмаки и тестю своему к князьцу Абаку».

Обеспокоенные томские воеводы «многижда» посылают в Телеутский улус посольства. В марте 1630 года послали к Абаку служивых людей пятидесятника Петрушку Афанасьева, да конного казака Гришку Кольцева. Но в этот раз князь вовсе был не расположен к переговорам и посольство уехало ни с чем. К тому же Абак задержал служилого эуштинского татарина Бектулу Бегичева, бывшего в составе посольства толмачем, над которым позже «ругались, нос и уши резали, [и груди] взрезали, для [того] что он Бектула тебе государю служил».

В апреле 1630 года телеуты и южные чаты совершили набег на Томский уезд. Внезапности добиться не удалось, так улусный татарин мурзы Бурлака Аиткулина упредил русских о приближении «воинских людей». Гарнизон близлежащего Тоянова городка был немедленно усилен, союзники повернули, разорили «чацкой Кызланов и Бурлаков городок (Мурзин городок – К.Г.), и хлеб пожгли, и Кызлановых и Бурлаковых татар, которые в том городке были у хлеба, побили, а иных поймали, и твою государеву ясачную Шагарскую волость повоевали». «Убиты были также 20 русских ратников и подьячий Г.Тимофеев». 20 мая из Томска был отправлен водою в чатские острожки сын боярский Гаврила Черницын с служилыми людьми и татарами, чтобы пробыть там несколько времени, дать при случае отпор врагу и подробно проведать об его намерениях. 29 мая Черницын напал на врагов «на перелазе через Обь». Им пришлось принять очень невыгодный бой, в котором союзники понесли большие потери, в том числе чатского мурзу Казгулу, тулуманского лучшего человека Мурата, и вынуждены были броситься в бегство. По свидетельству остяков (хантов) на протяжении 20 верст от места боя, по дороге, где бежали в Барабинскую степь побежденные, можно было повсюду видеть большое количество убитых людей в панцирях, мертвых лошадей, все имущество неприятеля было разбросано в беспорядке. (Миллер Г.Ф. «Истории Сибири», гл.9, §41, Прил.427). Несмотря на военный успех, под угрозой нового нападения вновь спешно укрепляется Томск – ставится новый острог по обе стороны Ушайки. Профессор А.П Уманский отмечает, что поход под Томск в 1630 году был самой враждебной акцией Абака против русских за все 25 лет телеутско русских контактов. Сам этот год всеми исследователями считается как наиболее критический в истории завоевания Сибири.

Особое место нашего исследования занимает жемчужина Новосибирской области – Караканский бор - красивейшее место, полное загадок и мифов: про мега-дюну, образовавшуюся 2,5 тысячелетия назад из-за гигантского прорыва воды в горах Алтая; про тысячелетние курганы с воинскими погребениями; про захороненую здесь руку Чингисхана; про девственниц и рыцарей, превращающихся в скалы; про Шервудский лес и сибирского Робин Гуда Афанасия Селезнёва; про лодки с золотом на дне рек и озер. Одно известно точно – здесь до сих пор стоит село Чингис, основанное в 1629 году чатским мурзой Тарлавой, и здесь случилась битва, пожалуй, самая важная на правом побережье области, морально переломившая ход войны для анитирусской коалиции.

Тарлав был знатен, опытен, храбр и очень популярен среди местного населения. Объединение вокруг него сил сопротивления могло быть катастрофическим для колонизаторов. Нельзя было допустить появления у стен Томска новых тысяч всадников, поход коий реально готовился союзниками. После ряда неудачных посольств к Тарлаву и тестю его князю Абаку с предложением «отстать от измены», 5 марта 1631 года томский воевода Петр Пронский направил против мятежного мурзы отряды смоленского дворянина Якова Остафьевича Тухачевского из трехсот казаков и чатского мурзы Бурлака с сотней чатских и томских татар. (Волков В.Г. Мурзы и князцы чатских и томских татар XVII-н. XVIII веков. Опыт генеалогической реконструкции династий).

Отряд Тухачевского, участника многих войн Смутного времени, обладавшего недюжинными военными и дипломатическими способностями, состоял из опытных бойцов. Здесь были и знакомый уже нам казачий голова Молчан Лавров и первый кузнецкий воевода Остафий (Евстафий) Харламов (Михайлевский). По другим источникам общая численность отряда доходила почти до 900 человек. Чингис-городок был богат и неплохо укреплен, но на вооружении у русских были небольшие пушки. Поскольку со стороны берега городок был защищен непроходимым бором, казаки и татары шли «Обью-рекой» на лыжах, а провиант и вооружение тащили на собаках нартами. (Миллер Г.Ф. «История Сибири», 1941, т.II, стр.376). Шли очень быстро. Путь в 5 недель был пройден в 2,5. В результате гонцы Тарлава к союзникам (телеутам, Кучумовичам, орчакам) не помогли. Даже телеуты не смогли подойти вовремя.

Несмотря на двойной численный перевес (у Тарлака было 192 человка чатских, барабинских, терпинских татар и калмыков), материальное и огненное преимущество, Тухачевский не спешил со штурмом крепости, а поначалу только осадил ее, надеясь принудить популярного Тарлава сдаться. Но казачки его, поняв, что могут лишиться своей военной добычи, готовы были самовольно идти на приступ. Узнав, что осажденным идет подкрепление, Тухачевский решился на штурм. Сделав деревянные щиты для защиты от стрел, казаки начали «к городку приступать». Во время штурма с тыла «на помочь» подошел отряд Кучумовичей. Тем не менее, нападавшие смогли и сдержать подкрепление и взять крепость. Мурзе Тарлаву с телохранителями удалось вырваться и бежать вглубь Караканского бора. Но казаки во главе с сыном боярским Остафием Харламовым настигли их, и в схватке якобы с самим Харламовым князь был убит. Яков Тухачевский и здесь не растерял своего дипломатического опыта – на глазах своего на четверть татарского войска и многочисленных пленных он организовал торжественные похороны поверженного противника.

Но на смерти мурзы драматическое сражение у Чингис-городка еще не было закончено. Подошли белые и черные калмыки. Объединившись с оставшимися Кучумовичами, они «приходили к ним к Якову к острожку» и осаждали его. Тухачевский «многижды» высылал служивых «на выласку» и успешно отбился от противника. (Уманский А.П. «Телеуты и сибирские татары в XVII веке», 1972, стр.128). Во время боев у Чингис-городка русская сторона потеряла 10 человек убитыми и 67 ранеными, сибиряки потеряли убитыми 185 человек и 30 ранеными, 8 чатских мурз, 10 татар было взяты «в языцех». Сыновья Тарлава Итегмень и Коймас (Козбас) были приютены Абаком.

С гибелью Тарлавы антирусская коалиция распалась, чаты и тулуманы поспешили признать «холопство» от русского царя. На месте твердыни чатского князя образовалось большое русское село, сохранившее свое имя и сегодня - Чингис.

Продвижение на Алтай и Кузнецкие походы.

В 1632 году русские решили разрезать территорию телеутов, проникнув им глубоко в тыл и закрепиться на Алтае «для оберегания государевых волостей Кузнецкого уезду», соорудив на берегу Бии пограничный острожек «в пристойном месте». Удача этого дерзкого похода сулила колонизаторам сильнейшее ослабление гегемонии телеутов и по большому счету присоединение всего правобережья Оби с объясачиванием народов горного Алтая. Но, посылая в военную экспедицию отряд под командованием боярского сына пятидесятника Федора Пущина, томские воеводы Иван Татев и Семен Воейков как-то не совсем верно оценили силы «послав служилых людей 60 человек».

20 июля отряд на трех дощаниках выходит из Томска вверх по Оби, примерно 12 августа (по подсчетам Уманского) пересекает «телеутскую межу», 21-22-го у Камня его с протестом встречают парламентеры Абака. Но отряд продолжает движение и 31 августа отряд достигает устья реки Чумыш. 3 сентября телеуты под командованием старшего сына Абака - Коки и бия Изенбея нагоняют Пущина выше Чумыша и разбивают его. Здесь тоже есть разночтения – от пятидневного кровопролитного боя (Потапов Л.П.) до короткой перестрелки (Уманский А.П.). Тем не менее, после переговоров, простояв «до полтретья дня» казаки поворачивают назад. Не знаю уж в память об этом сражении или случайно, но вблизи места этой битвы сегодня есть озеро под названием «Телеутское», речка Телеутка и «телеутские курганы» у деревни Кислуха.

Пойманный русскими теленгет Айдарка показал на допросе: «…приказывал де Абак, что живут по Оби его Абакова Улуса небогатые людишки для рыбной ловли, и они б де тех людей ничем не замали. Да Абак же велел говорить: для чево воеводы посылают в мою землю острога ставить, я де никаково задору з государевыми людьми не чинил и никакие де перед государем измены моей не бывало» (Миллер Г.Ф. «История Сибири», М., 1941, т. II, стр.395).

Пущинский поход, хотя и был проигран, имел значительный резонанс. Русскими впервые было пройдено неизвестное верхнее течение Оби почти до Барнаула. Не решаясь на повторное продвижение вверх по долине Оби, колонизаторы перенаправили свое продвижение на Алтай через фланги: на западе по долине Иртыша, а на востоке по Кондоме с выходом на Бию и Телецкое озеро.

Несмотря на неудачный исход первой экспедиции, томские воеводы уже в феврале 1633 года опять отправляют на юг отряд боярского сына Петра Сабанского. Казаки «лыжным ходом» добрались до Алтын-Нор (Золотого озера). Здесь жили тёлёсы, верные союзники теленгутов. Этот маленький народ тоже в течение более десятка лет оказывал упорнейшее сопротивление колонтизаторам. В 1633-м местному князю Мандраку удалось избежать разгрома, и увести народ на южный берег озера, хотя казаки пленили его жену и сына Айдара с невесткой. На следующий год Мандрак приехал в Томск, выкупил семью, обязался уплачивать ясак по 10 соболей с человека, но ясака в последующем так и не дал. В 1642-м томские власти вновь посылают на Телецкое озеро Петра Сабанского и Петра Дорофеева с казаками. Против тёлёсов проводится целая войсковая операция. Сабанский строит дощаники и переправляется через озеро, Дорофеев с отрядом обходит озеро горами. Казаки осаждают крепость тёлёсов в устье Чулышмана. Осада длилась 12 дней и еще бы продолжилась, если бы не случайное пленение князя Мандрака и безрассудная вылазка из крепости его сына Айдара. На этот раз в качестве заложника в Томск увезли Мандрака, а всех других членов его семьи освободили под обязательство Айдара платить ежегодно дань. (Андриевич В.К. История Сибири, т.1, СПб, 1889. стр.97-98). Уже в следующем году, после смерти в плену князя Мандрака тёлёсы вновь отказались платить ясак, и в 1646-м сын томского воеводы Борис Зубов предпринимает очередной поход против тёлёсов, разбивает их, многих пленит, но тёлёсы вновь «откладываются». В 1653-м на озеро приходит карательный отряд Петра Дорофеева, но никого там уже не находит. Ясак платить некому - тёлёсы ушли под покровительство теленгетов. Память о маленьком гордом народе сохранилась в нынешнем названии Алтын-Нор – Телецкое озеро.

Необходимость «острогу ставить» при слиянии рек Бии и Катуни поднималась и в 1651, 1667, 1673, 1683 годах, но построить Бикатунский острог колонизаторы смогли только «многочисленным отрядом» в 1709 году. Пока же русские предпочли временное замирение в Южной Сибири и активизировали свое проникновение в Восточную Сибирь и на Дальний Восток. Отношения между теленгетами и русскими снова смягчились. Телеутский князь Абак продолжал медлить с признанием своей зависимости, но в 1632 году все же отправил своих внуков Итегменя и Коймаса в Томск, где они были признаны томским воеводою служилыми мурзами чатских татар и приняли в наследство бывшую Ургу своего отца Тарлава. Годами позже родственники Тарлава и другие чаты частенько ездили в гости к родичам-телеутам или просто для торговли, выполняя при этом шпионские поручения своих новых хозяев.

Но пограничные стычки все-таки возникали, хотя и редко. К 1633 году енисейские кыргызы активизировали свои набеги на русские земли, в Томске зрел «заговор Литвы», Абак потерял почти всех своих союзников, к тому же произошло значительное усиление противника обоих государств – Джунгарии. Ойраты вновь стали реальной угрозой. Стремясь к нормализации русско теленгетских отношений, русская сторона с сентября 1633 года по сентябрь 1634 года направила в Теленгетское ханство четыре своих посольства (В.Седельникова, Е.Степанова, Б.Карташева, О.Харламова) и приняла несколько ханских посольств. И в конце 1634 года договор был восстановлен. Требуемой личной шерти Абак так и не дал, но возобновил «колмацкий торг», вернул на из прежние места ускатцев и комляшцев, а также мурзу Айдека. Телеутам разрешили кочевать «ближе к Томску, в которых местах он, Абак, кочевал на Мерети до Торлавковы измены в 137 году» (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.57). Еще хан обещал оказать военную помощь в совместном походе против енисейских кыргызов, но поход этот так и не состоялся.

В начале 1635 года от хана Абака отложился Майчык (Мачик, Бачик, Маджика) - сын Кашкай-Буры, младшего брата Абака. Теленгетское ханство раскололось на два государства: Большой Теленгетский Улус (западный) и Малый Теленгетский Улус (восточный). Во главе Большого остался хан Абак, а Малое Теленгетское ханство возглавлял Майчык Кашкайбурунов. Улус Абака (а позднее сына его Коки) располагался на правом берегу Оби при впадении в нее речушки Мереть, между устьями рек Чумыш и Бердь. Это место на территории нынешнего Сузунского района было «политическим центром» Теленгетского государства с 20-х почти до середины 60-х годов XVII века. (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.203).

Река Мереть при впадении в Обь. Сузунский р-н Новосибирской области.
Фото Е. Мухортова

Уманский оба Улуса называет «Большими», хотя известно, что Улус Майчыка был значительно меньше (1000 человек). Впоследствии в соперничестве с ханом Кокой и борьбе против русских Майчык опирался на Джунгарское ханство Батура-хунтайджи. Л.П. Потапов в своем историко-этнографическом очерке «Этнический состав и происхождение алтайцев» утверждает, что почти до конца 50-х годов XVII века теленгетский хан Кока Абаков то объединялся с князем-сепаратистом Маджиком для совместных действий против городов Томска или Кузнецка, то ссорился и враждовал. Однако, современные исследователи (Уманский, Тенгереков) постоянно уличают Потапова в искажении фактов. Тем не менее, общепризнано, что в 1630-х годах Майчык был организатором «телеутской баранты» - прямого грабежа русских ясачных волостей.

В середине сентября 1635 года великий сын телеутского народа хан Абак скончался в преклонном возрасте. (Тенгереков И.С. «Теленгеты», 2000). После смерти Абака Большой Теленгетский Улус наледовал его старший сын Кока-хан. Томские воеводы сразу направляют к нему посольство во главе с казацким десятником Зиновием Литосовым сыном Амосовым для подтверждения договора, заключенного его отцом. Хан Кока подтверждает преемственность союза и отправляет со своим братом Имесом ответное посольство в Томск. Летом 1636 года уже Кока Абаков, совместно с русскими выступает в поход против кыргызов.

В то же время Иоган Фишер в книге «Сибирская история» пишет, что еще до этого, весной 1936, когда кыргызы напали на уезд, хан Кока совершил поход на Кузнецкий острог, ставшего к тому времени главной целью телеутов. Но профессор Алексей Уманский и другие современные исследователи считают, что это нападения не было, а это была уловка кузнецкого воеводы Григория Кушелева, предпринятая с целью ускорения перевооружения кузнецкого гарнизона более современным оружием – «короткими пищалями». Тем не менее, случаи телеутской баранты со стороны людей Коки отмечены в 1638-м и других годах. Из другой «Отписки кузнецкого воеводы Дементия Кафтырева» о подкреплении Кузнецкого острога томскими служилыми людьми следует, что 7 октября 1639 (некоторые исследователи ошибочно называют 1648 год) под видом торговли в Кузнецк явился племянник Коки хан Малого улуса Майчык и его люди. «…и когда жители, считая это делом обыкновенным, вышли для торговли на становище, он, нимало не медля, приказал вдруг напасть на русских, и перебил их, сколько успел, а в то же время, обобрав вынесенные ими товары, ушел в степь» (Кузнецкие акты. Сб. док. Вып. 2. Кемерово, 2002; «Миллер Г.Ф. «История Сибири», т.III, М., 2005). При вероломном нападении погибли 15 горожан, многие были поранены. Хан Кока же тогда кочевал в 2 днях от Кузнецка, чем вызвал недовольство его воевод.

Официально же, Русское царство и Большой Теленгетский улус с 1635 года по 1642 год решали все спорные вопросы путем дипломатических отношений, не прибегая к военной силе. Однако, в 1643 году отношения двух государств снова были испорчены. Кузнецкие воеводы проявляли большое усердие перед Государем. Начинается война двоеданичества. В 1642-м Петр Сабанский предпринимает военный поход на Горный Алтай против тёлёсов, которых Хан Кока считает своими кыштымами. В 1643-м под Кузнецкий острог «приходят керсагальские люди с Мачиком», побивают служилых и подгорных татар, а также грабят ясашных людей по уезду и «государева де ясаку платить не велят». (Отписка кузнецкого воеводы Дементия Кафтырева томскому воеводе стольнику князю Семену Клубкову-Масальскому). В ответ Петр Дорофеев идет на Бию против керсагалов. Естественно, в результате учиненного «поиска» керсагальцы потерпели поражение и были полонены, а на обратном пути в Кузнецк Дорофеев успевает еще и разбить группу «Мачиковых мужиков». В том же году Шестачко Яковлев делает попытку объясачить и самих белых калмыков! Его отряд пришел в Мундусскую, Тотошскую и Кузегецкую «волости», где проживали телеуты башчи Ентугая Конаева, родного дяди хана Коки! (Самаев Г.П. «Присоединение Алтая к России», Г-А., 1996). «…и с ними де Шестачком Яковлевым с товарыщи учали бой, из луков стрелять, и они де служилые люди Шестачко Яковлев с товарыщи с теми мундусскими и тотошскими и кесегецкими людьми, прося у бога милости, учали битца и над нами промышлять; с божией милостью и государским счастьем… мундусских и тотошских и кесегецких людей на бою многих побили и иных переранили, и з бою многие раненые разбежались, а жен и их детей в полон поимели… а их де, господине непослушников было 35 человек» (отписка кузнецкого воеводы Дементия Кафтырева).

Русские одну за одной стали ставить вверх по Оби свои деревушки и вскоре телеутская межа на правом берегу Оби проходила уже по реке Оуень (Иня). Первое русское село на «новосибирском» правобережье возникает около 1644 года в месте впадения в Бердь реки Барсучиха. Это – Маслянино. Территория между «бобровыми» реками Иней и Бердью называлась Таволганом. До конца первого десятилетия XVIII века Таволган (у русских – Чернолесье, на карте отмечено зеленым) был пограничным рубежом и оставался общим местом охоты. В записке томского воеводы Григория Петрово-Соколова от декабря 1708 г. говорится, что «томчане русские люди, чатские татаровя и белые выезжие калмыки в летнее и осеннее время в урочищах Таволганских лесов и по рекам Ине и Берди для звериного, хмелевого и лодочного промысла и для жерновов бывают в промыслу по 500 человек и более». (А. Бородовский, «Лодки Таволгана». «Наука в Сибири», май. 2005). На этом же «чертеже земли кузнецкого города» Семена Ремизова мы видим несколько телеутских поселений по обоим берегам Оби. Исторический топоним Таволган сохранился до сих пор. В Искитимском районе в междуречье правых притоков Берди - рек Малый и Большой Елбаш расположено урочище Малый Таволган.

Давление Московии вынудило хана Коку в 1645 году установить добрососедские отношения с Джунгарским Улусом и дать шерть ойратам (Батуру-хунтайджи). Это очень встревожило русских, так как грозило потерей населения и территории Телеутского Улуса для колонизации, и 12 июня 1646 года в Ургу хана Коки прибыло русское посольство во главе с Петром Сабанским. В связи с восхождением на русское царство Алексея Михайловича, послы просили официального подтверждения действия русско-телегетского договора. «Лутчие люди» подтвердили шерть, а князь Коку отказался, мотивируя тем, что Ентугай и Урузак уже дали за него шерть в Томске. Отказ хана Коки от личной шерти не устраивал русского царя. В свою очередь, глубокой осенью того же Майчик послал в Кузнецк посольство Биличека с челобитной об отпуске вины за погром на Кузнецком торговище. Биличек также дал шерть кузнецкому воеводе Афанасию Зубову, но от уплаты ясака хан отказался, обещая лишь «поминки», но на деле ничего не выполнил. (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.64).

Тут же, в 1646 году состоялся сокрушительный военный поход томского воеводы Бориса Зубова притив тёлёсов, которые после смерти своего князя Мандрака попытались отложиться от русских. Возмущенный Кока тут же посылает в Кузнецк, а затем и в Томск своего посла Чоту Битенева с протестом за своих кыштымных людей, представитель которых только что шертвовал посольству Сабанского. В Кузнецке ссылаются на распоряжение томского воеводы Осипа Щербатова. Сам же Щербатов отрицает свою причастность к организации похода и посылает запрос в Кузнецк: «по государевым грамотам или своим произволом» произошел поход. Включилась так знакомая нам бюрократическая вертушка. В ответ Кока сворачивает торговлю в русских еуздах, отказывается от совместных военных действий против тайши Кулы, и подвергает погрому Боянскую, Тогульскую, Тюлюберскую волости Кузнецкого уезда и подгорных абинцев, уводя людей к себе. Хан усиливает сбор албана с двоеданцев. Сразу же взвинчиваются цены на скот, что вызывает сильное недовольство русских «служилых людей». Чтобы как-то сгладить положение, к Коке было направлено посольство томского сына боярского Степана Александрова (Гречанина) – Кока встретил его пренебрежительно и не слушал. У самого посла украли коня, а члена посольства Кызланова просто избили. Не желая ухудшать отношения с русскими, хан вслед оскорбленной миссии отправляет своего посла Урузака, который в Томске приносит извинения, объясняя призошедшее тем, что Кока был пьян. (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.73-74).

В 1648-1649 годах случился «Томский бунт» – взаимная враждебность воевод Щербатова и Бунакова вылилась в восстание. Часть служивых захотела покинуть город и «завести Дон» в верховьях Бии и Катуни. Илья Бунаков пытался втянуть в воеводскую распрю хана Коку, в его улус регулярно и с обеих сторон засылаются послы для сбора компромата на противника, подделываются посольские статейные списки и т.п. Пока одни дрались, другие устремились укреплять свои позиции у двоеданцев. И Кока, и Майчык кочуют взлизи Томска и Кузнецка и значительно усиливают баранту в ясашных волостях - более того, в одностороннем порядке регламентирует свою и русскую доли. «Заказал твой государев ясак платить по десять соболей с человека не велел, а велел платить твой государев ясак по 5 соболей с человека, а по 5 соболей велел Кока к себе приносить» (Токарев С.А. «Докапиталистические пережитки в Ойротии», Л., 1936, стр.117).

Кузнецк пытался утихомирить телеутов. Посольство к Коке Шестачко Яковлева и И.Иванова в июне 1648-го успехом не увенчалось – хан «выговора» не принял и обвинений «ясашных» не признал. В конце 1649-го новый кузнецкий воевода Григорий Засецкий по требованию Москвы посылает к Майчыку посольство подъячего И.Васильева и толмача-татарина Конайко, которым удается подтвердить шерть на условиях 1646-го года - «ясак и аманатов не дававать, а присылать лишь поминки». Но и те через год резко сократились, после прекратились вовсе, а люди Мачиковы вновь стали чинить двоеданцам «обиду великую». (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.66-67).

В начале 1650 года томские воеводы вновь получили царскую грамоту, где Алексей Михайлович настоятельно требует подтвердить договор о военно политическом союзе между Русским царством и Теленгетским Улусом лично у хана Коки. В апреле в Ургу хана прибывает посольство во главе с боярским сыном Иваном Петровым. В тот же день посол получил аудиенцию хана Коки и личное подтверждение действия договора с чаркой «золота в меду», считавшейся у телеутов самой действенной. В этому времени Коке очень нужна поддержка (или хотя бы прикрытие) в противостоянии с Майчыком и ойратским тайшой Сакылом (двоюродный племянник Батыра-хунтайджи), только что покорившем орчаков – союзников Коки.

Но надежды сторон на нормализацию отношений не оправдались. В 1651 году людьми чатского мурзы Бурлака Аиткулина был отравлен Едерек (Идерек) – шурин Коки. Хан посылает в Томск своих послов с требованием назазать отравителей, а также выдать 11 беглых семей, подданых Теленгетского ханства. Русские отказались выдать беглых и не приняли никаких мер в отношении холопа чатского мурзы. Урегулировать возникшие проблемы путем переговоров не удалось. В том же году, после нескольких попыток (керсегальцы «вожей на давали»), кузнецкому казаку Афанасию Попову удалось пронуть за Бию реку, в верховья Катуни, нарушив границы Теленгетского ханства. 5 июля отряд вернулся, приведя с собой посланника ойратского тайши Чокура Убаши – Самаргана Ирги, указавшего колонизатором лучшее место «на усть Бии и Катуни реки острог поставить». (Миллер Г.Ф. «История Сибири», М, т.II, 1939, прил.472).

В ответ теленгуты подходят к Кузнецкому острогу и разоряют подгорные селения. Письменных источников о данных событиях не сохранилось, но отписка в Москву Михаила Волынского, первого разрядного воеводы Томска отмечает: «А в нынешнем, государь, во 159 (1651) году точи, и мугаты, и саяны тебе, государю, ясаку с своих улусов не дали». (Кузнецкие акты. Сб. док. Вып. 2. Кемерово, 2002. стр.185). Дабы склонить кыштымов к переходу в русское подданство, в годы, пока шли распри между мундусскими князьями, колонизаторы распространили среди телеутов и их кыштымов слух о том, что Теленгетское ханство все равно распадается на ряд мелких улусов, и не сумеет постоять за своих подданных. Среди сибирских тюрков ходила поговорка: «Мундус jуулуп Эл болбос. Бука jуулуп мал болбос» (Когда мундусы собираются вместе не быть государству. Когда собираются вместе быки не быть скоту). (Тенгереков И.С. «Теленгеты», 2000).

К концу 40-х и в 1652 году тёлёсы вновь перестали вносить в царскую казну ясак, а сами стали брать дань с кондомских шорцев, терроризируя их. Чтобы избежать угрозы расправы от русских, князь Кока с согласия башчи тёлёсов Айдара, переселяет весь народ Телеской волости с Алтын-озера в пределы Теленгетского ханства, а также возобновляет сбор албана с кузнецких волостей и улусов, прекращает торговлю с Российскими уездами. В 1653-м русские служилые, пришедшие в черневую тайгу на побережье Телецкого озера «для сбора ясака с народов, кочующих в окрестностях озера нашли берега его совсем безлюдными. Тёлёсы перекочевали в неизвестные русским места» (Камбалов Н.А., Сергеев А.Д. «Первооткрыватели и исследователи Алтая», Б., 1968, стр.7). Тёлёсы вернулись на озеро только после разгрома Джунгарского ханства Китайской империей в 1755 году. В 1745 году российская экспедиция, возглавляемая Петром Шелегиным, встретила «в Чулышманской долине…около трёх десятков телеутских юрт…».

Кузнецк упорно не желает признавать русско-теленгетский договор и продолжает ходить в казачьи походы «за зипунами» в порубежные земли. В январе и марте 1653 года кузнецкий воевода Федор Баскаков самочинно (по просьбе ясышных и кузнецких служивых) проводит две карательные операции против Теленгетского ханства. В январе сыскной отряд П. Лаврова (видимо, Поспела, т.к. он был пятидесятником, а брат его Петр – царским гонцом) и И.Васильева за Нижней Кумандой громят телеута Юлутку и других кыштымных людей, уводят в Кузнецк их семьи. 10 марта давний враг теленгетов атаман Петр Дорофеев с пятидесятником Кузьмой Володимеровым и хорошо вооруженным отрядом в 200 казаков, выступил против «телесских изменников» - Босея «с товарищи» и беглых азкештимцев. До Телецкого озера казаки не пошли, а ограничились тем, что просто постреляли-пограбили азкештимцев, и узнав об охотящихся «в Калмыцких урочищах вверх по Чюмышу реке» братьях Коки - Койбасе и Имени с улусными людьми «ста с три», быстренько вернулись в Кузнецк. Баскаков срочно отправляет к лешующим телеутам Лаврова и Васильева. Кузнецкий отряд до нитки ограбил охотников: у них отобрали от 100 до 170 лосиных туш «с кожами и с мясом» и полонили 15 людей Имена.

Хан Кока снова выступил с резким протестом и требованием объяснения необъявленной войны против Теленгетского ханства. Послам в Кузнецк (Моохаю Телекову и Боку Саиранову) Баскаков ответил, что это его отместка за унижение его ясатчиков (им пообрезали бороды) тёлёсами и саянцами. Неудовлетворенные послы поехали в Томск Имевшие строгий наказ Москвы «не воевать» Коку и его людей, и пытаясь соблюсти законность, томские воеводы Никифор Нащокин и Аверкей Болтин в августе 1653 года начали проводить следствие. На что Дорофеев «гилем и многим шумом» пригрозил, что если комиссия и дальше будет вести следствие, то все казаки уйдут на реку Бия и Катунь – там пахоты много и поставят себе острог, и с Томском битца будут, а «государю от этого поруха будет!» Еще немного послушала комиссия Романа Старкова слаженные допросные речи: «Кокиных братьев не осаждали, на убитых лосей наткнулись случайно, холоп сам пришел в русский стан и т.д.», свернула свою работу и «зачинщиков бунта не тронула». («Славянская энциклопедия. XVII век». М., Олма-пресс. 2004), (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.84-88). Материалы следствия были направлены в Москву. Колмацкий торг был свернут, более того, принебрегая русским железом, телеуты стали успешно торговать с шорцами, приобретая оружие у них. Кока ждет случая, чтобы «свои обиды отомщать» и всерьез думает о союзе с джунгарами. В январе 1654-го по указу из Москвы к ургу Коки на Мереть отправляется с претензиями посольство Василия Былина. Все контрпретензии князем отвергаются, он грозит послать своих послов в Москву не через Томск, а напрямую через Тару, и отношения остаются неурегулированными. В мае того же года приходит Указ по итогам кузнецкого следствия за подписью дьяка Третьякова, который под угрозой царской опалы категорически запрещает военные действия в отношении Теленгетского ханства без разрешения Москвы и обязует воевод возвратить пленных теленгетов и их кыштымов. В то время царь Алексей воевал на западе с Польшей и Литвой, и ему вовсе не нужны были осложнения на востоке. В отношении же воеводы Баскакова не было определено никакого наказания, и он оставался воеводой Кузнецка еще два года.

«Выездные» и союз с Джунгарским ханством.

В 1654 обостряются отношения как внутри самого Теленгетского ханства, так и на его южных границах. Хан Майчык и младшие башчилары Абаковы в борьбе против Коки привлекали на свою сторону ойратских тайш. Другие тайши наоборот, выступали на стороне Коки. Тут у джунгар умирает Батур-хунтайджи и, соответственно, начинается борьба за власть. Кока пытается сбросить свои номинальную зависимость от Джунгарского ханства - начинается ряд войн между ханствами, но летом 1655 года Кока терпит от ойратов крупное поражение. Отступая, телеуты вынуждены были спешно переправиться на лесистый правый берег Оби в районе устья Ирмени, бросив на другой стороне скот и имущество. Воспользовавшись моментом, русские тут же направляют к хану посольство, возглавляемое Я.Поповым. Но и находясь в критической ситуации, хан Кока Абаков не стал подтверждать шерть. Его не соблазнил даже посул об «обереже». Русская сторона ни разу за почти 50 лет существования договора не выполнила своих обязательств по защите Теленгетского ханства, только сама порушала. Не ждал помощи хан и ныне, т.к. томские и кузнецкие воеводы имеют от царя прямой указ: не чинить против Джунгарского ханства никаких «задоров».

Стычки продолжаются. Находясь между русским и ойратами как между молотом и наковальней, Кока начинает налаживать контакты с кыргызами с целью объединения в борьбе против тех и других. В октябре 1656 года русские посылают новое посольство с Афанасием Сартаковым и К.Капустиным, но хан Кока не принимает его, и даже в Ургу не пускает, передав через пристава Курумшу «а с вами де пословать не о чем, потому што ис Томсково Коке даров не прислали». Продержав послов «недели з две и больше» Кока, уверенный в своей силе, пригласил служивых с ним воевати – «яз де живу на Мерете». (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.20, 94-95).

В это время хан ведет переговоры с Майчыком, ханом Малого Теленгетского ханства, и кыргызскими башчиларами. Переговоры успешны и в начале 1657 года хан Кока вновь объединяет Большой и Малый Теленгетские Улусы в одно государство. Объединение телеутских князей не могло понравиться русским, и в марте 1657 года томские воеводы направили к хану посольство во главе с боярским сыном Иваном Петровым. На этот раз с протестом по поводу «предоставления убежища» башчилару Майчыку. Петров, ссылаясь на один из пунктов договора «с изменниками не ссылаться», потребовал от Коки, чтобы тот изгнал Майчыка из своих улусов. Одновременно Майчыку было сделано провокационное предложение обена ясырной семьи мачиковой в Томске на аманатов (что означало принятие подданства), но тот не согласился, и рассорить князей не удалось. Русские направляют к князьям «купно» следующее посольство во главе с Т. Путимцем, который предложил князьям в обеспечение своей верности привезти в Томск заложников «а ясырь их - жонку и робят отдадут». Естественно, и этот посол уехал ни с чем.

Русские стали укрепляться. Между Томском и Кузнецком в начале 1657 года ставятся новые остроги: Сосновский, Верхотомский, Мунгатский. Хан Кока считает эти земли своими. 21 июня того же года он совершает военный поход на Томский уезд и разоряет Сосновский острог. В бою были убиты глава сосновского гарнизона боярский сын Р.Копылов и 6 служилых. Остальные отошли под защиту Томска. Над Томском опять нависла угроза. Воеводы высылают на юг заслон «для безвестного прихода» телеутов. По всей границе Русского царства и Теленгетского ханства происходят пограничные стычки - мелкие и поболе. Беспристанно происходит борьба за промысловые угодья, «учиняется разорение», угоняются лошади и рогатый скот, у телеутов укрываются беглые чаты, барабинцы.

11 апреля 1658 года томские воеводы получают царскую грамоту, от 2 декабря 1657 года с категорическими требованиями в отношениях с Теленгетскими Улусами. 20 июня 1658 года посольство во главе с Дмитрием Вяткиным наконец-то находит хана Коку. Его большой лагерь оказывается на левобережье Оби. На следующий день Вяткин оглашает наказной ультиматум «отстать от всяких неправд»…, а также царскую угрозу в случае невыполнеия «послать на них из Казани и из Астрахани и с Терека и з Дону и из дальних запольных рек и из Сибири многих наших ратных людей с вогненным боем и з большим нарядом…». Серьезная угороза, но через шесть дней хану предстояло решительное сражение с ойратами джунгарами. Кока отложил решение русского вопроса до исхода сражения и предложил Вяткину взять последного с собой на место сражения. Посол протестовал, но «силно» поехал вместе с ханом Кокой. На глазах у русского посла теленгеты потерпели поражение. Пострадало и посольство – один был убит, другой дважды ранен. (Златкин И.Я. «История Джунгарского ханства», М., 1964, стр.210). Через две с лишним недели, 14 июля 1658 года, хан Кока предложил Вяткину совместную программу действий в урегулировании взаимоотношений между ним и русскими: сначала обмен пленными, потом возобновление военно политического союза и посылка послов Теленгетского ханства в Москву. Хан Кока надеялся, что его послы в Москве сумеют добиться военной помощи для борьбы с Джунгарскими ханами. Воеводы Томска были удовлетворены итогами посольства. 2 сентября 1658 года в Ургу прибыло многичисленное посольство во главе с сыном боярским Дмитрием Копыловым. С посольством прибыли и пленные теленгеты. Хан Кока, башчилары Майчык и Ентугай, лучшие люди Теленгетского ханства шертовали («пили золото») о возобновлении договора 1609 года.

12 сентября в Москву выехало посольство Теленгетского ханства в составе «лутчих людей» Мамрача, Келкера, Дайчина в сопровождении Дмитрия Вяткина и казаков. 30 декабря посольство прибыло в Москву, а через месяц в Посольской палате Кремлевского дворца состоялся прием. С русской стороны переговоры вели глава Посольского приказа Алмаз Иванов и дьяк Ефим Юрьев. И хотя де-факто это и означало признание суверенности Теленгетского ханства, и переговоры прошли чинно, но главной цели - военной поддержки в борьбе с Джунгарским ханством, послы не добились. Более того, по приезду посольства обратно в Томск, в грамоте Посольского приказа воеводам вопрос военной помощи не упоминался вовсе, а было прописано прощение царем Коки и Мачика, «царское жалование» им и механизм выдачи его в обмен на аманатов «от прямых жон детей». Это гаранитировало телеутам «милость» и «от неприятелей оборону». Фактически теленгутским князьям было предложено несение вассальной службы.

На некоторое время телеутская миссия в Москву дала положительные результаты – притихли ойраты, прекратились военные столкновения руссих и телеутов, Кока и Мачик с левобережья Оби вернулись на Мереть (в трех днях от Томска), активизировался торг, причем не только в Томске и Кузнецке, но и в самих улусах, куда приезжали купцы и служивые. В 1958-м теленгуты вернули на Алтын-озеро тёлёсов, и те снова стали платить ясак в царскую казну. В сентябре 1659 года Кока обратился с просьбой об оказании военной помощи для отражения набегов ойратского тайши Сакыла Кулина - русские власти отказали ему. В воеводскоей отписке Посольский приказ от 14 сентября написано: «И мы, холопи твои, без твоего государева указу, в Белые Калмыки… ратных людей послать не смели потому, что ныне у нево, Коки, ссора с черными калмыки, и чтоб с ними ссоры не учинить. А посланцы, государь, ево перед нами, холопи твоими, словесно говорили, что он, Кока, с теми недрузьями своими, с черными калмыки, хочет управливатца. А у черных, государь, калмыков улусы великие, а по се число от них твоим государевым людей дурна никаково не бывало». Острыми и нерешенными оставались также и вопросы объясачивания двоеданцев и общие промысловые сборы в нашем Чернолесье (междуречье Берди и Ини).

Спор за логовища разгорелся и среди самих телеутов. В 1661-1662 годах группа телеутов, возглавляемая князком Иркой Уделековым, братьями Балыком, Башлыком и Кочканаком Кожановыми из-за «сердеки» за промысловые угодья откочевала с реки Искитим под Томский острог. Единичные семьи телеутов (Кошпак (Кошнакай)) стали выезжать под «белого царя» еще с конца 1620-х годов. В 1650-м в первой, ускатской группе их численность составляла лишь «6 платежных душ». (Б. О. Долгих, Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М., 1960. стр.106). Бежавших от Коки телеутов в ясачных книгах 70-х годов русские называли «выезжими белыми калмыками прежнего выезду», затем «последнего выезду». В основном они кочевали по Томи, и ее притокам. Они поселялись вблизи Томска и Кузнецка, несли военную «караульную службу в порубежных волостях», получали «государево жалование» и платили льготный ясак. По времени выезда и количеству «выезжих телеутов» мнения исследователей разнятся, но ясно, что в сравнении с окружавшими их чатами и еуштинцами, они составляли небольшую группу, которая постепенно пополнялась пленными и перебежчиками. Воеводы всячески поощряли принятие русского подданства беглыми теленгетами и несения ими военной службы в Томском и Кузнецком острогах. Требования о выдаче перебежчиков российскими властями всегда отклонялись.

В 1661-1664 годах русские проводят чатскую колонизацию Чернолесья. Телеуты сопротивляются заселению чатами своих угодий как могут – от споров с русскими властями за свои «ловища» до простого угона лошадей. Уже считая телеутов своими подданными, русские власти пытались запретить им брать дань со своих же кыштимов. И судя по жалобам воевод телеуты вновь «заворовали» с 1662 года, отгоняя скот у служилых и всяких чинов и ясашных людей побивая. Хан Коку вновь вынужден отказаться от договорных обязательств и свернуть торговые отношения. Русские начинают открытую войну. В 1663 году кузнечане под командой поляка Р. Грожевского идут в военный поход на реку Мереть, где тогда распологалась Урга хана Коки. Через год на Теленгетское ханство «миром и ратью» идут томские воеводы. Хан Кока вновь вынужден заключить договор о мире и сотрудничестве с другим врагом Русского царства – джунгарским ханом Сеньги и отойти на юг, в предгорья Алтая. Кока переносит Ургу с Мерети на левобережье Оби. В 1663-1664 годах русские склонили к измене племянника хана Коки башчилара Чаткару Торгоутова (Чоту Корой). Кока потребовал выдать изменника. Ему отказали, а Чаткаре, наоборот, оказали помощь в военном походе на Коку и Майчыка.

В 1665-1669 годах телеуты продолжают баранту. В 1668-м кокины люди разоряют монастырскую деревню Пачу близ Томска. Около 1670 года Кока умирает. Ханом Теленгетского Улуса становится его старший сын Коки - Табун. Он продолжает борьбу и против ойратского тайши Сакыла Кулина (русским вновь отказывают в помощи ратниками), и против колонизаторов. Уходя от наседавших ойратов, Табун с улусами вновь переправляется на правобережье, в устье Чумыша. Туда же после смерти Сеньги откочевывает и Майчык, который вместе джунгарским ханом активно готовил поход под Кузнецк. Табун опять просит у русских «обережения», опять поучает отказ и летом 1671-го «с сердцов что де ему великий государь людей не дал... посылал под Томской людей своих войною на уезд». Обмен военными походами происходит очень активно – в 1672-м кузнечанами «побиты теленгуты Замахашка и с ним 50 кибиток людей…». Томичи тоже «многижда» «приходили войной» и убили «лутчих людей Уделея и Тубана и жен и детей в полон поимали». (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.120-121).

В 1672 году казачий десятник Михаил Попов, казак Евстафий Савинов и стряпчий Афанасий Зубов объявляют в Москве в Сибирском приказе о нахождении на телеутской земле у «Телескова озера» серебряной руды. Осенью 1673 года «для подлинного проведывания в тые места» из Тобольска были посланы боярский сын Савва Жемотин и подьячий Иван Лосев, но экспедиция не состоялась и… находка была предана забвению.

Царская власть была заинтересована в телеутских перебежчиках, и осенью 1672 года старший томских выезжих Балык Кожанов с челобитиями быквально был вызван в Москву, где получил высочайшую аудиенцию царя Алексея Михайловича. В 1673-1674 годах кузнецкие служилые засыпали воевод челобитными о великих обидах, чинимых разбойными отрядами «Табунковых людей» Васьки Кривого и Ивана Бия. «Запалили, пожгли, побили, отогнали…». В 1673 томичи предпринимают поход на Чумыш, где побивают Буйлачака и «небольших людей». В мае 1673 года от русских, «от неприятств вовод» к ойратам бегут «выезжие телеуты» - князец Ирка Уделеков и Баскаул. Воевода Дмитрий Барятинский посылает вдогонку Романа Старкова. С ним выступил и вернувшийся из Москвы Кожанов с «выездными». Старков догнал беглецов за Обью, у речки Илеус, в семи днях пути от Томска, многих побили и полонили Шама, сына князька Уделекова. Остальные успели укрыться в глубине «телеутской землицы». «Выезжые телеуты» же за верную службу в качестве конных казаков получают в вечное пользование покосы и обширные пастбища.

3 июня того же года большой отряд телеутов разоряет Кузнецкий уезд, сожжена деревня Шебалина, причем в избе был сожжен служилый Тихонов со всей семьей. На поиски «воровских телеутов» кузнечане отправляют отряд из 250 человек под командованием Ивана Бедаря (Бедарева). В устье Чумыша служилые разгромили улус Ивана Абакова, мужчин убили и ранили, а семьи их (в т.ч. князькова сына Бола Иванова) увели в полон. В 1959-м археологи обнаружили на месте битвы (озеро Кокуйское) остатки рва, обгоревших ворот и частокола городища. Уманский в работе «К вопросу о датировке и этнической принадлежности верхнеобских городищ – «кокуев» (1972) считает, что с 1621 года здесь было городище Хара-Хулы, которое позже использовалость телеутами – Бойдоном в 1663 и Абаковым в 1673.

Озеро Кокуйское у села Усть-Чумыш

Тогда Табун обращается за помощью к Кегеню-кутухте и получает ее. Он концентрирует силы и готовит большой поход на Кузнецк. Керсагальцы Урускай и его улусный человек Мелгеда сообщили об угозе в Кузнецк, за что и были убиты зятем Табуна – Корнай Тайчи. Керсагальцы тут же отомстили за гибель своего князька, напав на телеутско-ойратский отряд Коронай Тайчи, убив двух и поранив восьмерых ойратов.

Упрежденный воевода, дабы ликвидировать угрозу и все-таки вернуть изменных Ирку и Баскаула, в ноябре посылает вверх по Оби, в «Телеутскую землицу» большой отряд (250 человек) под командованием Поспела Лаврова. С ним опять же идут «выезжие» Кожанова. Князь Табун выступил навстречу втрожению, но был разбит, понеся значитальные потери. Тем не менее, отряд Лаврова не был допущен в глубь Телеутской земли. И уже через месяц отряды Ирки Уделекова и Ивана Бия вновь повоевывают и жгут деревни вверх по Томи. Вновь муссируется слух о подготовке войны против Кузнецка и Томска. Весной 1674-го Барятинский отправляет против воинствущего изменника Уделекова отряд Старкова. За беглых вновь вступился Табун, вновь проиграл бой, потеряв «человек 400 и с больши» (в том числе лучшых людей), «жен и детей», но казаки вновь повернули назад. Историки отмечают эту битву как самое крупное столкновение русских и телеутов в XVII века.

Крепко обидели Кожановы Табуна. И уже 24 июня 1674-го изменный Баскаул громит томские деревни и «выезжих» старшего из братьев Балыка Кожанова. Сам Балык, его братья и дети были убиты. И опять Старков нагоняет налетчиков на переправе через Томь, побивает их (хотя и со значительными потерями) и отбивает «животы их, лошади и всякий скот». Осенью керсагальцы вновь нашептывают кузнецкому воеводе об объединении Табуна, Майчыка и Абакова и готовящемся ударе. Но опасения напрасны - Табун и Майчык переносят Ургу на юг, в междуречье Алея и Чареса. Русские уже были значительно сильнее, и этой зимой телеуты предпочли активизировать сбор алмана со своих кыштымов.

Обострилась борьба за телеутские «зверовья» в междуречье Берди и Ини, а также на Чумыше. Среди «последнего выезду» называются телеуты кузнецкой группы: Баскаул Мамрачев, Мамыт (Табыт) Торгаев, Сурнояков, Изыбеков, Телемышев. (Торгаев Николай. История возникновения фамилии Торгаевых, «Кузнецкий рабочий». 06.10.2011). Отец Баскаула, Мамрач возглавлял теленгетское посольство в Москву, и, вероятно, сила каменного города повлияло на его решение о переходе в русское подданство. Сам Баскаул возглавил выезжих телеутов около Кузнецка. Выезжие хозяйничали в Чернолесье уже как у себя дома, и время от времени между ними и «табунковыми людьми» происходили мелкие стычки и убийства. Вражда телеутов и «выезжих» вышла на первый план и в телеутско-русских отношениях. Требования выдать Табуну Кожанова, Мамрача и других или наказать их своей властью были главными к русским посольствам 1672-1675 годов. Отношения были так накалены, что в мае 1675-го дело вновь дошло до убийства «Ызсечка с товарищи» (Изсечка, Илзек) из посольства И.Кулугачева. (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.126-128). Судя по доносам «выезжих», Табун снова готовил поход на Томск и Кузнецк. В антирусской коалиции указываются сам Табун, Уделеков, Майчык с сыном Чаавайко (Шаадаем), карагайский князек Коокен-Матур Сакылов, бежавший из Тобольска изменник Тудучка и др. Посланы гонцы к ойратскому Матуру-тайше. Но походов так и не состоялось, возможно, доносчики просто набивали себе цену на «горяченьком».

2 октября 1676 года Кутуй, посланный Табуном на розыски изменника Мамрача, наконец-то находит в Бердско-Инском Таволгане его сына Баскаула с группой промысловиков из «выезжих телеутов» и русских. Баскаул Мамрачев тогда возглавлял подгорных телеутов Кузнецка. В перестрелке Баскаул был убит. Раправа над главами телеутских «выездов», хоть и в совершенно искаженной богатырской форме, вошла в народные предания и сказки телеутов. Они были записаны Вербицким, Костровым, Потаниным, Семёновым-Тян-Шанским.

Убийство значимого русского подданного вызвало протест томских служилых, которые призвали воеводу «Табунку смирить войною». Готовились серьезно. Командиром войска был назначен сын кузнецкого воеводы Григория Волкова, дислокация войск определена на речке Булахта (бассейн Берди), а выход первым осенним путем (когда речки поставятца, но снегами не укинуло). Когда войска уже третий день были в пути, Барятинский отзывает их обратно. Он пытался разыграть «джунгарскую карту». Еще ранее с просьбой утихомирить телеутов воевода обратился к послам хана Кегеня, пытающимся получить пропуск для следования в Москву. 21 октября посол Конжин (Донжин) привез известие, что Кегень якобы пообещал воеводе «унять белых калмыков». Но эффекта это не принесло - вплоть до конца 70-х годов телеуты продолжают совершать набеги на русские деревни Томского уезда, чатские, еуштинские становища и отряды, перевозившие ясак и алман. Дважды совершались набеги на Верхнетомский острог, на деревни Сосновского острога, на Таган-речку. Уманский назвывает период 1670-х годов самым мрачным временем в истории телеутско русских отношений XVII века.

Но возможность такого крупного похода на Телеутскую землю все-таки была воспринята Табуном адекватно. Плюс угроза от борьбы за власть в Джунгарии, существенные людские и материальные потери от столкновений последнего десятилетия. В конце 1676-го через азкештимцев, приехавшив выкупать Ивана Старченко, плененного Кутуем в Таволгане, Табун передает в Томск просьбу о «прямом договоре».

В 1677 году в Томске меняется воевода. Князь Петр Лукич Львов отказался от применения устрашающей политики своего предшественника «свирепого воеводы» князя Даниила Барятинского. Осенью Львов направляет в Теленгетское ханство посольство И.Данилова, в конце года Василия Бубенного. Шерть Табун не дал, но уверил в «мирном поставленьи». Набеги заметно пошли на убыль. Но вот в августе 1679 дать шерть русскому царю выразили желание сразу два хана: Табун и ойратский Коокен-Матур. Их послы Баарань и Себи, соответственно, сказали, что это якобы велел сделать джунгарский контайши Галдан-хан. И даже наказал «аманатов в Томской давать». Осенью того же года кыргызский князь Шанды Сенчикеев подбивал Табуна с «зарешной стороны воевать Томский уезд», но тот отказал ему. Набег кыргызов был отбит отрядом Старкова из 417 человек. (Хромых А.С. «Особенности внешнего фронтира на юге центральной Сибири». Минусинск, 2007). Окрыленный воевода снарядил в Карагайскую и Телеутскую землицы солидное посольство из 12 человек во главе с тем же Бубенным. С наказом принятия обширной шерти и взятием «прямых» аманатов. Но то ли князь Львов не понял послов, то ли его просто обманули послы или толмачи, но взбешенный требованиями аманатов Табун и шертвовать отказался, и «царское жалование» силою отобрал, и причинял посольству всякие неудобства. Для демострации своей решимости Табун на глазах у посов лично выехал для сбора албана с двоеданцев Кузнецкого уезда.

Впоследствии через Галдан-хана Томск все-таки добивается от Табуна обещания не посылать своих людей на Томск и Кузнецк. В июле 1680 года в Урге джунгарского контайши (за Имель рекой) в «судейской юрте» разбиралась подробная жалоба князя Львова на телеутов и кыргызов, привезенная посольством Григория Пушина. Табун оправдал свои действия, свалив ответсвенность за них на русскую сторону, и ханские зайсаны «заказали накрепко» князю царским подданным «задоров никаких не чинить». На обратной дороге Табун уверял Пущина в миролюбии, проводил до теленгетской межи и снабдил «кормом» до Томска.

Прекратилась баранта, оживилась торговля. Противоречия сохранялись лишь в отношении перебежчиков и двоеданцев (сбор алмана только усилился). Когда в 1682 году Матур-тайши и Коокен-Матур пошли на Кузнецк, Томск и их уезды, они подзывали с собой и Табуна, но тот отказался и «ни на какое дурно не похотел». На следующий год к Табуну отправляется посольство Матвея Ржицкого с предложением шерти, и царским жалованием: портище сукна и ведро «вина горячева». Табун отказал. В ноябре 1684 послование Ржицкого повторилось, повторился и результат. Кроме того, Табун выдвинул требования по угодьям в Таволгане, выдаче «вызжих телеутов» и переносе Урги обратно на Мереть. Первое было формально удовлетворено, второе и третье нет – князю Андрею Кольцову-Мосальскому было неудобно близкое соседство. 31 октября 1685 воевода делает следующую попытку – к телеутам едет посольство И.Вербицкого. Стороны изрядно поторговались - посол врал, что по выдаче «выезжих» и перекочевки на Мереть воевода обратился в Москву, а Табун все обещал съездить к Галдан-хану испросить разрешения на шерсть царю. Но, приняв дары «с честию», князь все-таки пообещал войной не приходить, ясашных не бить и не грабить, и своего ясаку с них не имывать, и вновь выразил желание «быть под царского величества высокой рукой… на реке Мереть».

В 1686 году к Табуну обратился Коокен Матур о совместном военном походе на Томск и Кузнецк, но «Табун де ему, Кокону, людей не дал и в том отказал, а сказал ему Кокону, что с государскими людьми ссорица не будет». Весной 1688-го хан Табун отказал в помощи и джунгурскому хану Галдан-Бошогту, который воевал с бурутами за господство над Халхой, тем самым фактически заявив о разрыве с ойратами. Двенадцатью годами раньше, в 1676, Табун уже отказывался помочь Галдану (тогда еще Кегеню-кутухте) в междусобной борьбе западных монголов. И тогда и теперь у джунгар не было сил и возможностей наказать своих окраинных кыштымов. Русские поспешили направить к хану Табуну аж два посольства. В апреле 1688 года в Ургу хана Табуна с целью «звать в подданство» выехало из Томска посольство во главе с сыном боярским Семеном Лавровым. Через два месяца из Кузнецка с целью «звать под высокую государеву руку в вечное холопство» на условиях посылки аманатов и уплаты льготного ясака (по 1 лисице с лука) прибыло посольство Андрея Сметанникова и Ивана Бедарева. Сметанников был несколько обескуражен жестким отказом Табуна кузнецким послам, поскольку новый безясачный союзнический договор уже был заключен посольством Лаврова, а «вдрогорядь» шертвовать хан не будет. Так, через 25 лет военного потивостояния был восстановлен безясачный договор о военно политическом союзе между Русским царством и Теленгетским ханством 1609 года с дополнительным обязательством со стороны хана Табуна «под сарские городы и уезды войною не ходить и детей своих и братьев и племянников и улусных людей войною не посылать». Этот договор важен еще и тем, что Табун первый раз дал шерть по полной форме, отчего уклонялся раньше, ссылаясь на то, что он кыштым Галдан-хана (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.152).

И все же, опасаясь мести джунгар, Табун продолжает настаивать на перекочевку улусов обратно на Мереть. В 1689 году хан Табун дважды посылает в Томск свои посольства – в марте Собая Тюряева с Тояном Умраевым и в декабре Номоя Киреева. Табун был заинтересован в трех основных вопросах: гарантии русских властей о не нападении на Ургу хана в случае переноса ставки на прежнее место на Мереть; о пропуске Теленгетского посольства в Москву для закрепления союза на более высоком уровне и о выдаче беглых подданных Теленгетского ханства. В сентябре 1690 года Табун получает от томского воеводы Ивана Дурново положительный ответ по пропуску Теленгетского посольства в Москву, но без решения перекочевки на Мереть, и без выдачи беглых. При таком положении хан Табун отказался и от отправки посольства в Москву. А число выезжих телеутов к 1688 году выросло. Их было уже 144 человека, и возглавлял их Мамыт Торгаев, который был крещен и назван Давыдом. Выезжим служивым телеутам приходилось участвовать совместно с русскими в боевых стычках против кыргызов и джунгар. Естественно, они несли потери убитыми и пленными и после 90-х годов их численность падает до 100, 75, а к 1703 году до 63 человек (Долгих Б.О. «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке», М, 1960. стр.106).

Закрепление русских и уход теленгитов.

Тем не менее, в течение семи лет, с 1688 года по 1695 год между соседями существовали добрые отношения, расширялись и крепли торговые и культурные связи. Место «колмацкого торга» из Томска передвинулось на межу. Русские стали активнее продвигаться на юг. С 1695 года, после основания на реке Иксе деревни Кругликово, одна за одной зачернели запашки на правобережных реках Ояш, Иня, Бердь, появились деревни Пашково, Красулино, Гутово, Морозово. Через два года на левобережье на месте будущего Новосибирска появляется деревня Кривощеково. Продолжается спор за промысловые угодья. Томские выезжие телеуты Бобош и Таулай «опустошали воровски втайне» бобровые урочища «верх по Берде реке». Происходят и укрывания беглых ясашных. В 1694-95 годах в меновом торге возникают множество конфликтов из за прямых обманов телеутов русскими и чатскими купцами, за обиду «за свой живот» телеуты грабят кого попадется, даже послов. Так, за обман, учиненный Иваном Шумиловым, Матай Табунов грабит посольство Матвея Ржицкого, возвращавшееся с Карагая от Ирки Уделова. Послование Калины Гречанинова (Мануйлова) и Алексея Кругликова, прибывшее к Табуну «с выговором за неправды» также ограблено, причем с угрозой войны против Томска. Позже выяснилось, что «ссору» в телеутской землице учиняли также торговые бухарцы, что «без отпуску» приезжали сюда из Тары торговать «заповедным товаром» - порохом и свинцом, а также рассказывали о намерении русских «воевать» Табуна.

Чтобы уладить вспышку антирусских настроений, для восстановления союзнических отношений воевода Василий Ржевский направляет в Ургу посольство, возглавляемое Н.Прокофьевым. На фоне угрозы русских «воевать», посольство было успешно для русских как никогда. «6 января 1696 года Хан Табун принимает на себя следующие дополнительные, конкретные обязательства: ни он сам, ни его дети, ни его родичи военных действий в отношении русских городов и уездов производить не будут; не разорять и не бить русских и ясашных людей; соблюдать и действовать согласно союзнического договора заключенного между Русским царством и Теленгетским ханством. Через месяц, по возвращению с Карагая, анологичную шерть российским послам принес и старший сын хана Табуна башчи Шал Табунов». (Тенгереков И.С. «Теленгеты», 2000). В этой шерти есть забавный момент. Русские воеводы отлично понимали воздействие на лояльность второй стороны «жалованья» «горячим вином». Так вот, при последней шерти хана Табуна «государева жалованья» не хватило припоздавшему ханскому сыну Шалу, бывшему большим любителем «горячего вина». И послам пришлось сильно извиняться и обещать ему «жалования впредь». Соблазн победил, и Шал дал шерть «насухую». Стороны также договорились об обмене «грабежного живота» и продолжении честного торга. Шерть дает и сын Майчыка Бейкон, только что всташий во главе улуса после смерти старшего брата Шаадая. С карагайским князцом Иркой Уделовым, выделившимся из Мачикова Улуса, русские к тому времени тоже смогли нормализовать отношения.

Кочевья телеутов все дальше смещались на юг. В самом конце XVII века Табун кочевал в северном Алтае по рекам Бороноул, Касмель и другим. По Алею и Чаресу до Бии и Катуни кочевали Майчиковы улусы. После смерти Табуна в 1697 году Шал становится последним ханом Теленгетского государства. В 1699 году к телеутам обращается кыргызкий князец Корчин Ереняков с предложением совместного похода против Томска, но получает отказ. Узнав об этом, томский воевода Григорий Петрово-Соловово посылает сына боярского И.Ядловского со товарищи с «выговором» о сношениях и с наказом обложить телеутских князей ясаком. Посол получает от Базана Табунова и Бейкона Мачикова жесткий отказ: «мы де в том великому государю шерти своей не давали, чтобы нам ясак давать». (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.14).

Видимо, «выезжим» жилось не сладко. В 1700 году от русских к теленгутам бежит группа ясашных «иноземцев» с большим угоном скота и лошадей. Впрочем, в следующем году посольство Н.Прокофьева договорилось чтобы «тех воров в Томской выслали». В 1702 году «выездные телеуты» просят царя о сложении ясака со служивых телеутов для чего с челобитной в Москву едут Давыд Торгаев (после гибели Баскаула ставший главой улуса), Кулчеман Сарчин и Поросенок Бехтучаков. Челобитная их удовлетворения не получила – ясак, хоть и льготный, с них не сложили. После 1703 году из улуса ускатских телеутов Давыда Торгаева выделяется улус Сартаева и Васьки Поросенкова. Часть телеутов переселяется на реку Бачат, где постепенно и сложилось ядро современного телеутского народа. В течение последующих двух веков, живя в основном среди чатов и уештинцев, телеуты восприняли их язык, культуру, религию и отатарились. (Вербицкий В.И. «Алтайские инородцы», М. 1893, стр.121-122).

В течение следующих лет русские полонят отдельные «кибитки» телеутов, то тут, то там происходят военные стычки между сторонами. Последнее русское посольство к теленгетам было направлено в 1705 году. О его целях ничего неизвестно, но, возможно, именно с ним связано последующее заключение ханом Шалом Табуновым договора о военно политическом союзе с Джунгарией.

На юге вошел в свой расцвет Джунгарский Улус. В междуусобной борьбе за ханский престол окончательно побеждает Цэван Рабдан. В 1703 году хан Цэван Рабдан полностью покоряет кыргызов, которых переселяет с Енисея в глубь Джунгарского Улуса на территорию современного Кыргызстана. После заключения телеутско-джунгарского договора хан Шал предоставляет в распоряжение хана Цэван Рабдана часть теленгетских войск. Хан Цэван Рабдан первоначально использует их для охраны своей ставки, находящейся в Илийской долине. «Так, например, в 1707 году во время нападения врагов джунгарского хана на его Ургу, из 700 человек енисейских кыргызов и телеутов, взятых в Ургу для осторожности от бурутов», огромное большинство было перебито, в частности, от телеутов осталось 30 человек во главе с Матаем Табуновым».

После 1710 года Теленгетский Улус превращается в вассала Джунгарии в Южной Сибири. Мундусские башчилары с их военными дружинами участвуют в сборах албана и в военных экспедициях джунгаров. Но это уже история Кузбасса, Алтая, северо-восточного Казахстана и самих телеутов. Отметим лишь важнейшие дальнейшие моменты.

Последнее дипломатическое сообщение между представителями Теленгетского Улуса и Российского царства происходило в 1715-1716 годах. В 1714 году кузнечане срывают сбор албана с двоеданцев в пользу хана Цеван Рабдана. При его сборе в таежных областях Кузнецкого уезда отрядом боярского сына Серебренникова пленины брат и сын теленгетского хана Байгорок Табунов и Чап Шалов. «Известия об обидах» пишут, что в 1715 году «горских теленгутов, а именно тодошев, кипцаков, телиошев… троекратным нападением воевав, силою в данники привели…». (Самаев Г.П. «Горный Алтай в ХVII-середине ХIХ веков: проблемы политической истории и присоединение к России», Г-А., 1991, с.78). Весной 1915 года на территорию Теленгетского Улуса вступают войска ойраского тайджи Черен-Дондука, двоюродного брата Цеван Рабдана, численностью в 3 000 воинов. За счёт пополнения его теленгетами, саянцами, точинцами войско быстро пополняется до 7 000 человек. В Кузнецк приезжает теленгет Бату Некеров. Он передает воеводе Борису Синявину письменное послание от тайджи Черен-Дондука, военачальника Манзу Бойдонова и хана Шала Табунова с требованием выдачи Байгорока, Чапа и других пленных теленгетов и угрозой военного похода на Кузнецк. «Мир хочешь - людей моих отдай, воеватца хочешь – скажи». На ответ давалось 15 дней. Но изменение ситуции на западе заставило Черен-Дондука повернуть войско на Иртыш и осадить новую русскую крепость у Ямышевского озера. (Тенгереков И.С. «Теленгеты», 2000).

В сентябре 1715 года теленгетский хан Шал Табунов написал Синявину: «Белой царь и контайши двое мирно живут. Ты да я завоевались для чего? Смирно станем жить - волосы забелеют. За железо примемся кости забелеют». А летом 1716 года Шал посылает в Кузнецк своего посла - теленгета Номоя, сын которого тоже был среди пленников. Хан прислал выкуп за пленников. Воевода Синявин выкуп принял, но самих их Номою так и не отдал. Больше того, посла Номоя за его «неучтивость» полковник Синявин приказал «сковать, поместить в тюрьму, а затем выслал в Тобольск, а десять его лошадей воевода присвоил». «По его же приказу бердский приказчик Иван Буткеев разорял телеутские юрты, при этом трое было убито и двое ранено». («Памятники сибирской истории», СПб., 1885, кн.2, стр.298). Тем же летом в Кузнецк для службы была прислана половина томского гарнизона во главе с Алексеем Кругликовым. Таким вот образом закончилось для теленгетов последнее мирное предложение русским.

Первые признаки беспрепятственного проникновения на юг, на территорию телеутов стали появляться уже примерно с 1713 года. В 1716 году на южном берегу Берди был заложен Бердский острог. Он стал первым выжившим русским укреплением уже за «телеутской межей». В 1717 году феодальное государство Теленгетский Улус прекратило своё существование. Оно на добровольной основе вошло в состав Джунгарского ханства.

В один прекрасный день русские разъезды вышли в степь и не нашли там ни одного стойбища. Основное население Теленгетского ханства, как перед тем и Кыргызского, еще с 1713 года «на четырех тысячах телег» стало переселяться джунгарским ханом в глубь своей страны за реку Или. Это были потомки мундусов Абака и Кашкай-Буры: Шал, Байгорок, Матай, Базан, Коен, Жиран, Манзу, Могулан, Бекин, Бату-Менко, Мерген-Кашка, Ангир, Мекей вместе с соплеменниками и улусными людьми. Сначала контайша Цэван Рабдан объяснял российскому послу сотнику Ивану Чередову, что русские власти «теленгутам чинили многие обиды… и теленгутам стало жить невозможно, и он не хотя ссоры и теленгутов взял к себе», но через несколько лет прямо говорил другому послу Ивану Унковскому, что увел к себе енисейских кыргызов и телеутов, «чтоб от него не ушли к русским». (Самаев Г.П. «Горный Алтай в 17-середине 19 в.: проблемы политической истории и присоединения к России», Г-А., 1991). После этого «заграничный поход» начался. Русские колонизаторы начали активно продвигаться по Оби на юг Сибири и строить военные укрепления для закрепления земель бывшего Теленгетского ханства за Россией. Бердский острог, Белоярская крепость, Бийская крепость, Усть Каменогорская крепость. Только на остроги те, нападать уже было некому, хотя отдельные военные стычки продолжались еще несколько десятилетий.

Здесь открывается еще одна, полная тайн, страничка истории «освоения» Сибири. Бугрование - разграбление языческих захоронений, практиковалось в Прииртышье уже сотню лет. После того, как москвитам открылась огромная территория, оставленная «белыми калмыками», бугрование достигло апогея. Приобье оказалось полно нетронутыми курганами, которые были набиты золотом и серебром! Как обычно, прибыльное дело в свои руки сразу взяли чиновники. «Начальники городов Тары, Томска, Красноярска, Исетска и других мест, отправляли вольные отряды из местных жителей для разведки этих могил и заключили с ними такое условие, что они должны отдать определенную либо десятую часть найденного ими золота, серебра, меди, камней и пр.» пишет пленный шведский офицер Филипп Страленберг, бывший в то время в Сибири. Выкопанные сокровища высокого художественного уровеня продавались за бесценок, изделия из золота и серебра переплавлялись. Могильное золото и серебро использовалось практически всеми сибирскими столоначальниками. В столичных особняках тогдашнего сибирского губернатора, князя Матвея Гагарина находилось украшений на сумму более трех миллионов рублей (для сравнения: сметная стоимость строительства и запуска всех Невьяновских заводов на Урале составила 11 888 рублей). Взбешенный Петр приказал повесить Гагарина в назидание и издал указ, по которому выкопанные «древности» из драгметаллов должны были в обязательном порядке сдаваться государству за «довольну дачу». Не тут-то было - предметы, извлекаемые из «бугров», стали оседать почти исключительно в европейских коллекциях. Но бугрование – не тема нашего исследования, поэтому заинтресованных отшлю к заметке журналиста Федора Григорьева, который разбирает этот вопрос на сайте http://n-vpered.ru/2011/02/09/bugrovanie.html , и к другим сайтам: http://www.metallsearch.ru/nenkladi/b36.html , http://www.vn.ru/index.php?id=103551 ...

Нам же сибирские «древности» лишний раз служат доказательством былой мощности и богатства государства теленгетов и других сибирских народов. Часть телеутов (потомки башчи Ентугая) сумела избавиться от насильственного переселения в джунгарские районы. Одни остались в предгорья Алтая, другие самовольно ушли в правобережье Оби и южную часть левобережья. Там они дождались русских. В 1756 году Джунгарское ханство было разгромлено Великой Цинской империей. Победители устроили настоящую резню. «Монголо-китайцы истребляли все, что им встречалось живого, – убивали мужчин, насиловали и замучивали женщин, а детям разбивали головы о камень или стену, сжигали жилища, резали скот; они перебили до 1 000 000 калмыков…» (Потапов Л.П. «Очерки по истории алтайцев», М-Л., 1953, стр.179). Спасаясь от геноцида, и желая стать китайскими подданными, теленгеты еще в августе 1755 просили, «чтобы их в Российскую империю принять» (АВПР, ф. 113, оп.113/1, д.4, 1755-1757 гг., л.48). Тогда просьба осталось неудовлетворенной. И только 21 июня 1756 года в Бийской крепости старшие зайсаны теленгетов Буктуш Кумеков и другие добровольно вступили в подданство уже Российской империи …и в следующем году почти все депортировны на Волгу, где растворились в калмыцкой среде и среди других народов Поволжья.

Такова история еще одного коренного населения Новосибирской области.

Что дало Сибири русское завоевание? Чуть позднее европейцы стали осваивать Новый Свет. С годами они превратили новый континент в благополучный край. Что же принесли коренным жителям Сибири пришельцы? Сибирский областник XIX века Николай Ядринцев писал, что «открытие новой громадной области как Сибирь, возбудив русские умы, в то же время как нельзя более ясно обнаружило и умственную импотенцию русского народа» (Ядринцев Н.М. «Сибирь как колония». К юбилею трехсотлетия - СПб, 1882, стр.228,444). Как бы хотелось, чтобы эти слова опровергла реальная история.

Прошло более ста лет. Фантом сибирской государственности вновь на коне. Сможет ли Россия изменить положение?

Место издания.

За великим Каменным поясом, Уралом, раскинулись необъятные просторы Сибири. Эта территория занимает почти три четверти от всей площади нашей страны. Сибирь больше второго по величине (после России) государства мира — Канады. Более двенадцати миллионов квадратных километров хранят в своих недрах неисчерпаемые запасы природных богатств, при разумном использовании достаточных для жизни и процветания многих поколений людей.

Поход за Каменный Пояс

Начало освоения Сибири приходится на последние годы царствования Ивана Грозного. Наиболее удобным форпостом для продвижения вглубь этого дикого и необжитого по тем временам края было среднее Приуралье, безраздельным хозяином которого являлась семья купцов Строгановых. Пользуясь покровительством московских царей, они владели огромными земельными территориями, на которых находились тридцать девять деревень и город Сольвычегодск с монастырём. Им также принадлежала цепь острогов, вытянувшаяся по границе с владениями хана Кучума.

История Сибири, а точнее, её завоевания русскими казаками, началась с того, что населявшие её племена отказались платить русскому царю ясык — дань, которой они были обложены в течение многих лет. Более того, племянник их правителя — хана Кучума — с большим отрядом конницы совершил ряд набегов на деревни, принадлежавшие Строгановым. Для защиты от столь нежеланных гостей богатые купцы наняли казаков во главе с атаманом Василием Тимофеевичем Алениным, прозванным Ермаком. Под этим именем он и вошёл в русскую историю.

Первые шаги в неизведанном крае

В сентябре 1582 года отряд из семисот пятидесяти человек начал свой легендарный поход за Урал. Это было своего рода открытие Сибири. На всём пути следования казакам сопутствовала удача. Татары, населявшие те края, хотя и превосходили их своей численностью, но уступали в военном отношении. Они практически не знали огнестрельного оружия, столь широко распространённого к тому времени в России, и в панике бежали каждый раз, когда слышали залп.

Навстречу русским хан выслал своего племянника Маметкула с десятитысячным войском. Сражение произошло у реки Тобол. Несмотря на своё численное превосходство, татары потерпели сокрушительное поражение. Казаки, развивая успех, вплотную приблизились к ханской столице Кашлык и здесь окончательно сокрушили врагов. Бывший повелитель края бежал, а его воинственный племянник попал в плен. С этого дня ханство практически перестало существовать. История Сибири делает новый виток.

Схватки с инородцами

В те времена татарам подчинялось большое количество племён, покорённых ими и являвшихся их данниками. Денег они не знали и свой ясык платили шкурами пушных зверей. С момента разгрома Кучума эти народы перешли под власть русского царя, и обозы с соболями и куницами потянулись в далёкую Москву. Этот ценный товар всегда и везде пользовался большим спросом, а в особенности - на европейском рынке.

Однако не все племена смирились с неизбежным. Некоторые из них продолжали сопротивление, хотя с каждым годом оно ослабевало. Казачьи отряды продолжали свой поход. В 1584 году погиб их легендарный атаман Ермак Тимофеевич. Произошло это, как нередко бывает в России, по халатности и недосмотру — на одном из привалов не выставили часовых. Случилось же так, что сбежавший за несколько дней до этого пленный привёл ночью отряд неприятеля. Пользуясь оплошностью казаков, те внезапно напали и начали резать спящих людей. Ермак, пытаясь спастись, прыгнул в реку, но массивный панцирь — личный подарок Ивана Грозного — увлёк его на дно.

Жизнь в завоёванном крае

С этого времени началось активное освоение Вслед за казачьими отрядами потянулись в таёжную глушь охотники, крестьяне, духовенство и, разумеется, чиновники. Все, кто оказывался за Уральским хребтом, становились вольными людьми. Здесь не было ни крепостного права, ни помещичьего землевладения. Платили только установленный государством налог. Местные же племена, как было сказано выше, облагались меховым ясыком. В этот период доходы от поступления в казну от сибирской пушнины являлись существенным вкладом в российский бюджет.

История Сибири неразрывно связана с созданием системы острогов — оборонительных укреплений (вокруг которых, к слову, впоследствии выросли многие города), послуживших форпостами для дальнейшего покорения края. Так, в 1604 году был заложен город Томск, ставший затем крупнейшим экономическим и культурным центром. Через непродолжительное время появились Кузнецкий и Енисейский остроги. В них расположились военные гарнизоны и администрация, контролировавшая сбор ясыка.

Документы тех лет свидетельствуют о многих фактах коррумпированности представителей власти. Несмотря на то что по закону вся пушнина должна была поступать в казну, некоторые чиновники, а также казаки, непосредственно занятые сбором дани, завышали установленные нормы, присваивая разницу в свою пользу. Уже тогда подобные беззакония строго карались, и известно немало случаев, когда лихоимцы расплачивались за содеянное свободой и даже жизнями.

Дальнейшее проникновение в новые земли

Особенно интенсивным процесс колонизации стал после окончания Смутного времени. Целью всех, кто рискнул искать счастье в новых, неизведанных краях, была на этот раз Восточная Сибирь. Процесс этот шёл весьма скорыми темпами, и уже к концу XVII века русские достигли берегов Тихого океана. К этому времени появилась новая правительственная структура — Сибирский приказ. В его обязанности входило установление новых порядков управления подконтрольными территориями и выдвижения воевод, являвшихся на местах полномочными представителями царской власти.

Помимо ясычного сбора пушнины, производились также закупки мехов, расчёт за которые вёлся не деньгами, а всевозможными товарами: топорами, пилами, различными инструментами, а также тканями. История, к сожалению, и тут сохранила немало случаев злоупотреблений. Нередко самоуправство чиновников и казачьих старшин заканчивалось бунтами местных жителей, усмирять которые приходилось силой.

Главные направления колонизации

Восточная Сибирь осваивалась по двум основным направлениям: на север вдоль побережья морей, и на юг по линии границ с прилежащими к ней государствами. В начале XVII века были заселены россиянами берега Иртыша и Оби, а вслед за ними и значительные области, прилегающие к Енисею. Были заложены и начали строиться такие города, как Тюмень, Тобольск и Красноярск. Всем им предстояло со временем стать крупными промышленными и культурными центрами.

Дальнейшее продвижение русских колонистов осуществлялось главным образом по реке Лене. Здесь в 1632 году был заложен острог, давший начало городу Якутску — важнейшему по тем временам опорному пункту в дальнейшем освоении северных и восточных территорий. Во многом благодаря этому уже через два года казакам во главе с удалось достичь побережья Тихого океана, а вскоре впервые увидели Курилы и Сахалин.

Покорители дикого края

История Сибири и Дальнего Востока хранит память об ещё одном выдающемся путешественнике — казаке Семёне Дежнёве. В 1648 году он и возглавляемый им отряд на нескольких судах впервые обогнул побережье Северной Азии и доказал существование пролива, отделяющего Сибирь от Америки. Одновременно с ним другой путешественник, Пояров, пройдя вдоль южной границы Сибири и поднявшись вверх по Амуру, достиг Охотского моря.

Ещё через некоторое время был основан Нерчинск. Его значение во многом определяется тем, что в результате продвижения на восток казаки приблизились к Китаю, который тоже претендовал на эти территории. К тому времени Российская империя достигла своих естественных границ. В течение следующего столетия шёл неуклонный процесс закрепления достигнутых в ходе колонизации результатов.

Законодательные акты, связанные с новыми территориями

История Сибири 19 века характерна главным образом обилием административных новшеств, вносимых в жизнь края. Одним из ранних было утверждённое в 1822 году именным указом Александра I разделение этой обширной территории на два генерал-губернаторства. Центром Западного стал Тобольск, а Восточного — Иркутск. Они, в свою очередь, подразделялись на губернии, а те — на волостные и инородческие управы. Такое преобразование явилось следствием известной реформы

В том же году увидели свет десять законодательных актов, подписанных царём и регламентирующих все стороны административной, хозяйственной и юридической жизни. Большое внимание в этом документе уделялось вопросам, связанным с обустройством мест лишения свободы и порядком отбывания сроков заключения. К XIX веку каторга и остроги стали неотъемлемой частью этого края.

Сибирь на карте тех лет изобилует названиями рудников, работы в которых велись исключительно силами осуждённых. Это и Нерчинский, и Забайкальский, и Благодатный и многие другие. В результате большого притока ссыльных из числа декабристов и участников польского мятежа 1831 года правительство даже объединило все сибирские губернии под надзор специально сформированного жандармского округа.

Начало индустриализации края

Из основных получивших в этот период широкое развитие, следует отметить прежде всего добычу золота. К середине века она составляла большую часть всего объёма добываемого в стране драгоценного металла. Также большие поступления в государственную казну шли от предприятий горнодобывающей промышленности, которые в значительной степени увеличили к этому времени объём добычи полезных ископаемых. Развиваются и многие другие отросли.

В новом столетии

В начале XX века толчком для дальнейшего развития края послужило строительство Транссибирской магистрали. История Сибири в послереволюционный период полна драматизма. По её просторам прокатилась чудовищная по своим масштабам братоубийственная война, закончившаяся ликвидацией Белого движения и установлением советской власти. В период Великой Отечественной войны в этот регион эвакуируются многие промышленные и военные предприятия. В связи с этим резко увеличивается численность населения многих городов.

Известно, что только за период 1941-1942 гг. сюда прибыло более миллиона человек. В послевоенный период, когда строились многочисленные заводы-гиганты, электростанции и железнодорожные линии, также был отмечен значительный приток приезжих — всех тех, для кого новой родиной стала Сибирь. На карте этого обширного края появились названия, ставшие символами эпохи, — Байкало-Амурская магистраль, Новосибирский Академгородок и многое другое.

Даже официальная историография сохранила сведения о древних поселениях, которые существовали в Сибири и на Алтае ещё до Ермака. Но эти данные почему-то обделены вниманием историков, археологов и других специалистов. Все должны считать, что Сибирь - земля не историческая...

Оценку Сибири как «земли неисторической» впервые дал один из создателей пресловутой «норманнской теории» немец на русской службе Герард Миллер. В «Истории Сибири» и «Описании Кузнецкого уезда Тобольской провинции в Сибири в нынешнем его состоянии, в сентябре 1734 г.» он лишь бегло упоминает о городах, которые существовали на этой территории до прихода русских людей. К примеру, отмечает, что в Малышевской слободе (которая почти два столетия относилась к алтайским горным заводам, сейчас - в Новосибирской области), «на устье речки Нижняя Сузунка, в 8 верстах выше слободы, и возле деревни Куликовой, в 12 верстах выше предыдущего места, на Оби - можно еще видеть следы старых городов, которые были построены здесь прежними жителями этих мест, вероятно, кыргызами. Они состоят из земляных валов и глубоких рвов с выкопанными тут и там ямами, над которыми, кажется, стояли дома «.

В другом месте первый историк Сибири уточняет, что «непосредственно перед русским завоеванием этих мест ими… владели кыргызы, языческая татарская нация… То тут, то там еще находят следы старых городов и укреплений, в которых находились эти народы» .

Подобный подход, когда существование древних городов на территории Сибири как бы не отрицается, но и не особенно интересует исследователей, сохраняется до настоящего времени. Подавляющее большинство отечественных историков по-прежнему разделяют оценку, данную «отцом истории Сибири» Герардом Миллером как земли неисторической, и в этой связи упорно не замечают городов, стоявших здесь за сотни, да что там! - за тысячи лет до появления Ермака. Археологи, за немногим исключением, почти не раскапывали остатки русских острогов, городов и поселений, хотя есть множество сведений об этих приметах высочайшей цивилизации народов, когда-то проживавших здесь.

Учёт сибирским городам был положен ещё в доермаковские времена. В 1552 году Иван Грозный повелел составить «Большой Чертёж» русской земли. Вскоре такая карта была создана, но во времена Смуты исчезла, а описание земель сохранилось. В 1627 году в Разрядном приказе дьяками Лихачёвым и Даниловым была завершена «Книга Большого Чертежа», в которой только на северо-западе Сибири упоминается около сотни городов.

Да, действительно, когда казаки в начале XVII века пришли в Сибирь, больших городов они уже не обнаружили. Зато небольшие крепости, называемые городками, встречались им во множестве. Так, по данным Посольского приказа, только в Приобье в конце XVII века пушным ясаком было обложено 94 города.

На фундаменте прошлого

В 1940-1941 и 1945-1946 годах сотрудниками Абаканского музея под руководством Л. Евтюховой были раскопаны развалины дворца, построенного около 98 года до нашей эры, существовавшего около столетия и оставленного людьми на рубеже старой и новой эры. Величественное сооружение, как полагают, принадлежало китайскому генералу Ли Лиину. Он был наместником западных хуннских земель в Минусинской котловине. Дворец, получивший в литературе название Ташебинского, находился в центре большого города площадью в десяток гектаров. Само же строение имело 20 помещений, насчитывало 45 метров в длину и 35 - в ширину. Здание характеризует и черепичная крыша, общий вес которой составлял около пяти тонн. Удивительно, но две тысячи лет назад строителям удалось создать стропила, способные выдержать такой вес.

Известия о сибирских городах в древности поступали от арабских путешественников. Так, на рубеже VIII-IX веков араб Тамим ибн ал-Муттаваи, путешествуя из города Тараза на реке Талас до столичного города уйгуров Орду-былык на реке Орхон, сообщил о столице царя кимаков на Иртыше. Спустя 40 дней после отправления из Тараза он прибыл в большой укреплённый город царя, окружённый возделанной землёй с деревнями. В городе 12 огромных железных ворот, много жителей, теснота, оживлённая торговля на многочисленных базарах.

Ал-Муттаваи видел разрушенный город на юго-западном Алтае, поблизости от озера Зайсан, но не смог из расспросов установить, кто и когда его построил и кем и когда он был разрушен. Богатейший рудный район, обнаруженный русскими рудознатцами в Алтайских горах в начале XVIII века, который теперь называют Рудным Алтаем, в действительности был открыт за многие века до них. Рудознатцы его лишь переоткрыли. Верным поисковым признаком служили разработки, спешно оставленные древними людьми. Кто они такие - достоверно неизвестно поныне, специалисты наравне с публицистами зовут их чудью.

Легенды о богатствах Алтайских гор были известны даже в Древней Греции. Отец истории Геродот писал об аримаспах и «грифах, стерегущих золото».

По мнению известных ученых Александра Гумбольдта, Петра Чихачева и Сергея Руденко, под аримаспами и грифами (гриппами) Геродот подразумевал население Рудного Алтая. Кроме того, Гумбольдт и Чихачев считали, что именно алтайские и уральские месторождения золотых руд были главными источниками снабжения золотом европейских скифов и греческих античных колоний.

В Алтайских горах в первом тысячелетии до нашей эры существовала богатая и яркая культура, которая была обнаружена Сергеем Руденко в 1929-1947 годах при раскопках Пазырыкских курганов. Как он полагает, цивилизация исчезла в короткий срок, возможно, в результате эпидемии, вражеского нашествия или голода. Однако когда русские оказались на юге Сибири, то обнаружили, что аборигены, в данном случае шорцы, прекрасно справляются с обработкой металлов. Недаром первый город, основанный здесь в 1618 году, был возведен на месте их городка и назван Кузнецком. Об этом свидетельствует отписка, поданная в Сибирский приказ кузнецким воеводой Гвинтовкиным.

Там, где прежде располагались поселения древних людей, были построены также Тюмень, Томск, Омск, Семипалатинск, Барнаул и многие другие сибирские города.

Например, достоверно известно, что в районе станции метро «Октябрьская» современного Новосибирска стояла большая крепость местного племени Цаттырт (по-русски - Чаты). В ней 22 июня 1589 года завершилась 16-летняя война Московского государства с ханом Кучумом. Воевода Воейков дал ему бой на месте нынешней Новосибирской ГЭС. Хан Кучум некоторое время скрывался в крепости от погони, но потом принял решение уйти, навсегда расставшись со своим Сибирским ханством. Её руины сохранились до прихода мостостроителей. А в 1912 году их описал Николай Литвинов, составитель самого первого справочника Новониколаевска. Кстати, Николай Павлович в 1924-1926 годах возглавлял Рубцовский уездный отдел здравоохранения.

Однако специалисты, как завороженные продолжая твердить о «богатейшей истории Сибири», неохотно заглядывают в глубь веков. Словно имеют дело с легендарным градом Китежем, погрузившимся в озеро…

Русские аборигены

В 1999 году был обнаружен древний город, располагавшийся в Здвинском районе Новосибирской области (до 1917 года это была территория Алтая), на берегу озера Чича. Возраст поселения оказался сенсационно велик - VIII-VII века до нашей эры, то есть в гораздо более ранние времена, чем до сих пор датировалось появление в Сибири первых городов эпохи гуннов. Это подтвердило гипотезу, что сибирская цивилизация гораздо древнее, чем представлялось. Судя по проведённым раскопкам и найденным фрагментам домашней утвари, здесь жили люди почти европейской внешности. Не исключено, что Чичабург был местом пересечения путей различных народов, центром Древней Сибири.

Первое упоминание о торговом походе по Оби русских купцов отмечено 1139 годом. Тогда новгородец Андрий ходил к ее устью и привез оттуда большой груз пушнины.

Интересно для нас то, что он обнаружил в устье Оби русское поселение, в котором существовал торг, на котором, как оказалось, русские купцы давно уже обменивали свои товары на превосходные сибирские меха. Есть скупые сведения, опубликованные, в частности, в книге Леонида Кызласова «Древние города Сибири», что русские купцы в XII - начале XIII веков торговали с городами Кыргызского каганата. Удивительно, но прекрасно сохранившиеся мумии женщины и мужчины, обнаруженные в середине 1990-х годов на алтайском высокогорном плато Укок, принадлежали вовсе не к монголоидной, а к европеоидной расе. А драгоценности и изящные изделия скифского, или «звериного», стиля, вырытые бугровщиками в древних курганах Алтая, также свидетельствуют о высокой культуре проживавших здесь древних народов, их тесных связях с миром, в частности, с Передней Азией.

Неподалёку от границ Алтайского края и Казахстана археологи обнаружили большие поселения эпохи бронзы, названные ими не вполне удачно - протогородами или поселениями, претендующими на статус городов. Это неогороженные формирования, занимающие необычно большие площади - от пяти до тридцати гектаров. Например, Кент занимает 30 гектаров, Бугулы I - одиннадцать, Мыржик - три гектара. Вокруг поселения Кент в радиусе пяти километров располагались деревни Байшура, Аким-бек, Домалактас, Найза, Нарбас, Кзылтас и другие.

Описания как цветущих, так и разрушенных древнесибирских городов до Ермака можно найти у таких авторов, как Тахир Марвази, Салам ат-Тарджуман, Ибн Хордадбех, Чан Чунь, Марко Поло, Рашид-ад-Дин, Снорри Стурлуссон, Абул-Гази, Сигизмунд Герберштейн, Милеску Спафарий, Николай Витсен. До нас дошли следующие названия исчезнувших сибирских городов: Инанч (Инандж), Кары-Сайрам, Каракорум (Саркуни), Алафхин (Алакчин), Кемиджкет, Хакан Хирхир, Даранд Хирхир, Нашран Хирхир, Ордубалык, Камкамчут, Апручир, Чинхай, Кянь, Илай, Арса, Сахадруг, Ика, Кикас, Камбалык, Грустина, Серпенов (Серпонов), Кануньон, Коссин, Тером и другие.

газета «Алтайская правда», 04.02.2011

Большое количество ранее не афишируемых сибирских городов содержится в Ремезовской летописи, которую впервые публично продемонстрировал Николай Левашов.

«Чертёжную книгу Сибири» и его трёх сыновей можно смело назвать первым русским географическим атласом. Она состоит из предисловия и 23 карт большого формата, охватывающих всю территорию Сибири и отличающихся обилием и детальностью сведений. В книге представлены рукописные чертежи земель: Града Тобольска и посадов с улицами, Тобольского города, Тарского города, Тюменского города, Туринского острога, Вехотурского города, Пелымского города, и другие города и окрестности.

Бадак А.Н., Войнич И.Е., Волчек Н.М. и др. Всемирная история: Эпоха английской революции. Том 13 (Документ)

Джуа М. История химии (Документ)

n16.doc

История Сибири
От редакции
История Сибири, прошлое огромной территории на востоке Советского Союза, простирающейся от Урала до Тихого океана и от границы с Монголией до Ледовитого океана, издавна привлекает внимание исследователей. Главной причиной интереса к историческому прошлому Сибири, выразившегося в их трудах, было стремление осветить грандиозные масштабы процесса освоения территории и природных богатств Сибири, развития ее производительных сил. Интерес к Сибири в русской исторической литературе возникает вслед за первыми походами русских за Урал и особенно после Ермака. Уже в XVII в. по свежим следам этих событий составляются первые сибирские летописи, «Описание новые земли Сибирского государства», послужившее, по словам С. В. Бахрушина, первой сводкой «всего доступного исторического, географического и этнографического материала по этому краю». 1 С. У. Ремезов по указу Петра I создает в конце XVII в. свой монументальный труд - первый географический атлас сибирских земель- «Чертежную книгу Сибири» и параллельно с ним свою «Сибирскую историю», основанную на летописях и других источниках. 2 Одновременно обнаруживается столь же живой интерес к Сибири, ее этнографии, историческому прошлому и археологическим памятникам за рубежом, на Западе. Свидетельство тому - огромный компилятивный труд Н. Витзена «Северная и Восточная Татария». 3 В следующем XVIII в. выражением возраставшего внимания к истории Сибири был фундаментальный труд Г. Ф. Миллера, составивший эпоху в историографии Сибири и явившийся выдающимся событием в русской и мировой исторической науке того времени. 4 На протяжении XIX-начала XX в. идет дальнейшая разработка проблем истории Сибири. Появляются как многочисленные исследовательские работы по отдельным вопросам сибирской археологии, истории, этнографии, так и сводные обобщающие обзоры: «Историческое обозрение Сибири» П. А. Словцова, 5 «Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири 1032-1882 гг.» И. В. Щеглова, 6 пятитомный «Исто-
1 С. В. Б а х р у ш и н. Г. Ф. Миллер как историк Сибири. В кн.: Г. Ф. Миллер. История Сибири, т. I. М.-Л., 1937, стр. 6.

2 А. И. Андреев. Очерки по источниковедению Сибири. Вып. I. XVII век. М-Л., 1960, стр. 116-117.

3 N. W i t s e п. Noord en Oost Tartarye. . . Amsterdam (первое издание - 1692, второе- 1705, третье- 1785 г.).

4 Г. Ф. Миллер. История Сибири, т. I. М.-Л., 1937; т. II, М.-Л., 1941.

5 П. А. С л о в ц о в. Историческое обозрение Сибири. Книга первая с 1585 по 1742 г. СПб., 1886; книга вторая с 1742 по 1823 г. СПб., 1888.

6 И. В. Щеглов. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири 1032-1882 гг. Иркутск, 1884.

5
рический очерк Сибири» В. К. Андриевича. С самого начала в этих исследованиях обнаруживаются определенные социально-политические мотивы, различные классовые точки зрения, два противоположных лагеря. Еще в XVII-XVIII вв. одна группа историков, начиная с Г. Ф. Миллера, рассматривала прошлое Сибири с точки зрения господствующих классов старой царской России. Для них Сибирь была «золотым дном», исключительные природные ресурсы которой должны были стать экономической опорой крепостнического русского государства. История же Сибири была для них прежде всего историей завоеваний русских царей, побед, одержанных их оружием на востоке, правительственных мероприятий. Такая оценка прошлого народов Сибири неразрывно связана и с более широкими общеисторическими концепциями, со взглядом на всемирную историю как историю немногих «избранных» народов и рас.

Наряду с европоцентризмом этот взгляд находит свое конкретное выражение и в «азиацентризме», когда непомерно преувеличивается роль какого-либо одного народа или культурного центра в Азии, создается фикция его исключительности, культурной, политической и экономической гегемонии в жизни других азиатских народов. Еще А. Шлецер делил народы мира на две категории, на «исторические» и «неисторические», «избранные» и «неизбранные». В число последних, разумеется, входили народы Севера, поскольку они не произвели ни одного завоевателя, не имеют своей писаной истории, а вся их история, по словам Шлецера, «погребена в истории их победителей». С другой стороны, прогрессивно мыслящие люди, такие как С. П. Крашенинников, М. В. Ломоносов, А. Н. Радищев, видели в истории Сибири прежде всего выражение творческой активности народа, направленной на освоение естественных богатств и развитие производительных сил этих обширных областей.

В наше советское время эта история безмерно расширилась и приобрела значение, которого никогда не имела раньше. Советские археологи и историки открыли многовековую историю дорусской Сибири. По-новому, в свете марксистско-ленинской методологии, раскрылись и судьбы Сибири в эпоху феодализма, в процессе становления и развития капиталистических отношений. Перед историками нашего времени встали и совершенно новые задачи: показать, как вместе со всем советским народом народы Сибири приняли участие в величайшей из революций - Великой Октябрьской социалистической революции, в строительстве социализма и на наших глазах приступили к созданию основ коммунистического общества.

Изучение Сибири приобрело новый мощный стимул в той важной роли, которую она играет как база строительства коммунизма на востоке нашей страны. Чтобы составить представление о перспективах дальнейшего развития Сибири и Дальнего Востока, следует вспомнить, что Сибири (с Тюменской и Курганской областями) принадлежит 40% пространства величайшего из материков нашей планеты - Азии (12836.9 тыс. кв. км), на 38% больше, чем территория Соединенных Штатов Америки. Здесь могло бы разместиться 23 таких государства, как Франция. Это больше половины - 56% -- территории всего Советского Союза. На ней находится более трех четвертей природных ресурсов нашей страны, в том числе (вместе с Дальним Востоком) свыше 90% угольных и 60% гидроэнергетических запасов, 70% леса, богатые месторождения нефти и газа, золота, алмазов, цветных и редких металлов, не говоря уже о традиционном богатстве Севера - пушнине. Богатства Сибири известны всему миру. «Мы увидели безбрежные лесные просторы, каких не знают ни Канада, ни США, и лежащую среди них Братскую ГЭС, равной которой нет в мире. Это сочетание природных богатств и индустриальной мощи явилось самым глу-
7 В. К. Андриевич. Исторический очерк Сибири, чч. I-II. СПб., 1889.

6
боким из первых впечатлений о Советском Союзе», - сказал один из крупных промышленников Японии, президент компании Кобэ Сэйтацу - Асада после посещения Братска. 8 Чем дальше, тем большее значение будут иметь колоссальные ресурсы Сибири, тем значительнее будет ее доля в экономике нашей страны, в строительстве нового коммунистического общества. «Могущество России Сибирью прирастать будет», - пророчески сказал М. В. Ломоносов. «Сибирь - страна будущего», -писал Джордж Кеннан. Эти старые слова приобретают теперь новый, несравненно более глубокий, чем прежде, смысл.

Изучение истории Сибири представляет большой интерес не только с точки зрения развития производительных сил, но и в ином аспекте, в свете ленинской национальной политики. Сибирь - многонациональный край. По переписи 1959 г., в Сибири проживает (включая Тюменскую и Курганскую области, а также Дальний Восток) 23558 тыс. чел. Из них русских-19607 тыс., украинцев-1221.5 тыс. чел. и коренных народностей- около 1223.6 тыс. чел. Последние делятся на тюркоязычные, тунгусо-маньчжурские, монголоязычные, самодийские и угорские, а также палеоазиатские группы. Тюркоязычная группа населения насчитывает 859.0 тыс. чел. К ней относятся якуты (232.2 тыс. чел.), тувинцы (99.8 тыс.), хакасы (56 тыс.), алтайцы (44.6 тыс.), шорцы (14.9 тыс.), долганы (3.9 тыс.), тофалары (0.5 тыс.), татары (407.1 тыс.). Тунгусо-маньчжурская группа насчитывает 45.7 тыс. чел. К ней относятся эвенки (тунгусы)-24.5 тыс. чел., эвены (ламуты)-9 тыс., нанайцы (гольды)-8 тыс., ульчи - 2 тыс., удэгэйцы-1.3 тыс., ороки, орочи и другие мелкие группы. К монголоязычной группе относятся буряты (251.5 тыс. чел.). В группу самодийских языков входят ненцы (22.8 тыс. чел.), селькупы (3.7 тыс.), нганасаны и энцы, в угорскую - ханты (19.2 тыс.) и манси (6.3 тыс.). В палеоазиатскую группу условно объединены такие народности, которые не входят ни в одну из перечисленных выше групп: на северо-востоке Азии - чукчи, коряки, юкагиры, ительмены, алеуты; на Енисее - кеты, на Амуре - нивхи (гиляки), общим числом около 25.7 тыс. чел.

Коренные народы Сибири, отсталые в прошлом, жестоко эксплуатируемые правящими классами царской России, за 300 лет общения с русским народом усвоили прогрессивные трудовые навыки, передовую русскую культуру, новые формы хозяйства, в том числе земледелие. По сравнению с XVII в. общая численность их выросла в четыре раза. Решающий перелом в их жизни произошел при помощи русского народа после Великой Октябрьской социалистической революции. Это был переход на некапиталистический путь развития к социализму, на путь коренного преобразования экономики, строительства новой культуры, социалистической по содержанию и национальной по форме. У бесписьменных прежде народов Сибири возникает собственная письменность и литература, в школах ведется преподавание на родном языке. Свидетельством усиливающегося в результате успехов социалистического и коммунистического строительства на востоке нашей страны интереса к истории Сибири служат многочисленные исследования, как посвященные отдельным историческим проблемам, так и обобщающие работы, в том числе по истории отдельных народностей - бурят, якутов, алтайцев, шорцев, тувинцев, хакасов, чукчей, городов, областей и национальных республик. Таковы, например, «Народы Сибири»,9 «История Якутской АССР» (в трех томах), 10 «История Бурят-
8 «Правда», 28 октября 1965 г.

9 Народы Сибири. М.-Л., 1956.

10 История Якутской АССР, т.1., М-Л., 1955; т. 2, М., 1957; т. 3. М., 1963.

7
ской АССР» (в двух томах),11 «История Тувы» (в двух томах) 11 и другие работы сибирских историков. Обширный материал по прошлому Сибири содержится в трех томах «Сибирской советской энциклопедии», изданной в Новосибирске в 1929-1932 гг.

Следует отметить также, что значительное внимание история, этнография и археология Сибири привлекают за рубежом. В США и других странах систематически рецензируются и переводятся работы советских ученых, в том числе «Народы Сибири» (из серии «Народы мира»). 13 Кроме того, особо изданы в США глава из этого тома «Древнее население Сибири и его культура» А. П. Окладникова, монографии М. Г. Левина, С. И. Руденко и А. П. Окладникова, сборники избранных работ археологов и этнографов Сибири. 14 Общий обзор прошлого народов Сибири на материалах русских дореволюционных и советских ученых дан в книгах Э. Ленгиеля и Э. Леснера. 15 В Японии издана книга Като Кюдзо «История Сибири», где последняя рассматривается на всем протяжении - с древнейших времен и до наших дней. Характерно, что Като Кюдзо правдиво описывает ход исторических событий в Сибири, высоко оценивает творческую энергию, стойкость и мужество советского народа в борьбе за дальнейшее освоение, экономическое и культурное развитие Сибири. Он отмечает, что Советская власть обеспечила политический, материальный и культурный подъем коренных народов Сибири, освободив их от гнета и эксплуатации, имевших место при царизме. Его книга содействует укреплению дружественных отношений между японским и советским народами. 16

При всем том, несмотря на значительные успехи, достигнутые после Октября в изучении прошлого народов Сибири, до сих пор в литературе, как мы видели, имелись лишь труды по истории отдельных народов или исследования, посвященные тем или иным периодам и сторонам сибирской жизни. После перечисленных больших сводных трудов авторов XVIII и XIX вв. сибирская историография не знала сколько-нибудь удачных опытов создания общей истории Сибири. Во всяком случае этой цели не могла соответствовать последняя серьезная работа В. И. Огородникова, поскольку она осталась незаконченной и он ограничился, по его собственному признанию, лишь «Введением» к истории Сибири. 17 И, само собой разумеется, до революции не было попыток создать общую историю Сибири на основе марксизма.

Тем острее сказывалось отсутствие обобщающего марксистского обзора прошлого Сибири и населяющих ее народов с древнейших времен до наших дней. Исторические исследования в этой области науки явно отста-
11 История Бурятской АССР, тт. 1-2. Улан-Удэ, 1959. История Тувы, т. 1. М., 1964.

13 М. G. Levin and L. P. P о t a p о v (editors). The Peoples of Siberia. Chicago, 1964.

14 Okladnikov. Ancient Population of Siberia and its Culture. Chicago, 964; M. G. Levin. Ethnic Origins of the Peoples of Northeastern Asia. Arctic Institute of North America. «Anthropology of the North: Translations from Russian Sources», № 3, Toronto, 1963; S. I. Rudenko. The Ancient Cultures of the Bering Sea and the Eskimo Problem. «Anthropology of the North: Translations from Russian Sources», Toronto, 1962; H.N.Michael (editor). The Archaeology and Geomorphology of Northern Asia: Selected Works. Arctic Institute of North America. «Anthropology of Toronto press», 1964; A. P. Okladnikov. The Soviet Far East in Antiquity. An Archaeological and Historical Study of the Maritime Region of the USSR. Arctic Institute of North America. «Anthropology of the North:. Translations from Russian Sources», № 6, Toronto. 1965.

15 Emil Lengyel. Siberia. New York, 1943; Ervin L e s s n e r. Gradle of Conquerors of Siberia. New York, 1955. - Характерно, что в книге Ленгиеля, изданной в 1943 г., отдается должное успехам советского народа в строительстве новой Сибири, тогда как книга Леснера выдержана в тонах «холодной войны».

16 Като Кюдзо. История Сибири. Токио, 1963. 212 стр. (на яп. яз.).

1 7 В. И. Огородников. Очерк истории Сибири до начала XIX в.. ч. I. Иркутск, 1920.

8
вали от бурного развития нашей страны в целом и такого важного в ее жизни района, каким является Сибирь, от культурных и политических потребностей нашего народа.

Учитывая все это, Президиум Академии наук СССР, Сибирское отделение АН СССР приняли решение о создании обобщающего коллективного труда по истории Сибири, в котором впервые должно быть рассмотрено прошлое народов Сибири, включая Дальний Восток и северо-восток Азии, на марксистско-ленинской основе. В создании этого труда приняли участие историки, археологи, этнографы, экономисты, языковеды и антропологи Москвы, Ленинграда, а также большинства сибирских городов: Новосибирска, Томска, Иркутска, Улан-Удэ, Якутска, Владивостока, Благовещенска, Омска, Кемерово и др. Начиная это нелегкое научное предприятие, его инициаторы и участники ясно представляли себе трудности, которые ожидали их на этом пути, и прежде всего неравномерное развитие науки о прошлом Сибири, недостаточную разработанность ряда общих методологически важных проблем, а также документальной основы - наличие зияющих провалов в источниковедческой базе.

Авторский коллектив пятитомной «Истории Сибири», сознавая важность поставленной цели, идя порой по необходимости неразработанными путями, вскрывая целинные пласты исторических событий и явлений, стремился освоить и обобщить материалы предшествующих исследований, подвести итог новейшим достижениям советского сибиреведения. «История Сибири» строится следующим образом.

Первый том посвящен народам Сибири до присоединения к России.

Во втором томе освещается процесс включения Сибири в состав Российского государства, освоение русским народом громадных территорий от Урала до Тихого океана, тесные культурные и экономические взаимоотношения русского народа и коренных народов Сибири. В томе рассматриваются первые географические открытия на северо-востоке Азии, организация управления Сибирью, колониальная политика царизма, социально-экономические процессы, классовая борьба, своеобразие культурной жизни и другие важные вопросы сибирской истории.

Третий том посвящен истории Сибири периода капитализма (1861- 1917 гг.). В нем рассматриваются дальнейшее развитие экономики и культуры как русского населения, так и коренных народностей Сибири, их общественно-политическая жизнь, борьба рабочих и крестьян против гнета и эксплуатации, революционная деятельность большевиков и национально-освободительная борьба народов Сибири. Показаны революционные события в Сибири в период первой русской революции 1905-1907 гг. и победа народа в Февральской буржуазно-демократической революции.

Четвертый том охватывает период с 1917 по 1937 г. В этом томе на основе обобщения многочисленных исследований и материалов освещаются победа Великой Октябрьской социалистической революции и установление Советской власти в Сибири, героическая борьба трудящихся и Красной Армии в период гражданской войны и иностранной военной интервенции. В томе большое место занимает история коллективизации сельского хозяйства и развитие промышленности и культуры в период индустриализации СССР. Раскрываются основные особенности строительства социализма в Сибири, переход ранее отсталых народов к социализму, минуя этап капиталистического развития.

Пятый том посвящен современному этапу развития Сибири (1937- 1965 гг.). В томе рассказывается об участии сибиряков в Великой Отечественной войне Советского Союза, о героическом подвиге трудящихся Сибири в тылу и о их помощи фронту. В нем рассматриваются исторические события послевоенного периода - полная и окончательная победа

9
социализма, прослеживается дальнейший рост значения Сибири в укреплении экономической мощи и в развитии науки и культуры социалистического государства, в строительстве основ коммунизма в нашей стране.
* * *
В настоящем, первом, томе охвачено, как сказано выше, по крайней мере 25 тысячелетий сибирской истории, начиная с наиболее древних, известных в настоящее время, палеолитических культур каменного века и кончая периодом, непосредственно предшествующим приходу русских за Урал. В нем в основном на новом археологическом материале с привлечением данных этнографии, языкознания, а также антропологии и четвертичной геологии освещен исторический путь многочисленных народов Сибири. Показаны своеобразие их исторического развития и самобытный вклад в общечеловеческую мировую культуру, культурно-этнические связи и взаимодействие народов Сибири с соседними странами и народами.

Основной хронологической гранью, которая разделяет этот том с последующим вторым томом, являются события в Западной Сибири конца XVI в., связанные с походом Ермака. Но поскольку остальные территории Сибири были присоединены позже, в последней главе тома речь идет о событиях, происходивших в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке и на северо-востоке Азии непосредственно перед вхождением этих областей в состав России. Эта глава, рисующая положение народностей Восточной Сибири и Дальнего Востока к моменту контакта с русскими, таким образом, в известной мере «перекликается» с соответствующими разделами и главами второго тома. Остальные главы тома посвящены историографии дорусского прошлого народов Сибири и событиям, происходившим здесь в эпоху палеолита, неолита, в бронзовом, а также в железном веках.

В ходе изложения освещаются последовательные -перемены в хозяйстве, бытовом укладе, в общественных отношениях и духовной культуре, искусстве и верованиях. При этом, естественно, обнаруживается несовпадение темпов общественного развития. У ряда народов, оказавшихся в более благоприятных условиях, например у гуннов и хагясов, еще на рубеже нашей эры или даже ранее возникают зачатки государственной организации и классовых отношений. У других же, а к их числу относится большинство народностей Сибири, до соприкосновения с русскими устойчиво сохранялись элементы первобытнообщинного строя и древней культуры. Следует иметь в виду также, что по ряду важных проблем среди исследователей существуют разногласия. Это, например, касается трактовки вопроса о происхождении карасукской культуры, об уровне развития феодальных отношений у кочевых тюркских народностей Южной Сибири второй половины I тыс. н. э., о социальном строе якутов и бурят в XVI-начале I в. Такие же споры ведутся в области этногенеза, например об этнической принадлежности носителей андроновской культуры или о связи древних глазковцев Прибайкалья с позднейшими тунгусами или палео-азиатами. В таких случаях редколлегия первого тома принимала наиболее аргументированные и признанные большинством исследователей взгляды. Индивидуальные точки зрения некоторых исследователей нашли отражение в опубликованном ранее макете (например, в главах о карасукской и тагарской культурах). 18

Первая историографическая глава тома написана А. И. Мартыновым (археология) и Н. Н. Степановым (история, этнография). Вторая глава
18 Древняя Сибирь.(Макет первого тома «Истории Сибири»). Подготовлен к изданию членами редколлегии 1-го тома чл.-корр. АН СССР А.П.Окладникова (редактор), кандидатом исторических наук В.Е.Ларичевым (секретарь). Улан-Удэ. 1964.

10
написана А. П. Окладниковым (использованы также материалы Э. А. Вангенгейм, Э. И. Равского, 3. А. Абрамовой, Г. И. Медведева, М. П. Аксенова, Г. Н. Матюшина).

В третьей главе параграф «Неолит Западной Сибири» написан Г. А. Максименковым и А. П. Окладниковым, «Неолит Восточной Сибири»- В. Е. Ларичевым (неолит Енисея - Г. А. Максименковым), «Неолитические племена Якутии» - В. Е. Ларичевым и С. А. Федосеевой, «Неолит Дальнего Востока» - А. П. Окладниковым (раздел, посвященный неолиту Среднего Амура, написан А. П. Деревянко). Параграф о неолитических племенах северо-востока Сибири принадлежит Н. Н. Дикову (Чукотка и Камчатка), Р. С. Васильевскому (Охотское побережье), Р. В. Козыревой (Сахалин), Р. В. Козыревой и А. П. Окладникову (Курилы).

В главе четвертой параграф «Афанасьевская культура» написан М. П. Грязновым и Э. Б. Вадецкой; параграфы «Окуневская культура и ее соседи на Оби», «Андроновское время в Южной Сибири» написаны Г. А. Максименковым с участием А. И. Мартынова (использованы материалы В. И. Матющенко), параграф «Карасукская культура» принадлежит М. П. Грязнову, Б. Г. Пяткину и Г. А. Максименкову, «Тагарская культура»-М. П. Грязнову, «Племена восточносибирской тайги в бронзовом веке» и «Бронзовый век Якутии» - В. Е. Ларичеву, «Бронзовый век Забайкалья» - М. И. Рижскому, «Дальний Восток в эпоху бронзы» - А. П. Окладникову, Н. Н. Дикову, Р. В. Козыревой.

В главе пятой параграф «Алтай и Тува в скифское время» написан А. Д. Грачем, «Племена лесостепной и лесной полосы Западной Сибири в I тыс. до н. э.» - В. И. Мошинской, «Гунны в Забайкалье» - М. И. Рижским, «Племена Тувы во II в. до н. э.-V в. н. э.» - С. И. Вайнштейном, «Таштыкская культура» - А. И. Мартыновым, «Дальний Восток в раннем железном веке» - Ж. В. Андреевой и Г. И. Прониной.

В главе шестой параграф «Тюркские народы Южной Сибири» написан Л. П. Потаповым, «Уйгуры» - Л. Р. Кызласовым с использованием материалов С. И. Вайнштейна, «Курыканы» - Е. Ф. Седякиной. «Кыргызы» - Н. А. Мальцевой, «Лесные племена Прииртышья и Нижнего Приобья в I-начале II тыс. н. э.» --Г. М. Могильниковым.

В главе седьмой параграф «Мохэские племена до образования государства Бохай» написали Э. В. Шавкунов и А. П. Деревянко, параграф «Государство Бохай» написан Э. В. Шавкуновым, «Золотая империя (чжурчжени)»- В. Е. Ларичевым, «Племена северо-востока» - Н. Н. Диковым, Р. С. Васильевским, Д. А. Сергеевым.

В главе восьмой параграф «Западная Сибирь в XIII-XVI вв.» написан 3. Я. Бояршиновой и Н. Н. Степановым, «Тува» - Л. Р. Кызласовым, «Енисейские кыргызы» - Л. П. Потаповым, «Буряты» - Г. Н. Румянцевым и Л. Л. Викторовой, «Тунгусы» - Г. М. Василевич, «Якуты» - 3. В. Гоголевым, «Дальний Восток в XIII-XVI вв.»-Е. И. Кычановым и Э. В. Шавкуновым, «Народы северо-востока» - И. С. Гурвичем (юкагиры), И. С. Вдовиным (коряки и чукчи), Е. П. Орловой (ительмены, алеуты).

Заключение написано А. П. Окладниковым. Макет тома обсуждался в институтах археологии и этнографии АН СССР. Всем ученым, принимавшим участие в обсуждении макета, редколлегия тома приносит глубокую благодарность.

11
ГЛАВА ПЕРВАЯ

История изучения древнейшего прошлого Сибири

Еще до вхождения Сибири в состав Русского государства русские люди интересовались Сибирью, ее народами, их историей и древностями. Уже в «Повести временных лет» под 1096 г. содержится рассказ Гюряты Роговича о народе югра, живущем в Уральских горах и нуждающемся в железе. По домыслам русского книжника, это был народ, который еще Александром Македонским был загнан «на полунощные страны в горы высокие». 1

В позднейших летописных данных, в разрядных книгах о походах за Урал в XV в. содержатся отдельные отрывочные сведения о народах Сибири. Древнейшим литературным памятником о народах Сибири явилось новгородское сказание конца XV в. «О человецех незнаемых в восточной стране». В сказании наряду с фантастическими сведениями сообщался целый ряд достоверных данных о самодийских и угорских племенах.

Поход Ермака 1581 г. и походы московских воевод в конце XVI- начале XVII в. послужили сюжетом первых «сибирских летописей» (Есиповской и Строгановской). В них дан краткий очерк дорусской Сибири, сообщаются сведения о самодийских и угорских племенах, о татарах и истории Сибирского татарского царства. 2

Большой материал о расселении народов Сибири, их занятиях, социальных отношениях и культуре содержится в различных документах «землепроходцев» - первооткрывателей XVII в. («скаски», «распросные речи», «росписи» и т. д.). Все эти документы воссоздают картину дорусской Сибири - Сибири перед появлением здесь русских людей.

На XVII в. падают и первые разведки археологических памятников. Русские рудознатцы познакомились с древними рудниками в Приуралье, на Алтае, а позже в Забайкалье. Внимание к археологическим памятникам обнаруживается и в литературных трудах. Так, в хронографе первой половины XVII в. содержатся сведения о писаницах на р. Томи. В «Путешествии» Н. Спафария (1675 г.) дано описание писаниц на Енисее, а также древних городищ на Иртыше и остатков древних укреплений на Байкале. 3

В XVI-XVII вв. появился ряд сочинений о Сибири и в Западной Европе. Многие из них давали материал и о дорусской Сибири. 4 Наи-
1 А. А. Шахматов. Повесть временных лет, т. 1. Вводная часть. Текст. Примечания. «Летопись занятий археографической комиссии за 1916 год», вып 29. СПб,

1916, стр. 293-295.

2 Сибирские летописи. СПб., 1907.

Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границу Китая. . . в 1675 году. «Записки Русского географического общества по отделению этнографии», т. 10, вып. 1, СПб., 1882.

4 Обзор и ряд текстов даны в труде акад. М. П. Алексеева «Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей» (изд. 2-е, Иркутск, 1941).

13
большее значение из них имел труд Н. Витзена «Noord en Oost Tartarey» (1692 г.), своего рода энциклопедия Сибири. Витзен сообщал в нем сведения по этнографии, истории и археологии Сибири, в частности о сибирских курганах.

Важным этапом в изучении дорусской Сибири были труды С. У. Ремезова в конце XVII-начале XVIII в. В «Описании о сибирских народах», в главах «О начале Сибирской земли» и «О начале происшествия народов Сибири», Ремезов дал исторический очерк дорусской Сибири, основанный главным образом на татарских легендах. В главе «О обычаях сибирских народов» он дал этнографическое описание народов Сибири. Материал в этом труде дан только о народах Западной Сибири. Другой работой Ремезова была «История Сибирская», в начале которой автор изложил историю дорусской Сибири, историю Сибирского татарского царства. 5 Ремезов также систематически собирал материалы о древних «чудских» и более поздних татарских жилищах, мольбищах, крепостях и курганах. На его картах в «Чертежной книге Сибири» имеются указания на древние городища. В 1703 г. Ремезов обнаружил писаницы в Кунгурской пещере и сделал с них четыре чертежа. Эта была первая в России фиксация наскальных изображений. 6

В 1716 г. Г. Новицкий подготовил «Краткое описание о народе остяцком», в котором было дано описание древней культуры и верований хантов и высказан ряд соображений об этнических связях «чуди», коми и хантов. 7

В XVIII в. изучение истории дорусской Сибири принимает планомерный и систематический характер.

В 1720-1727 гг. состоялась экспедиция Д. Г. Мессершмидта в Сибирь. Он проехал от Урала до Северной Маньчжурии и от Саянских гор до Нижней Оби. Итогом этой экспедиции явились многочисленные дневники 8 и обширная коллекция древних предметов. Материалы Мессершмидта имеют важное значение для древней истории и исторической этнографии Сибири. Мессершмидт провел и первые научные раскопки в Сибири с чертежами раскопок (раскопки древних курганов на левом берегу р. Абакана), а также зарисовал писаницы на Енисее и Томи. Ему принадлежит также первенство в исследовании тюркской письменности, которую он назвал «рунической» по сходству с рунами Скандинавии. Спутником Мессершмидта в 1721-1722 гг. был шведский пленный офицер Страленбepr, собравший также значительный материал о древностях и истории Сибири, в том числе о писаницах и шлифованных каменных орудиях. Он высказал ряд гипотез о древнем населении Сибири и его культуре. Собранные материалы и свои гипотезы Страленберг изложил в руде «Das Nord und Ostliche Theil von Europa und Asia» (Stockholm, 1730).

Большое внимание вопросам истории, этнографии и археологии Сибири уделял первый русский историк В. Н. Татищев. В составленной им анкете Предложение о сочинении истории и географии российской» (первая редакция-1734 г., вторая-1737 г.) были специальные вопросы, касав-
5 «Описание о сибирских народах» Ремезова дошло до нас не только в составе Черепановской летописи. Об этом см.: А.И.Андреев. Очерки по источниковедению Сибири, вып 1. М.-Л., 1960, стр 186-190. – «История Сибирская» опубликована в издании «Сибирские летописа» (СПб., 1907.

6 Чертежная книга Сибири. СПб., 1882.

7 Краткое описание о народе остяцком, сочиненное Григорием Новицким в 1715 году. Издано под редакцией Л.Н.Майкова. СПб., 1884.

8 Материалы Мессершмидта издаются с 1962 г. в ГДР в фундаментальном издании. «D.G.Messerschmidt. Forshungreise durch Sibirien 1720-1727», являющемся совместным изданием Академии наук ГДР и Академии наук СССРю. Издание рассчитано на 10 томов. Вышло уже 2 тома.

14
шиеся древней истории и археологических памятников. Анкета была разослана по Сибири, и в итоге сбора данных по анкете составился обширный фонд описаний городов и уездов Западной и Восточной Сибири, не опубликованный и почти не использованный исследователями до настоящего времени. В этих материалах есть данные, относящиеся и к дорусской Сибири. 9

Блестящие страницы в изучение древней истории, исторической этнографии и археологии Сибири вписала академическая экспедиция 1733- 1743 гг., особенно такие ее участники, как Г. Ф. Миллер, И. Г. Гмелин, С. П. Крашенинников, Я. Линденау и Г. В. Стеллер.

Г. Ф. Миллер собрал большое количество актов XVI-XVII вв. и ряд ценнейших рукописей - русских (в том числе Ремезовскую летопись), монгольских, тангутских и др. Им же были собраны устные предания многих сибирских народов, описаны обряды и обычаи народов, зарисованы древние сооружения, наскальные изображения и надписи, обследованы древние городища и могильники, собрана коллекция из могильников. В трудах Миллера, особенно в «Истории Сибири», были поставлены многие вопросы истории дорусской Сибири. Так, первая глава излагала «события древнейших времен до русского владычества». В ней освещались древняя история монгольских и тюркских племен, история Сибирского татарского царства, сообщались материалы по исторической этнографии тунгусов, угров, кетов, якутов и других сибирских племен и народов. Миллер высказал ряд соображений о происхождении и этнических связях народов Сибири (южное происхождение тунгусов, якутов и т. д.). По археологии Сибири Миллером были написаны специальные статьи: «О памятниках древности татарской, найденных в могильных холмах близ Абаканского и Саянского острогов», «О древних памятниках в уездах Селенгинском и Нерчинском», «Изъяснения о некоторых древностях, в могилах найденных», «О сибирских писаных камнях» и др. 10

Большой материал по исторической этнографии и археологии был опубликован И. Г. Гмелиным в труде «Reise durch Sibirien» (тт. 1-4, Gцttingen, 1751-1752).

Значительные материалы по исторической этнографии северо-востока Сибири собрал Я. Линденау. Им были написаны этнографические очерки якутов, тунгусов, ламутов, юкагиров, коряков. В них ярко воссоздана материальная культура и быт этих народов в период прихода на северо-восток русских. 11

Исключительное значение имеет труд С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки» (тт. I-II, СПб., 1755). Крашенинников на Камчатке еще застал самобытную культуру ительменов и дал подробнейшее ее описание. Это была культура каменного века. Подробно описывает Крашенинников и социальные отношения ительменов, которые предстают как переходные от материнского рода к отцовскому. Материалы Крашенинникова были дополнены Г. Стеллером в его труде «Beschreibung von dem Lande Kamtschatka» (Leipzig, 1774).

В 1768-1774 гг. состоялась большая экспедиция акад. П. С. Палласа в Оренбургский край и Сибирь. Паллас путешествовал по Западной Сибири, был на Алтае, в Восточной Сибири и Забайкалье. Он собрал большие материалы по исторической этнографии, археологии и языкам народов Сибири. Материалы Палласа были опубликованы в трудах «Пу-
9 Об анкетных материалах В. Н. Татищева см.: А. И. Андреев. Очерки по источниковедению Сибири, вып. II. М.-Л., 1965, стр. 311-328.

10 Г. Ф. Миллер. История Сибири, т. I. М.-Л., 1937.- Здесь же опубликованы и указанные археологические материалы.

15
тешествие по разным провинциям Российской империи (чч. 1-3, СПб., 1773-1788) и «Sammlungen historischer Nachrichten iiber die Mongolische Vцlkerschaften» (тт. I-II, St.-Petersbourg, 1776-1806). Паллас дал описание курганов по рекам Чулыму и Июсу в Минусинской котловине и их классификацию. Он первым дал классификацию тагарских курганов. Интересны наблюдения Палласа над горными выработками Алтая, в связи с чем он высказал мысль о том, что прародина финнов и венгров находится на Алтае.

Для разработки проблем этногенеза народов Сибири имел значение и другой труд Палласа - «Сравнительные словари всех языков и наречий» (тт. I-II, СПб., 1787-1789). В этот словарь вошли материалы по языкам народов Сибири, полученные в ответ на разосланные Академией наук вопросы.

В 1776-1778 гг. в Петербурге вышел первый сводный труд Георги по этнографии России - «Описание всех в Российском государстве обитающих народов...» (чч. 1-3). Большое место в нем было уделено народам Сибири. Георги ставил в своем труде проблемы исторической этнографии Сибири, выдвигая различные гипотезы о происхождении народов Сибири, а также давал материалы о древней культуре этих народов. Георги дал классификацию народов Сибири, основанную на лингвистических данных.

К концу XVIII в. относятся первые раскопки на севере Сибири, осуществленные выдающимся русским мореплавателем Г. А. Сарычевым. В 1792 г. он раскопал остатки древних жилищ к востоку от устья р. Колымы на Барановом мысу. Об этих материалах он рассказал в своем труде «Путешествие флота капитана Сарычева по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану...» (чч. 1-2, СПб., 1802).

Другой участник экспедиции Биллингсгаузена-Сарычева Мерк написал первую серьезную работу о чукчах «Beschreibung der Tschuctschee», где дал описание самобытной культуры этого народа. 12

Таким образом, в XVIII в. в результате работы ряда академических экспедиций, а также многих историков и этнографов были заложены основы изучения дорусской Сибири, поставлены проблемы классификации народов Сибири, их происхождения и истории, стали систематически изучаться древние культуры. Своеобразным научно-художественным обобщением материалов XVIII в. явился труд А. Н. Радищева «Сокращенное повествование о приобретении Сибири». Опираясь на материалы Миллера, Радищев дал краткий очерк дорусской Сибири. Интересны соображения Радищева о последовательности в Сибири каменного века, времени применения медных и бронзовых орудий и эпохи «монгольцев» Чингисхана, употреблявших железные орудия труда. 13 Эта смелая догадка на целую четверть века опередила выводы Томсена о трех периодах в развитии первобытной культуры.

В первой половине XIX в. в Сибири не было научных предприятий такого масштаба, как в XVIII в. Однако изучение древней истории Сибири не ослабевает. В нем участвуют местные научные центры (Иркутский музей, возникший в 1782 г., и др.) и Академия наук. Наконец, в 40-х годах возникает Русское географическое общество, его отдел создается и в Сибири (в 1851 г.).

Исследованием археологических памятников в Восточной Сибири и на северо-востоке занимался М. Геденштром. Он первый отметил два
12 Работа К.Мерка не опубликована до настоящего времени.

13 А.Н.Радищев. Сокращённое повествование о приобретении Сибири. «Полное собрание сочинений» т.2, М.-Л., 1941.

16
замечательных местонахождения культур каменного веха около Иркутска - Верхоленскую гору и Тункинские стоянки. В результате поездки на Чукотку Геденштром установил, что каменные орудия здесь очень похожи на те, которые находились «в земле в полуденной части Иркутской губернии». 14

В первой половине XIX в. сбором археологических материалов и данных о «чудских копях» занимался Э. И. Эйхвальд. Он подробно описал курганы, рудники и каменные изваяния на Алтае, Кузнецком Алатау, по берегам Оби и Томи. Все эти памятники материальной культуры он рассматривал как «чудские», и «чудь», по его взглядам, являлась тем древним народом, от которого произошли современные черемисы, чуваши, вогулы, остяки, вотяки, а также венгры, финны и эстляндцы

Г. И. Спасский занимался изучением наскальных изображений Западной Сибири и сравнивал их с карельскими петроглифами. Он обследовал древние рудники Алтая и собрал там ценную коллекцию древностей. 16 В журнале «Сибирский вестник», издававшемся Г. И. Спасским, был постоянный отдел «Сибирские древности».

В 1841-1844 и 1845-1849 гг. состоялись экспедиции А. М. Кастрена по Сибири, организованные Академией наук. Путешествия Кастрена охватили громадную территорию, от обдорского и тобольского севера до Алтая на юг и Забайкалья на восток. Кастрен собрал громадный лингвистический и этнографический материал, опубликованный после его смерти. 17 Материалы и исследования Кастрена имели выдающееся значение для изучения вопросов этногенеза и древнейшей истории народов Сибири. Кастрен установил родство самодийских, финноугорских, монгольских, тюркских и тунгусо-маньчжурских языков и выдвинул теорию, согласно которой формирование языков и народов этих групп происходило на территории Алтая и Саянского нагорья. Особенное значение работы Кастрена имели для древнейшей истории самодийских племен. л Кастрену удалось доказать родство современных ему северных самодийских племен с самоедоязычными племенами Алтая, ассимилированными в XVIII-XIX вв. тюркскими народами (койбалы, маторы, камасинцы и др.).

Крайнему северо-востоку Сибири была посвящена работа И. Е. Вениаминова «Записки об островах Уналашкинского отдела» (тт. 1-3, СПб., 1848). Труд Вениаминова после исследования Крашенинникова - наиболее выдающаяся этнографическая монография о народах северо-востока Сибири. В отличие от Крашенинникова, фиксировавшего на Камчатке в 30-х годах XVIII в. быт и культуру, характерные еще для дорусского времени, Вениаминов имел дело с обществом, уже претерпевшим значительные изменения в результате политики русского правительства и экономических и культурных связей с русским народом. И тем не менее труд Вениаминова насыщен материалом о хозяйстве и социальных отношениях алеутов в древние времена. Вениаминов использует данные антропологии, языка, этнографии, археологии, фольклора и искусно реконструирует уже исчезнувшие отношения.

В 1851 г. появился труд И. Бичурина «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» (чч. 1-3, СПб.). Содер-
14 М. Геденштром. Отрывки о Сибири. СПб., 1830, стр. 12.

15 Э. И. Эйхвальд. Чудские копи, могилы и надгробные статуи. «Записки Археологического общества», т. 19, СПб., 1857.

16 Г. И. Спасский. О чудских копях в Сибири. «Сибирский вестник», ч. 7, 1819.

17 М. Alexander Castren"s Nordische Reisen und Forschungen, Herausgegeben von A. Schiefner. St.-Petersbourg, 1853-1858 (tt. 1 - 12).

17
держание текстов, переведённых И.Бичуриным с китайского языка, было исключительно разнообразно и богато и давало ценнейший материал о древней истории Сибири. Здесь были сведения по истории таких народов, как кидани и сяньби, гунны, туба, хакасы и многие другие народы древней, дорусской, Сибири.

Вторая половина XIX-начало XX в. - время новых успехов в изучении древней Сибири. Почти вся территория Сибири в это время подверглась археологическому изучению (не затронутыми остались северные районы Сибири и Дальнего Востока). Этнографические исследования в Сибири включали в свою программу не только быт и культуру народов Сибири XIX в., но и вопросы исторической этнографии. Историческое прошлое народов Сибири включается в широкие исторические схемы в трудах историков России, историков Востока.

Широко и разносторонне проводится археологическая работа в Западной Сибири. В 60-70-х годах занимается изучением памятников каменного века И. С. Поляков. Он явился первооткрывателем важных памятников каменного века в Сибири. Особенно интересны его исследования в низовьях р. Оби, где он первым обратил внимание на связь памятников археологии с современной культурой обских племен. В 70-х годах раскопками в таежной полосе Западной Сибири занимался Н. С. Знаменский. В 1887 г. А. В. Адрианов нашел замечательный Томский могильник, который раскапывался затем С. К. Кузнецовым. В нем были открыты разновременные погребения, начиная от эпохи неолита и до раннего железного века. В 1890 г. П. А. Латкин издал каталог археологических коллекций Тобольского музея, куда включил около тысячи предметов. В 1891 г. Ф. Мартин произвел раскопки могильника близ Барсова городища в Тобольске. В 1896 г. Г. О. Оссовский обследовал огромную территорию степной части Мариинского округа, раскопал здесь ряд курганов и впервые установил их близость к минусинским «коллективным k могилам». На Оби и Иртыше в то же время Чугунов раскопал большое количество курганов, относящихся к тюркскому времени. Важнейшим событием в археологии Западной Сибири явилось открытие в 1896 г. палеолитической стоянки в г. Томске Н. Ф. Кащенко. Большое значение имели раскопки А. В. Адрианова и И. Т. Савенкова к востоку от Оби, на Енисее. А. В. Адрианов занимался исследованием памятников бронзового и раннего железного веков. В 1883 г. против Минусинска на Татарском острове он вел раскопки замечательного могильника тагарской и таштыкской эпох. Эти раскопки и положили начало широкому изучению курганов Хакасско-Минусинской котловины. 18

В 1884 г. И. Т. Савенков открыл знаменитое палеолитическое местонахождение на Афонтовой горе в Красноярске. На дюнах около Базаихи у Красноярска он исследовал 6 неолитических погребений, а несколько позже неолитический культурный слой был обнаружен в пещере на р. Бирюсе. Большим событием явился его обобщающий труд о писаницах на Енисее. 19

В 80-90-х годах в Хакасско-Минусинской котловине исследовал археологические памятники ссыльный народоволец, крупный ученый, археолог и этнограф Д. А. Клеменц. В 1886 г. он выпустил труд «Древности Минусинского музея». В 1889-1890 гг. он проводил раскопки кур-
18 А. В. Адрианов. 1) Путешествие на Алтай и за Саяны, совершенное летом 3 года. «Записки Сибирского отдела Русского географического общества», кн 8, вып. 2, Омск, 1886; 2) Доисторические могилы в окрестностях Минусинска. «Известия Русского географического общества», вып. з, СПб., 1883.

19 И. Т. Савенков. Памятники изобразительного искусства на Енисее. М., 1910. 78

19
ганов в степи по р. Уйбату. 20 Летом 1898 г. Д. Клеменц раскопал на р. Чулыме около с. Назарове большие курганы, которые позже были определены как тагарские курганы.

Особое место в изучении древностей Западной Сибири во второй половине XIX в. принадлежало В. В. Радлову. Он сочетал в себе обширные знания ученого - лингвиста, археолога и этнографа. Радлов производил археологические раскопки в Юго-Западной Сибири, на территории Абаканской, Киргизской и Барабинской степей, а также на Алтае. Радлов выявил многие памятники медного и железного веков и раскопал ряд курганов пазырыкского типа.

На основании своих археологических исследований с 1862 по 1902 г. Радлов выделил четыре культурно-исторических этапа в Западной Сибири: 1) бронзовый и медный период (медные рудники, художественное литье), 2) древний железный период (каменные курганы, погребение коня со сбруей, кочевники-тюрки), 3) новейший железный период (малые каменные курганы, узкогорлые сосуды, обилие железа, тюрки-охотники, менее воинственные, чем их предшественники), 4) позднейший железный период (малые курганы, земледельцы, упадок культуры). Он также сделал попытку собрать воедино и опубликовать источники по археологии Сибири. Результатом явилась монументальная публикация материалов по археологии Сибири - «Сибирские древности» (вып. I-III, СПб., 1888-1894). Археологические и этнографические материалы Радлов опубликовал также в издании «Aus Sibirien» (tt. 1-2, СПб., 1884).

Большое значение для изучения древней истории тюрков имели труды Радлова по языкам и фольклору тюркских племен.21

Для исследования древней истории тюркских и угорских племен Западной Сибири очень важны были не только археологические исследования, но и работы, основанные на данных языка, фольклора, а также на исторических документах. В работе Н. Я. Аристова «Заметки об этническом составе тюркских племен и наречий» («Живая старина», 1896, вып. III-IV) изучались родовые названия и освещались вопросы исторической этнографии тюрков. Исследования В. В. Вельяминова-Зернова и Н. Ф. Катанова рассматривали вопросы ранней истории сибирских татар и истории Сибирского татарского царства. 22

Истории центра Сибирского татарского царства - Искера - и его раскопкам посвящена работа В. Пигнатти «Искер» («Ежегодник Тобольского губернского музея», вып. 25, 1915).

Глубокое и интересное исследование о «Сказании о человецех незнаемых в восточной стране...», ярко вскрывшее многие историко-этнографические факты из прошлого угорских и самодийских племен, было дано Д. Н. Анучиным (К истории ознакомления с Сибирью до Ермака. «Древности. Труды Московского археологического общества», т. XIV, М., 1890).

Большой интерес в русской исторической науке во второй половине XIX в., а также и ранее вызывал вопрос о югре, об истории угорских племен до вхождения их в состав Русского государства. В ряде исследо-
20 Д. А. Клеменц. Рукописный отчет о раскопках в Уйбатской степи в 1889 и 1890 гг. (Архив ЛОИА, д. 23, 1888).

21 «Наречия тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Джунгарской степи» (чч. 1-10, СПб., 1866-1906); «Сравнительная грамматика северных тюркских языков» (1882); «Опыт словаря тюркских наречий» (тт. 1-4, 1888-1911); «Образцы народной литературы северных тюркских племен» (чч. 1-6, 1866-1886).

22 В. В. Вельяминов-Зерно в. Исследование о касимовских царях и царевичах, чч. 1-4. СПб., 1865-1889; Н. Ф. К а танов. 1) Предание тобольских татар о прибытии в 1572 г. мухаммеданских проповедников в гор. Искер. «Ежегодник Тобольского губернского музея», вып. 7, 1897; 2) О религиозных войнах учеников шейха Багауддина против инородцев Западной Сибири. Там же.

19
ваний изучались территория югры, культура и торговые связи югры с русскими, волжскими болгарами и др. 23

Ценная публикация хантыйского эпоса была помещена С. К. Паткановым в издании «Die Jrtysch-Ostjaken und ihre Volkspoesie» (tt. I-II, St.-Petersbourg, 1897-1900). Реконструкция древнейшего прошлого хантов на основании этих материалов была дана им же в исследовании «Стародавняя жизнь остяков и их богатыри по былинам и сказаниям» («Живая старина», 1891, вып. III-IV).

Крупные открытия в области археологии были сделаны во второй половине XIX и в начале XX в. в Восточной Сибири. В 1871 г. И. Черский и А. Л. Чекановский открыли первое в Сибири и первое в России палеолитическое поселение у Военного госпиталя в Иркутске. Позже, в 80-х годах, участник польского восстания Н. И. Витковский раскопал неолитический могильник на Ангаре, в устье р. Китоя. Его труды о неолитических погребениях на р. Китое до сих пор сохраняют значение фундаментального вклада в сибирскую археологию. В 1887 г. Витковский обнаружил другой неолитический памятник - Глазковский могильник. 24 В 1882 г. Витковский осуществил археологическую поездку в долину Ангары от Иркутска до устья Тасеевой. Во время этой поездки был открыт ряд археологических памятников, в том числе петроглифы на Каменных островах. Витковский первый обратил внимание на находки медных и бронзовых изделий в таежной полосе Сибири и высказал мысль о том, что в Прибайкалье был самостоятельный центр бронзолитейного производства, независимый от Минусинской котловины. В 80-90-х годах большие разведывательные работы провел на Ангаре М. П. Овчинников. Важнейшую страницу в истории изучения древностей Восточной Сибири составляет открытие Н. М. Ядринцевым в 1889 г. в долине р. Орхона, в окрестностях древних городов Каракорума и Хара-Балгасуна, надписей в честь тюркских владетелей Бильге-хана и Кюль-Тегина.

В 1891 г. эти надписи изучала экспедиция Академии наук под руководством В. В. Радлова. В 1892-1896 гг. были опубликованы «Труды Орхонской экспедиции. Атлас древностей Монголии». Надписи были расшифрованы датским ученым В. Томсеном в 1893 г. и одновременно с ним В. В. Радловым, издавшим исследование «Die alttiirkische Inschriften der Mongolei. I. Das Denkmal zu Ehren des Prinzen Kьl-Tegin». Позже уточнения в расшифровку внес П. М. Мелиоранский в работе «Памятник в честь Кюль-Тегина» («Записки Восточного отделения Русского археологического общества», т. XII, вып. 2-3, СПб., 1899).

В Забайкалье первое место в археологическом исследовании принадлежит Ю. Д. Талько-Грынцевичу. Проведенные им около Кяхты массовые раскопки (было раскопано 500 могил) позволили создать первую классификацию памятников Забайкалья. Ю. Д. Талько-Грынцевич открыл и обследовал ряд гуннских памятников: Ильмовая падь, Дерестуйский, Култук и др. Он впервые до открытий П. К. Козлова в горах Ноин-Ула установил их принадлежность гуннам. В 90-х годах систематическое изучение археологических памятников Забайкалья вел А. К. Кузнецов. Им на Ононе и Ингоде были обнаружены 23 стоянки каменного века, давшие разнообразный и богатый материал. Он произвел первые рас-
23 A. Lehrberg. Untersuchungen zur Erlдuterung der дlteren Geschichte Russlands. -retersbourg, 1816; А. Бушей. Опыт исследования о древней Югре. «Вестник Русского географического общества», ч. XIV, 1855; А. А. Дмитриев. Пермская старина, вып. -VIII. Пермь, 1889-1900.-Труд А. В. Оксенова «Сношения русских с обитателями Северо-Западной Азии до эпохи Ермака» печатался отдельными главами в «Томских губернских ведомостях» в 1887-1889 гг.

24 Н. И. Витковский. Следы каменного века в долине р. Ангары. «Известия Восточносибирского отдела Русского географического общества», т. 20, вып. I, 1889. 20

20
копки на Кондуйском городище. В начале XX в., в 1912-1913 гг., Б. Э. Петри произвел раскопки многослойного поселения Улан-Хада на Байкале, что явилось важным шагом вперед в области изучения неолита Сибири. Им были тогда же впервые изучены поселения «курумчинских кузнецов» -курыканов.

Вопросы древней истории народов Восточной Сибири, главным образом монголов и бурят, ставились и в исторических, и в этнографических исследованиях. Первое место в этом отношении занимают исследования Г. Н. Потанина. По поручению Русского географического общества Г. Н. Потанин в 1876-1877, 1879-1880 гг. совершил экспедиции в Северо-Западную Монголию, в 1884-1886, 1892-1893 гг. - в Северный Китай, Восточный Тибет и Центральную Монголию, а в 1889 г. - на Большой Хинган. Потанин изучал мало исследованные районы Центральной Азии. Им был собран обширный этнографический и фольклорный материал о многих тюркских и монгольских племенах. Свои материалы Потанин опубликовал в ряде трудов, из которых особенно важными являются «Очерки Северо-Западной Монголии» (вып. 1-4, СПб., 1881- 1883). Материалы Потанина имели большое значение для изучения истории древней Сибири, в частности для изучения вопросов этногенеза и ранних передвижений тюркских и монгольских племен.

Среди других этнографических и исторических работ, рассматривавших вопросы древней истории народов Восточной Сибири, следует отметить работу А. М. Позднеева «Монголия и монголы» (тт. I-II, СПб, 1896-1898), в которой содержался богатый историко-этнографический материал, в частности по древним верованиям монголов, работы Д. А. Клеменца, М. Н. Хангалова по исторической этнографии бурят, 25 работу М. Н. Богданова по ранней истории бурят. 26 В работе Н. М. Ядринцева «Начало оседлости» (СПб., 1888) была дана широкая картина смены культур в Сибири главным образом на материале истории народов Восточной Сибири.

Значительных успехов достигло археологическое исследование Приморья во второй половине XIX и начале XX в. В 1880 г. М. И. Янковский производит раскопки раковинных куч. Эти исследования, так же как и последующие раскопки В. П. Маргаритова близ устья р. Сидеми, показали, что история местного коренного населения уходит в глубокую древность.

Систематическое исследование археологических памятников Приморья начинается с организации во Владивостоке Общества изучения Амурского края, во главе которого стал Ф. Ф. Буссе. Под его руководством производились раскопки ряда важных памятников, которым грозило уничтожение, а также изучение большого количества остатков древностей в бассейне Суйфуна и в верховьях Уссури и Сучана. С 1865 по 1893 г. Ф. Ф. Буссе изучал средневековые памятники в районе Уссурийска, производил раскопки могильных курганов. В статьях Буссе сделана первая попытка выделить в истории Приморья несколько этапов.

В 1908 г. результаты многолетних наблюдений и раскопок, организованных Обществом изучения Амурского края, были сведены Л. А. Кропоткиным и Ф. Ф. Буссе в работе «Остатки древностей в Амурском крае». В этой работе учтено 96 памятников, а к тексту описания прило-
25 Д. А. Клеменц и М. Н. Хангалов. Общественные охоты у северных бурят. «Материалы по этнографии России», т. I, СПб., 1909; М. Н. Хангалов. 1) Зэгэтэ-аба, облава на зверей у древних бурят. «Известия Восточносибирского отдела Русского географического общества», Иркутск, 1888, т. XIX, № 3; 2) Юридические обычаи у бурят. «Этнографическое обозрение», 1894, № 2.

26 М. Н. Богданов. Из истории бурят. «Записки Западносибирского отдела Русского географического общества», т. XXXVIII, Омск, 1916.

21
жена археологическая карта южной и юго-западной части Приморья, первая карта древних памятников в азиатской части России.

В 90-х годах начинается краеведческая деятельность В. К. Арсеньева. В дневниках Арсеньева имеются описания древних городищ и других археологических памятников. Им проводились и этнографические исследования в Приморье. В 1921 г. он произвел раскопки землянок на п-ове Песчаный и отнес их к позднему неолиту.

В 1913-1916 гг. А. 3. Федоров описал и нанес на план остатки древних крепостных сооружений в районе Уссурийска, собрал сведения о находках в черте города и его окрестностях и произвел систематические раскопки древних городищ.

Большой вклад в изучение ранней истории Приморья внесли историки и этнографы. В 1854-1856 гг. Л. Шренк возглавил экспедицию Академии наук на Амур и Сахалин. Собранные им материалы были опубликованы в труде «Об инородцах Амурского края» (тт. 1-3, СПб., 1883-1903). В этой работе Шренк дал первое в литературе подробное описание этнического состава населения Амурского края, его культуры и быта. Большое внимание Шренк уделил вопросам этногенеза народов Дальнего Востока. Им была высказана гипотеза о палеоазиатах как древнейших насельниках Сибири.

Блестящую страницу в изучение Приморья, в частности древностей края, вписали исследования Л. Я. Штернберга. Л. Я. Штернберг, будучи политическим ссыльным, изучал языки, фольклор, быт и культуру народов Сахалина и Амурского края в 1889-1897 гг. Исследования Л. Я. Штернберга были посвящены тунгусо-маньчжурским народностям (тунгусы, гольды, орочи, ороки, ольчи, негидальцы), а также гилякам и айнам. Важнейшими работами Штернберга явились «Турано-ганованская система и народы Северо-Восточной Азии», «Материалы по изучению гиляцкого языка и фольклора», «Сахалинские гиляки», «Гиляки», «Айнская проблема», «Культ инау у племен айну» и др. Исследования Штернберга пролили свет на историю ранних этапов общественного развития народов Приморья и на их этнические связи.

Вопросы этнических связей народов Амура исследовал в начале XX в. П. П. Шмидт. Работы Шмидта имели значение для изучения этногенеза тунгусских племен. Родину тунгусо-маньчжурских племен Шмидт усматривал в районе бассейна Селенги, откуда тунгусские племена продвинулись на север и восток. Обоснование этому П. П. Шмидг находил в топонимике. 27

Большой вклад в изучение ранней истории Приморья внесли востоковеды. В работах этих ученых нашла отражение история древнейших насельников края - сушеней, илоу, мохэ, бохайцев, чжурчженей.

П. Кафаров в своих работах широко использовал как археологические н этнографические материалы, так и письменные источники. Он устанавливал местонахождение древних укреплений и городов, выяснял их названия, определял этническую принадлежность населения отдельных районов Приморья. 28

Большое значение для изучения истории Приморья имели исследования В. П. Васильева по истории маньчжур и древностей Дальнего Востока, 29
2 7 П. П. Шмидт. Этнография Дальнего Востока. Сб. «Vivat Academia», Владивосток, 1915.

2 8 П. Кафаров. Исторический очерк Уссурийского края в связи с историей Маньчжурии. «Записки Русского географического общества по отделению географии», т. 8, вып. 2, СПб.. 1879.

29 В П. Васильев. 1) История и древности восточной части Средней Азии от X до XIII века. СПб., 1857; 2) Сведения о маньчжурах во время династии Юань и Мин. СПб.. 1863.

22
A. В. Гребенщикова, 30 В. Горского, 31 В. А. Панова 32 и П. Попова 33 по этим же вопросам.

Во второй половине XIX-начале XX в. много нового было внесено и в изучение ранней истории народов северо-востока Сибири. Здесь преобладали исследования, основанные на данных этнографии, языка, фольклора. Археологические исследования были единичны. Из числа последних наиболее важными были работы В. И. Иохельсона, проведенные им как участником Камчатской экспедиции 1908-1911 гг., организованной Ф. П. Рябушинским. Возглавляя этнологический отряд, B. И. Иохельсон произвел раскопки на Алеутских островах в 1910 г. и на Камчатке в 1910-1911 гг. 34 Вообще основную роль в этнографическом изучении Сибири конца XIX-начала XX в. играли политические ссыльные.

Большое научное значение в изучении вопросов истории и этнографии языка и фольклора народов северо-востока Сибири имели три экспедиции - сибиряковская 1894-1896 гг., экспедиция Джезупа 1900-1902гг. и экспедиция Рябушинского 1908-1911 гг.

Участниками Сибиряковской экспедиции 1894-1896 гг., организованной при активном содействии Восточносибирского отдела Русского географического общества, были политические ссыльные, внесшие своей работой в экспедиции крупнейший вклад в изучение прошлого быта и культуры народов северо-востока. В их числе были Д. А. Клеменц (руководитель экспедиции), И. И. Майнов, Н. А. Виташевский, В. М. Ионов, С. В. Ястремский, Э. К. Пекарский, Л. Г. Левенталь, В. И. Иохельсон, В. Г. Богораз, Ф. Я. Кон и др. Участниками экспедиций Джезупа и Рябушинского были В. Г. Богораз и В. И. Иохельсон.

В итоге экспедиционных работ появился ряд исследований и сборников по языку, фольклору и этнографии народов северо-востока Сибири (якуты, юкагиры, эвенки, эвены, чукчи, коряки, ительмены, алеуты, эскимосы и др.), в которых содержались обширные сведения по материальной культуре и социальным отношениям, верованиям и творчеству народов северо-востока в период до вхождения их в состав Русского государства. Многие из этих исследований и трудов появились в XIX в.,35 некоторые - позже, в советское время. 36
30 А. В. Гребенщиков. 1) К изучению истории Амурского края по данным археологии. «Юбилейный сборник Общества изучения Амурского края», Владивосток, 1916; 2) Маньчжуры, их язык и письменность. «Известия Восточного института», т. XX, вып. I, Владивосток, 1912.

31 В. Горский. Начало и первые дела Маньчжурского дома. «Труды членов Российской духовной миссии в Пекине», т. I, 1852.

32 В. П а н о в. 1) Материалы по древней истории Амурского края. «Дальний Восток», 1893, №№ 97-98; 2) Тырские памятники. Там же, 1895, №№ 6-7.

33 П. Попов. О тырских памятниках. «Записки Восточного отдела Русского археологического общества», т. XVI, СПб., 1906.

34 W. Jochelson. 1) Archaeological Investigations in the Aleutian Islands. Washing-ion, 1925; 2) Archaeological Investigations in Kamtschatka. Washington, 1928. - Вторая работа была переведена на русск. яз. - «Археологические исследования на Камчатке» («Известия Русского географического общества», вып. 3-4, 1930).

35 Э. Пекарский и Г. Осмоловский. Якутский род до и после прихода русских. «Памятная книжка Якутской губернии на 1896 год», СПб., 1898; В. Г. Богораз. Материалы по изучению чукотского языка и фольклора, ч. I. СПб., 1900; В. И. Иохельсон. Материалы по изучению юкагирского языка и фольклора. СПб., 1900; W. Bogoras. The Chukchee, vol. 1-4. Leiden-New York, 1904-1909; W. Jochelson. The Koryak, vol. 1-2. Leiden-New York, 1905-1908; Образцы народной литературы якутов. Под ред. Э. К. Пекарского, тт. I- III. СПб., 1907-1916.

36 С. В. Ястремский. Образцы народной литературы якутов. Л., 1925; Д. М. Павлинов, Н. А. Виташевский и Л. Г. Левенталь. Материалы по обычному праву и общественному быту якутов. Л.. 1929; W. Jochelson. The Yukaghir and the Yukaghirized Tungus, vol. 1-3. Leidev--New York, 1920-1924; Ф. К о н. За пятьдесят лет, т. II. М., 1934.

23
Ряд работ и публикаций по якутскому фольклору и этнографии, содержащий материалы по древней истории якутов, появился и вне связи с этими экспедициями. 37

Коренные изменения в изучении древнейшей истории Сибири произошли после Великой Октябрьской социалистической революции.

Уже в первые годы Советской власти идет значительное накопление новых сведений о древней истории народов Сибири. Это объясняется невиданным ранее развитием краеведения, приобщением широких народных масс к охране, выявлению и изучению археологических памятников Сибири.

Еще важнее было то, что в изучении древней истории Сибири и в подходе к истории ее народов все более сказывалось теперь влияние марксизма-ленинизма, и ленинской национальной политики. Неразрывно с этим связано и то, что в новых исследованиях наряду с изучением отдельных археологических культур, этнографических явлений и исторических фактов все больше применялся комплексный метод исследования всех возможных видов источников (археологических, этнографических, фольклорных, языковых и т. д.). Исследователи старались раскрыть закономерности истории народов в древние времена, детально изучить историю народов дорусской Сибири.

В 20-30-х годах значительно вырос объем археологических исследований во всех областях Сибири. В изучении древностей Западной Сибири большое значение имело создание схемы классификации древних культур Минусинского края. Созданная С. А. Теплоуховым периодизация памятников Хакасско-Минусинской котловины в основе своей остается верной до сих пор.

В 1924-1926 гг. С. А. Теплоухов подверг детальному исследованию археологические памятники у с. Батени и им же была окончательно выделена андроновская культура (по имени могильника около с. Андроново), характерная для целой группы археологических памятников на огромном пространстве от Минусинской котловины на востоке до Приуралья на западе и Средней Азии на юге. 38 В 1925-1926 гг. Г. П. Сосновский исследовал близ улуса Орак в Хакассии три могильника, содержавшие 44 погребения андроновского типа.

В 1920-1925 гг. С. А. Теплоухов раскопал 25 могил под Афанасьевой горой около с. Батени.

Такие же могильники были исследованы позже С. В. Киселевым около сел Сыды, Теси и Малые Копёны. 39 Материалы могильников показали, что эти памятники относятся к иной, более архаичной, чем андроновская, культуре. С. А. Теплоухов назвал эту культуру афанасьевской. Наконец, тот же С. А. Теплоухов, раскопавший большой могильник на р. Карасуке в Хакасско-Минусинской котловине, выделил особую культуру с характерными для нее могилами, обозначенными поставленными на ребро каменными плитами, определив ее как карасукскую.

Исследовались в Хакасско-Минусинской котловине и,так называемые «коллективные могилы» - памятники I тыс. до н. э. и первых веков нашей эры. В 1924-1926 гг. С. А. Теплоухов изучил «коллективные могилы» около оз. Горькое и около с. Подгорного. В эти же годы С. В. Киселев раскопал такие же могилы около с, Кривинского. Продол-
37 В. Серошевский. Якуты, СПб., 1896; «Верхоянский сборник», Иркутск, 1896 (публикация якутских олонхо), и др.

38 С. А. Теплоухов. Опыт классификации древних металлических культур Минусинского края. «Материалы по этнографии», т. 4, вып. 2, Л., 1929.

39 С. В. Киселев. Материалы археологической экспедиции в Минусинский край 1928 г. Минусинск, 1929.

жались раскопки на оз. Тагарское, начатые еще в конце прошлого века Адриановым у сел Усть-Теси, Кочергино, Сыды.

Эти раскопки позволили С. А. Теплоухову тогда же выделить в Минусинской котловине большое количество ярких и своеобразных памятников после карасукского времени, которые он объединил в так называемую минусинскую курганную культуру. Позже С. В. Киселев по названию одного из могильников этой же культуры, исследованных на оз. Тагарское, назвал ее тагарской. 40

Изучалось также много погребений, относящихся к послетагарскому времени (последние века до нашей эры и 1 тыс. н. э.). Ряд таких погребений раскопан около с. Батени в 1920-1928 гг. экспедицией С. А. Теплоухова. Кроме могил около Батени, Теплоухов раскопал скелеты с погребальными масками и трупосожжениями у дер. Сарагаш, у оз. Горькое, на р. Таштыке. В 1928 г. он исследовал склепы в Уйбатском чаатасе, на р. Бее. Большое количество таких погребений изучалось начиная с 1927 г. Саяно-Алтайской археологической экспедицией под руководством С. В. Киселева и Л. А. Евтюховой.

В изучении памятников Хакасско-Минусинской котловины много было сделано экспедицией Минусинского музея им. Н. М. Мартьянова под руководством В. П. Левашовой и сотрудником Красноярского музея В. Г. Карцевым. 41 Эти исследования позволили выделить в истории Хакасско-Минусинской котловины таштыкскую культуру, следующую за тагарской культурой.

Большие работы в 20-30-х годах были проведены в области изучения древнейших этапов истории Сибири - палеолита и неолита. Уже с начала 20-х годов развернулись раскопки замечательных палеолитических памятников на Афонтовой горе под Красноярском. В 1923-1925 гг. Н. К. Ауэрбах и Г. П. Сосновский продолжали здесь исследования, начатые ранее И. Т. Савенковым.

На обском севере проводили археологические исследования Д. Н. Редриков (низовье Оби, стоянки Салехард I и Салехард II) и В. Н. Чернецов (Северная Сосьва и Конда). В это же время на Средней Оби и по Иртышу вел археологические работы П. Л. Драверт, открывший много памятников эпохи бронзы и раннего железного века и описавший писаницу на оз. Джасыбай. Крупные археологические исследования в 20-30-х годах были проведены в Восточной Сибири, главным образом в Прибайкалье (Б. Э. Петри, П. П. Хороших, Г. П. Сосновский, Я. Н. Ходукин, Г. Ф. Дебец, М. М. Герасимов, А. П. Окладников, Л. Н. Иваньев и др.). Здесь успешно продолжались исследования неолитических поселений и могильников, а также памятников эпохи палеолита.

В 1928-1934 гг. проводились раскопки палеолитической стоянки в Мальте. Открытие в Мальте (М. М. Герасимов), а затем в Бурети (А. П. Окладников) поселений древних охотников дало первоклассный материал по истории древней культуры Прибайкалья.

Характерной чертой археологических исследований 1917-1941 гг. было значительное расширение их территориальных масштабов в сравнении с дореволюционным периодом. Вместе с тем ставились проблемы локального своеобразия древних культур, а также их связей с современными, этнографическими культурами.

Еще более важным было то, что советские археологи, последовательно переходя на позиции марксистской методологии, выступили с критикой
40 С. В. Киселев. Тагарская культура. «Труды секции археологии Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук», т. 4, М., 1929. В. 41 В.П. Левашова. Варианты таштыкских погребений в Минусинском районе и в Хакасской автономной области. «Краткие сообщения Института истории материальной культуры», вып. 25, М.-Л., 1949.

25
идей эволюционизма в области археологии, в изучении ранних этапов истории Сибири. Сибирские археологи и этнографы XIX-начала XX в. в большинстве стояли на позициях эволюционизма. Взгляды эволюционистов складывались под влиянием таких прогрессивных ученых, как Л. Г. Морган, Э. Тэйлор, Л. Я. Штернберг. Яркое выражение эволюционная концепция получила в периодизации каменного века Сибири, построенной Б. Э. Петри на материалах многослойной стоянки Улан-Хада и Верхоленской горы. Для своего времени эволюционизм был прогрессивным учением. Эволюционисты проявляли интерес к большим культурно-историческим темам, к широкой постановке исторических проблем. Вместе с тем коренным недостатком эволюционистских построений являлось то, что развитие культуры они рассматривали как развитие, имеющее единообразный характер. Поэтому эволюционисты автоматически переносили на Сибирь те черты, которые наблюдались в Европе. В 20-х годах критика эволюционизма развернулась с разных позиций. Первым ее начал Г. Мерхарт, австрийский ученый, с позиций «культурно-исторической школы», Г. Мерхарт в противоположность эволюционистам, искавшим в Сибири сходные с Западом ряды культурных элементов, выявлял локальные культуры и «культурные круги». Он дал схему механического взаимодействия локальных и генетических, чуждых друг другу, культур, «переслаивавших, поглощавших или вытеснявших друг друга». Критика Мерхарта била по слабым местам эволюционистской схемы, но сама по себе не открывала новых путей.

Иной была критика советских археологов (Н. К. Ауэрбах, В. И. Громов, Г. П. Сосновский и др.). Они тоже выступили против датировки местных сибирских памятников в соответствии с хронологическим делением западноевропейской схемы. Но их возражения имели иную методологическую основу. В построениях советских ученых уже намечается переход к марксистско-ленинскому методу исследования, к анализу сибирских археологических культур с учетом как общих черт, роднящих их с культурами Западной Европы, так и своеобразных признаков, обусловленных самобытным путем развития народов Сибири.

Большое значение для изучения древней истории Сибири имели этнографические исследования 20-30-х годов, посвященные различным вопросам исторической этнографии народов Сибири.

В. Г. Богораз в ряде работ поставил проблемы древнейших переселений на северо-востоке Азии и ранней истории палеоазиатских племен. Он выдвинул гипотезу об алтайско-саянской прародине палеоазиатов (он их называл «протоазиатами»), обосновал также теорию об азиатско-американской цепи племен, существовавших в эпоху Берингова перешейка, но после разделения материков рассеченной надвое эскимосским клином, вышедшим с севера. Изучая передвижения эскимосов, Богораз доказывал, что азиатская ветвь эскимосов - наиболее древняя и что все переселения эскимосов шли в одном направлении - с запада на восток. 42

Исследования Л. Я. Штернберга в советское время касались вопросов древних верований народов Сибири и этнической истории айнов - народа, долгое время остававшегося загадочным.

В этнографических работах 20-30-х годов (работы А. Ф. Анисимова, Г. Д. Вербова, Д. К. Зеленина, А. М. Золотарева, А. А. Попова, Л. П. Потапова, Е. М. Рычкова, С. А. Токарева, В. Н. Чернецова и др.)
42 Г. Богораз. 1) Древние переселения народов в Северной Европе и в Америке. «Сборник Музея антропологии и этнографии», т. VI, Л., 1927; 2) Новые данные к вопросу о протоазиатах. «Известия Ленинградского государственного университета», вып. I, 1925; W. В о go r as. Early Migrations of the Eskimo between Asia and America. «Congress international des Americanistes», Goleborg, 1925.

26
ставились многие проблемы ранней истории народов Сибири (этногенез, родовой строй, этнические связи, религиозные верования и т.д.) 43 Во многих из этих работ авторы, исходя из марксистско-ленинского учения о первобытном обществе, стараются раскрыть этапы этнической и социальной истории народов Сибири.

Одной из центральных проблем ранней истории Сибири становится проблема этногенеза народов Сибири. Исследователи стараются разрешить ее, используя все виды источников (язык, фольклор, археологические и этнографические данные, письменные источники). В 1940 г. была проведена специальная сессия по этногенезу народов Севера с докладами Г. Ф. Дебеца, А. П. Окладникова, С. А. Токарева, В. Н. Чернецова и др. Новый материал в разрешение проблемы этногенеза был внесен антропологами. Особенно значительны в этом отношении были работы Г. Ф. Дебеца. 44

В 20-30-е годы проявился особый интерес к публикации фольклора народов Сибири. Видное место в этих публикациях занимали героические сказания, исторические предания и легенды, дававшие значительный материал по истории дорусской Сибири. В числе этих публикаций были публикации якутского, долганского, нганасанского, шорского, эвенкийского, монгольского фольклора и др. 45

Фольклорный материал явился основой для специальных исследований по истории народов Сибири в дорусский период. 46

В трудах востоковедов В. В. Бартольда, Б. Я. Владимирцева, Г. Е. Грум-Гржимайло, Н. В. Кюнера, 3. Н. Матвеева и др. были поставлены вопросы истории тюркских и монгольских народов Южной Сибири. 47 Большое методологическое значение имел труд Б. Я. Владимирцова «Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм» {Л., 1934), в котором автор принципиально поставил вопросы феодальных отношений у монгольских народов. Этим же проблемам была посвя-
43 А. Ф. А н и с и м о в. Родовое общество эвенков (тунгусов). Л., 1936; Г. Д. В е р б о в. Пережитки родового строя у ненцев. «Советская этнография», № 2, 939; Д. К. Зеленин. Культ онгонов в Сибири. М.-Л., 1936; А. М. Золотарев. 1) Пережитки тотемизма у народов Сибири. Л., 1934; 2) Родовой строй и религия ульчей. Хабаровск, 1939; А. А. Попов. Материалы по родовому строю долган. «Советская этнография», № 6, 1934; Л. П. Потапов. Разложение родового строя у племен Северного Алтая. М.-Л., 1935; К. М. Рынков. Енисейские тунгусы. «Землеведение», 1917, кн. 1-2; 1922, кн. 1-4; С. А. Токарев. Докапиталистические пережитки в Ойротии. М.-Л., 1936; В. Н. Чернецов. Фратриальное устройство обско-угорского общества. «Советская этнография», № 2, 1939.

44 Г. Ф. Д е б е ц. 1) Антропологический состав населения Прибайкалья в эпоху позднего неолита. «Русский антропологический журнал», 1930, т. 19, вып. 1-2; 2) Расовые типы населения Минусинского края в эпоху родового строя. «Антропологический журнал», 1932, № 2.

45 Якутский фольклор. Текст и перевод А. А. Попова. Л., 1936; Долганский фольклор. Вступительная статья, текст и перевод А. А. Попова. М.-Л., 1937; Легенды и сказки нганасанов. Тексты и предисловие Б. О. Долгих. Красноярск, 1938; Шорский фольклор. Записи, перевод, вступительная статья и примечания Н. П. Дыренковой. М.-Л., 1940; Алтайский эпос. Когутэй. М.-Л., 1935; Н. У. У л а г а ш е в. Алтай-Бучэй. Ойротский народный эпос. Новосибирск, 1941; Г. М. В а с и л е в и ч. Сборник материалов по эвенкийскому (тунгусскому) фольклору. Л., 1936; Монголо-ойратский героический эпос. Перевод, вступительная статья и примечания Б. Я. Владимирцева. Пгр.-М., 1923; Гесериада. Перевод, вступительная статья и комментарии С. А. Козина. М.-Л., 1935, и др.

46 В. Г. Тан-Богораз. Чукотский общественный строй по данным фольклора. «Советский Север», 1930, № 6; Г. В. Ксенофонтов. Ураангхай-Сахалар. Очерки по древней истории якутов, т. I. Иркутск, 1937.

47 В. Бартольд. Киргизы. Фрунзе, 1927; Г. Е. Грум-Гржимайло. Западная Монголия и Урянхайский край, тт. I-III. Л., 1924-1926; 3. Н. Матвеев. 1) Бохай. «Труды Дальневосточного государственного университета», серия 6, вып. 3, Владивосток, 1929; 2) История Дальневосточного края. «Записки Владивостокского отдела Русского географического общества», т. 3, вып. 2, 1929.

27
щена и работа Н. Н. Козьмина. 48 Крупнейшее значение имела публикация выдающегося памятника монгольской литературы «Сокровенное сказание», подготовленного С. А. Козиным. 49

Ранние западноевропейские источники по истории народов Сибири (XIII-XVII вв.) были заново переведены и прокомментированы М. П. Алексеевым. 50

С работами С. В. Бахрушина связано новое направление в изучении истории Сибири - разработка архивных материалов XVII в. В них освещалась история колонизации Сибири и история коренных народностей Сибири в XVII в., вместе с тем эти работы давали значительный материал и по истории дорусской Сибири, характеризуя хозяйство и общественные отношения народов Сибири в период их включения в состав Русского государства. 51 По тематике к работам С. В. Бахрушина примыкают работы В. И. Огородникова, основанные, однако, только на одном печатном материале. 52

В 20-30-е годы наряду с общими трудами по истории Сибири 53 появляются и общие труды по истории отдельных народов. 54 Количество работ, посвященных истории тех или иных народов, особенно увеличилось во второй половине 30-х годов, после решений партии и правительства, поставивших одной из важнейших задач создание трудов по истории народов Советского Союза. 55

Во всех этих общих трудах одним из разделов являлся раздел о древней истории народов.

В послевоенное время в изучении древней истории Сибири были достигнуты новые крупные успехи. Им в значительной мере содействовало возникновение в Сибири новых научных центров (Сибирское отделение Академии наук СССР, филиалы АН СССР в Якутии, Бурятии и во Владивостоке). Эти новые центры, так же как и прежние (Институты археологии и этнографии АН СССР), развертывают большую работу по изучению истории Сибири. Начинаются грандиозные археологические изыскания на новостройках Сибири: на Ангаре, где строятся Иркутская и Братская ГЭС, на Байкале, на Вилюе, на Енисее - в зоне Красноярской и Саянской ГЭС. Энергично продолжается освоение археологами не обследованных ранее областей Тувы, Якутии, Чукотки, Камчатки, Сахалина, Курильских островов. На материале этих изысканий создаются крупные труды по древней истории Сибири. Появляется также большое количество исследований, основанных на этнографических и исторических материалах, на данных языка и фольклора.
48 Н. Н. К о з ь м и н. К вопросу о турецко-монгольском феодализме. Иркутск,

49 С. А. К оз и н. «Сокровенное сказание». М.-Л., 1941.

50 М. П. Алексеев. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей, чч. 1-2. Иркутск, 1932-1936.

51 С. В. Б а х ру ш и н. 1) Самоеды в XVII веке. «Северная Азия», 1925, № 5- 6; 2) Исторические судьбы Якутии. Сб. «Якутия», Л., 1927; 3) Остяцкие и вогульские княжества в XVI-XVII вв. Л., 1935.

52. И. Огородников. 1) Из истории покорения Сибири. Покорение Юкагирской земли. Чита, 1922; 2) Туземное и русское земледелие на Амуре в XVII в. Владивосток, 1927.

53 В. И. Огородников. Очерк истории Сибири до конца XIX в., ч. I. Иркутск,

54 Г. А. Попов. Очерки по истории Якутии. Якутск, 1924; М. Н. Богданов. Очерк истории бурят-монгольского народа. Верхнеудинск, 1926; Н. Н. К о з ь м и н. Хакасы. Иркутск, 1925.

55 А. П. Окладников. Очерки по истории западных бурят-монголов. Л., 1937; В. Г. Карцев. Очерк истории народов Северо-Западной Сибири. М., 1937; Л. П. Потапов. Очерки по истории Шории. М.-Л., 1936; Ф. А. Кудрявцев. История бурят-монгольского народа. М.-Л., 1940; С. А. Токарев. Очерк истории якутского народа. М., 1940.

28
Новый район почти совершенно неизвестных археологических памятников открылся на берегах Верхней Оби в результате работ Новосибирской археологической экспедиции. В 1946-1949 гг. на небольшой площади около Ближних Елбан М. П. Грязнову удалось проследить последовательную смену археологических культур и эпох в течение длительного периода, начиная от эпохи развитой бронзы (андроновская культура) и до начала 11 тыс. н. э.

Колоссальный по объему и исключительно ценный по значению материал получен в результате руководимых М. П. Грязновым работ на Енисее. Результатом исследований на Оби, у Новосибирска, явилась написанная М. П. Грязновым «История древних племен Верхней Оби»

Крупными обобщениями завершились и многолетние работы, проводившиеся в лесной части Нижнего Приобья В. Н. Чернецовым и другими исследователями. В «Древней истории Нижнего Приобья» на основании археологических источников с широким привлечением этнографического материала дается картина многовекового исторического развития народов Нижнего Приобья, начиная с неолита и до конца I тыс. до н. э.56

Ранней истории народов Западной Сибири были посвящены и исследования этнографов, историков и лингвистов. Так, в работах А. П. Дульзона освещались вопросы древней культуры угров, этногенеза народов Западной Сибири и их передвижений. 57 В. Н. Чернецов исследовал развитие родового строя у обских угров. 58

Работы Г. Д. Вербова раскрыли раннюю историю ненецких племен. 59 Публикация исторического фольклора ненцев была подготовлена 3. Н. Куприяновой. 60

Территория Хакасско-Минусинской котловины и Алтая была изучена в ряде археологических исследований. В 1948 г. вышла капитальная работа С. В. Киселева «Древняя история Южной Сибири» (М.). Заслугой автора этого труда является обобщение в широком историческом плане всего известного археологического материала, происходящего из Минусинской котловины.

Продолжением труда С. В. Киселева служит монография Л. Р. Кызласова о таштыкской культуре. 61 В ней автор дает периодизацию памятников таштыкской эпохи, поднимает вопросы происхождения культуры, этнической принадлежности и исторической роли таштыкской культуры и ее населения в формировании современных народов Сибири.

Не менее интересная и важная работа проделана А. Н. Липским. В результате его исследований уточнены многие вопросы древней истории
56 В. Н. Чернецов, В. И. Мошинская. Древняя история Нижнего Приобья. М., 1953. - Следует также отметить предшествовавшие работы В. Н. Чернецова - «Очерк этногенеза обских угров» («Краткие сообщения Института истории материальной культуры», вып. IX, М., 1941), «Основные этапы истории Приобья от древнейших времен до X в. н. э.» (там же, вып. XIII, М.- Л., 1946).

57 А. П. Д у л ь з о н. 1) Древние смены народов на территории Томской области

по данным топонимики. «Ученые записки Томского педагогического института», т. 6,

950; 2) Поздние археологические памятники Чулыма и проблема происхождения

чулымских татар. Там же, т. 10, 1953; 3) Остяцкие могильники XVI и XVII веков

У села Молчанова на Оби. Там же, т. 13, 1955.

58 В. Н. Чернецов. К истории родового строя у обских угров. «Советская этнография», № 6-7, М., 1947.

59 Г. Д. В е р б о в. О древней Мангазее и расселении некоторых самоедских пле-

мен. «Известия Всесоюзного географического общества», № 5, 1945.

60 Эпические песни ненцев. Составитель, автор вступительной статьи и коммента-

рия З. Н. Куприянова. М., 1965.

61 Р. Л. К ы з л а с о в. Таштыкская культура в истории Хакасско-Минусинской

котловины. М., 1960.

29
народов Хакасско-Минусинской котловины, особенно в части, относящейся к афанасьевской культуре и карасуку. 62

В 40-50-х годах С. И. Руденко возобновил исследования уникальных курганов с каменной наброской в Горном Алтае, начатые почти 100 лет назад В. В. Радловым. В 1953 г. вышла в свет книга С. И. Руденко «Культура населения Горного Алтая в скифское время» (М.-Л.), посвященная описанию пазырыкской группы курганов Восточного Алтая.

В 1950-1954 гг. С. И. Руденко производил раскопки в бассейне р. Урсула около аила Куроты и у с. Туэкты. В результате этих исследований в 1960 г. появилась книга С. И. Руденко «Культура населения Центрального Алтая в скифское время», в которой подробно описываются башадарские и туэктинские курганы. С. И. Руденко всесторонне исследовал культуру древнего населения Алтая, выявил его культурные связи с соседними странами. Вместе с тем автор стремился воссоздать на археолого-этнографическом материале, привлекая при этом известия античных писателей, конкретную историческую картину расселения народов так называемого скифского мира. На Алтае С. И. Руденко помещает «стерегущих золото грифов». Это был самый далекий из всех народов скифского мира.

Истории алтайских племен до включения их в состав Русского государства посвящена значительная часть труда Л. П. Потапова «Очерки по истории алтайцев» (М.-Л., 1958). Проблема происхождения хакасов и их культуры в период вхождения их в Русское государство рассматривается в другой работе Л. П. Потапова «Происхождение и формирование хакасской народности (Абакан, 1957). Систематический очерк ранней истории хакасов дан С. В. Киселевым в «Кратком очерке древнейшей истории хакасов» (Абакан, 1951).

Общий очерк истории народов Западной Сибири и Алтая до вхождения их в состав Русского государства написан 3. Я. Бояршиновой (Население Западной Сибири до начала русской колонизации. Томск, 1960). Систематические исследования археологических памятников Тувы начались вскоре после вступления Тувы в состав СССР (1944 г.). Многолетние археологические исследования в Туве, давшие ценные материалы, велись С. И. Вайнштейном (1951-1963 гг.) и Л. Р. Кызласовым (1955-1961 гг.). Им же принадлежат первые периодизации археологических культур Тувы. Благодаря работам экспедиции Института этнографии АН СССР, возглавлявшейся Л. П. Потаповым, были получены новые ценные материалы, показывающие связи современных тувинцев с древним населением Тувы (см.: «Труды Тувинской комплексной археолого-этнографической экспедиции», т. I, М.-Л., 1960; т. II, М.-Л., 1966). Вопросы этногенеза тувинцев и их культурной истории разрабатывались С. И. Вайнштейном (Тувинцы- тоджинцы. М., 1961 и др.).

Обширные археологические исследования на Енисее начались в связи со строительством гигантских гидроэлектростанций - Красноярской и Саянской. Экспедициями под руководством М. П. Грязнова (Красноярская) и А. Д. Грача (Саяно-Тувинская) получен большой материал.

Новый размах в послевоенный период получили археологические работы и в Восточной Сибири. Еще до войны, в 1939 г., начала работу Ленская историко-археологическая экспедиция под руководством А. П. Окладникова и продолжала ее вплоть до 1946 г. В итоге был
62 А. Н. Л и п с к и й. 1) Новые данные по афанасьевской культуре. «Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока», Новосибирск, 1961; 2) Афанасьевское в кара-сукской эпохе и карасукское у хакасов. «Материалы и исследования по археологии, этнографии и истории Красноярского края», Красноярск, 1963.

30
собран материал по истории древних культур на территории Якутской автономной республики. Сводка его была дана в труде А. П. Окладникова «Ленские древности» (вып. 1-3, Якутск, Л.-М., 1946-1950), В соединении с материалами этнографии и истории новые археологические источники позволили воссоздать древнюю историю народов Якутии. В труде А. П. Окладникова «Якутия до присоединения к Русскому государству» (М.-Л., 1955) последовательно изучены культура народов Якутии в эпоху палеолита и неолита, в эпоху бронзы и железа, а также ранняя история якутского народа (этногенез, хозяйство, общественный строй, культура).

С 1951 г. развернула широкие исследования Ангарская археологическая экспедиция (А. П. Окладников, 3. А. Абрамова, Е. Ф. Седякина, Н. Н. Диков, В. Е. Ларичев). Эта экспедиция на протяжении многих лет исследовала археологические памятники сначала в зоне строительства Иркутской, а затем Братской ГЭС. Полностью были раскопаны такие важные памятники прошлого Прибайкалья, как Серовский, Семеновский, Усть-Удинский могильники, неолитические поселения в деревнях Нижнее Середкино, Казачья, Семеновка, в устье падей Калашниковой, Частые, Ленковки, около Заярска и Братска. Экспедиция исследовала малоизвестные курыканские поселения в устье Унги и в районе Балаганска. В результате послевоенных исследований в Прибайкалье накоплен обширный материал. Это дало возможность создать обобщающий труд по древней истории прибайкальских племен в эпоху неолита и бронзы - «Неолит и бронзовый век Прибайкалья», (тт. 1-2, М.-Л., 1950-1955). В нем дана детальная картина развития неолитических культур Сибири и конкретное археолого-этнографическое освещение древней истории населения Восточной Сибири в эпоху неолита и бронзы. Впервые исследованы и опубликованы замечательные ленские писаницы, скопированы и описаны наскальные изображения на Каменных островах и у г. Свирска. 63

В Иркутске университетом и краеведческим музеем была возобновлена работа по изучению неолита и палеолита Прибайкалья. Старейший сибирский археолог П. П. Хороших энергично исследовал неолитические поселения и могильники на Ангаре и Байкале. Им раскопан, в частности, богатейший могильник китойского времени в местности «Циклодром», или «Локомотив», в г. Иркутске, произведены разведки на Байкале, Илиме, по Ангаре и Белой. Г. И. Медведев, М. П. Аксенов и В. В. Свинин продолжили изучение поселения на Верхоленской горе, а также в устье р. Белой. Их раскопки показали в новом свете процесс перехода прибайкальских племен от палеолита к неолиту.

За Байкалом продолжались исследования палеолитических и неолитических поселений и могильников (А. П. Окладников, З. А. Абрамова, Е. А. Хамзина, В. Е. Ларичев), раскапывалось гуннское городище и могильник на р. Иволге вблизи Улан-Удэ (А. В. Давыдова).

Значительная работа по изучению древней истории народов Восточной Сибири проводилась также историками, этнографами и лингвистами.

Проблему этногенеза нганасанов - одной из самых загадочных в этом отношении самодийских народностей - изучал Б. О. Долгих. 64 Автор вскрыл сложный характер этногенеза нганасанов, показал роль палеоазиатских, тунгусских и самодийских элементов в формировании этой
63 А. П. Окладников. 1) Шишкинские писаницы. Иркутск, 1959; 2) Петроглифы Ангары. М., 1966.

64 Б. О. Долгих. Происхождение нганасанов. «Сибирский этнографический сборник», I, М.-Л., 1952.

Этногенез различных тунгусских групп по материалам языка, фольклора и историческим данным исследовали Г. М. Василевич и Е. М. Залкинд. 67 Изучением хозяйства и социального строя тунгусских племен перед русской колонизацией занимался Н. Н. Степанов. 68

Ценную публикацию фольклорных материалов, раскрывающих ранние этапы истории якутского народа, осуществил Г. У. Эргис. 69 Хозяйство, общественный строй и культура якутов перед русской колонизацией были изучены С. А. Токаревым. 70

В исследованиях Г. Н. Румянцева затрагивались различные вопросы этногенеза бурят. В монографии Е. М. Залкинда «Присоединение Бурятии к России», (Улан-Удэ, 1958) была раскрыта картина хозяйственного и социального строя бурят перед русской колонизацией.

Культура и история тюркских племен освещались в ценных исследованиях и публикациях А. Н. Бернштама и С. Е. Малова. С. Е. Малов заново дал тексты древнетюркской письменности на Енисее и в Монголии, прокомментировав их. 71 А. Н. Бернштам изучал историю орхоно-енисейских тюрков VI-VIII вв. и особенности их социально-политического строя. 72 Истории гуннов посвящена специальная монография А. Н. Бернштама. 73

В послевоенное время большие археологические работы были произведены на Дальнем Востоке. В 1945 г. С. И. Руденко обследовал побережье Чукотского полуострова от пос. Уэлена на севере до пос. Сиреники на юге. Итогом разработки полученного материала явился труд «Древняя культура Берингова моря и эскимосская проблема» (М.-Л., 1947). С. И. Руденко удалось определить наличие всех стадий развития культуры, названной в литературе эскимосской и установленной исследованиями американских и датских ученых на островах севера Берингова моря и на Аляске.

В 1953 г. начались археологические работы в Приамурье и Приморье. Они проводились в 50-х и 60-х годах в районе Владивостока, на островах зал. Петра Великого, на п-ове Песчаный, на побережье в бухте Тетюхе и около г. Уссурийска. Результатом этих исследований явилось создание общей картины малоизвестных в прошлом археологических куль-ТУР> установление последовательности их развития.

Работы на Амуре и в Приморье позволили выделить здесь в эпоху неолита и бронзы три этнокультурных мира: мир таежных охотников и рыболовов, мир древнейших земледельцев и мир морских рыболовов и
65 Мифологические сказки и исторические предания энцев. М., 1961. С. И. Вайнштейн. К вопросу этногенеза кетов. «Краткие сообщения Института этнографии АН СССР», вып. XIII, М.-Л., 1951.

66 М. Василевич. Очерки диалектов эвенкийского (тунгусского) языка. Л., 45;

67 Е. М. Залкинд. К этногенезу эвенков. «Ученые записки Бурят-монгольского педагогического института», вып. I, 1947.

68 Н. Н. Степанов. 1) Тунгусы в XVII в. Сб. «Якутия в XVII в.», Якутск, 53; 2) Хозяйство тунгусских племен Сибири в XVII веке. «Ученые записки Ленинградского педагогического института им. Герцена», вып. 222, Л., 1961.

69 Исторические предания и рассказы якутов, ч. I-II. М.-Л., 1960.

70 С. А. Токарев. Общественный строй якутов XVII-XVIII вв. Якутск, 1945.

71 С. Е. М а л о в. 1) Енисейская письменность тюрков. Тексты и переводы. Л.-М., 952; 2) Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. М.-Л.,

72 А. Н. Бернштам. Социально-политический строй орхоно-енисейских тюрок VI-VIII вв. М.-Л., 1946.

73 А. Н. Бернштам. Очерк истории гуннов. М., 1951. 32

32
зверобоев побережья Тихого океана. В Приморье и Приамурье скрещивались судьбы различных по своему происхождению народов. Проблемы этих сложных взаимоотношений освещены А. П. Окладниковым в монографии «Далекое прошлое Приморья» (Владивосток, 1959). В другой монографии «Поселение на полуострове Песчаном» (М.-Л., 1963) он дал исчерпывающее описание одного из наиболее ярких археологических памятников Приморья.

Культуры раннего железного века в Приморье исследовали также Ж. В. и Г. И. Андреевы. Ж. В. Андреевой предложена схема периодизации этих культур, основанная на ее раскопках. Существенным вкладом в историю древнего населения Дальнего Востока являются исследования памятников каменного века и эпохи металла на Среднем Амуре, произведенные в 1954-1966 гг. под руководством А. П. Окладникова. Таковы раскопки на о. Урильский, у с. Новопетровки и в районе с. Кукелево Ленинского района (начаты они Н. Н. Забелиной, продолжены А. П. Деревянко и Б. С. Сапуновым). Памятники бохайского времени в Приморье исследовал Э. В. Шавкунов, памятники чжурчженьской культуры изучали В. Е. Ларичев и М. В. Воробьев.

В 50-х-60-х годах археологические исследования на Чукотке проводят С. А. Арутюнов, Н. Н. Диков и Д. А. Сергеев, на Охотском побережье- Р. С. Васильевский, на Сахалине - Р. В. Козырева, на Вилюе- С. А. Федосеева, на Алдане - Ю. А. Мочанов и С. А. Федосеева, на Курильских островах - Р. В. Козырева, В. А. Голубев и Ю. С. Желубовский. Эти работы, частично нашедшие отражение в настоящем томе, показали в новом свете прошлое и древние культуры населения северо-востока Азии.

Ценный вклад в изучение проблем древней истории народов Дальнего Востока внесли труды антропологов Г. Ф. Дебеца (Антропологические исследования в Камчатской области. М., 1951) и М. Г. Левина (Этническая антропология и проблемы этногенеза народов Дальнего Востока. М., 1958). В этих работах был детально изучен палеоантропологический материал Дальнего Востока, начиная от Камчатки и кончая Приморьем и Сахалином, и на его основе в увязке с данными других наук была поставлена проблема происхождения народов Дальнего Востока.

Интересные данные, проливающие свет на древнюю историю эскимосов, дает публикация Е. С. Рубцовой «Материалы по языку и фольклору эскимосов» (М.-Л., 1954).

Ряд исследований по ранней истории народов Дальнего Востока был опубликован историками и этнографами. Так, в работе «Очерки истории и этнографии чукчей» (М.-Л., 1965) И. С. Вдовин обобщил сведения о материальном производстве и общественных отношениях чукчей перед русской колонизацией. В труде «Этническая история северо-востока Сибири» (М., 1966) И. С. Гурвич исследовал этнические процессы на северо-востоке Сибири - ассимиляцию одних этнических групп другими, «размывание» некоторых групп и т. д.

Особо следует выделить две работы, охватывающие по материалу все районы Сибири и Дальнего Востока. В обобщающей монографии «Палеоантропология СССР» (М.-Л., 1948) Г. Ф. Дебец дал характеристику палеоантропологического материала, полученного со всей территории Сибири и Дальнего Востока, увязав эту характеристику с проблемами этногенеза народов Сибири. В монографии Б. О. Долгих «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке» (Л., 1960) дан анализ материалов XVII-XVIII вв. по этой проблеме. Материалы первых русских ясачных книг, проанализированные в исследовании, дают много и для уяснения таких вопросов, как расселение народов Сибири перед русской колонизацией, их численность, социальные отношения.

33
Таким образом, в последние два десятилетия появились большие монографические исследования по древней истории Сибири, основанные на применении марксистко-ленинской методологии. В них обобщены достижения советской археологии и этнографии, лингвистики и антропологии, использованы все достижения советской исторической науки, а также и большой опыт дореволюционных исследований. Только благодаря этим достижениям, благодаря тому, что наши знания о древних народах и до-русской истории Сибири стали более полными, появилась возможность освещения древней истории Сибири в таких трудах, как «Всемирная история», «Народы мира» (том «Народы Сибири»), «История СССР».

Все это подготовило создание многотомной «Истории Сибири», в частности первого тома, где освещается дорусская история народов Сибири начиная с древнейших времен.

34
Рездел первый

ЭПОХА ПЕРВОБЫТНОЙ ОБЩИНЫ

35
ГЛАВА ВТОРАЯ
Сибирь в древнекаменном веке Эпоха палеолита
1. ПРИРОДА СИБИРИ В ЛЕДНИКОВОЕ ВРЕМЯ И ПУТИ ЗАСЕЛЕНИЯ ЕЕ ЧЕЛОВЕКОМ
Древнейшая история человека протекает на фоне крупных изменений в природе, и вся жизнь наших древнейших предков была так или иначе связана с этими изменениями; она как бы «вписана», в их рамки. Время, когда происходит становление человека на земле, носит название антропогена.

Антропоген делится на три этапа. Первый этап, наиболее древний, эоплейстоценовый (заря плейстоцена), длился от начала антропогена до сильного похолодания, вызвавшего развитие первого покровного оледенения, известного в Сибири под названием максимального, или самаровского. Второй этап, плейстоценовый, охватывает время оледенений и разделяющих их межледниковий. Третий этап, голоценовый, еще продолжающийся в наше время, связан со становлением современной физико-географической обстановки в послеледниковое время. Начальные этапы прошлого сибирских племен, насколько мы можем проследить их по известным в настоящее время археологическим памятникам эпохи палеолита, протекали на фоне грандиозных событий ледниковой эпохи, плейстоцена (см. таблицу). Следует поэтому сказать несколько слов о ледниковом периоде. Ко времени первого покровного оледенения Сибири, как полагают исследователи ледников, гляциологи, около половины нынешней Европы оказалось покрытой сплошным покровом, массивным «щитом». Этот ледяной щит простирался от Британских островов до Урала и занимал площадь около 5 млн м 2 . Толщина его достигала 2 км.

Рядом с европейским ледяным щитом лежал второй, таймырский, мощностью до 800 м, простиравшийся на 4 млн м2. Мертвая ледяная пустыня, расстилавшаяся в то время на сотни и тысячи квадратных километров там, где сейчас находятся богатые и густонаселенные страны Европы, была страшнее самых ужасных жарких пустынь нашего времени - азиатских и африканских.

Так выглядит сейчас Гренландия, о которой один из ее исследователей пишет: «Гренландия - полярная Сахара, в сравнении с которой Сахара африканская совсем стушевывается. В этой морозной пустыне нет ни малейших признаков животной или растительной жизни, ни обломков скал, ни зерна песку. Путешественник, который, подобно мне, неделями здесь странствует, видит, кроме себя и своих спутников, только бесконечный простор снежной равнины, бесконечный купол синего холодного неба и более холодное солнце».

Однако по окраинам великого ледника ключом била своеобразная жизнь приледниковых областей. У самой кромки льда начиналась бес-

37
крайняя тундра, страна болот и бесконечных озер, блестевших, как звезды в небе, среди мхов и редких перелесков, состоявших из низких чахлых кустов полярной ивы, карликовой березы, а далее на восток - даурской лиственницы. Дальше шли такие же бескрайние степи. И, наконец, на далеком юге в степях и пустынях Средней и Центральной Азии, где ныне высятся груды барханного песка, ледниковым периодам соответствовали плювиальные периоды, времена повышенной влажности и несравненно более мягкого, чем теперь, климата. Здесь повсюду, чаще чем теперь, шли дожди, текли многочисленные речки, а в низинах располагались цепи озер, от которых ныне сохранились только жалкие остатки, соленые водоемы или сухие бессточные впадины.

В лесотундре и тундре приледниковой области находили обильную пищу водоплавающие птицы и табуны копытных зверей. Уже по самой кромке льда бродили группами мускусные быки, вся жизнь которых проходила на ледяном массиве. Уходя от гнуса, в летнее время шли навстречу ледяным обрывам, от которых струился спасительный холод, тысячные стада северных оленей. Настоящий охотничий рай, подлинное эльдорадо для первобытного охотника простиралось далее к югу, от края ледника, где оформился своеобразный, никогда более не повторявшийся «мамонтовый» фаунистический комплекс. На первом месте в этом «удивительно выдержанном», по словам зоологов, комплексе животных, существовавшем от Северного Китая до Испании, от моря Лаптевых до Монголии, находились два гигантских вымерших зверя - мамонт и носорог.

Из современных слонов мамонт был всего ближе к индийскому слону, но имел более неуклюжее тело, массивную голову, крутой горб над передними лопатками и огромные, нередко спирально загнутые верхушками вверх и внутрь бивни, т. е. резцы. Туловище мамонта было сплошь покрыто густой шерстью черно-бурого или рыжевато-бурого цвета, особенно пышной по бокам, внизу туловища, где она имела вид сплошной оторочки из длинных волос. Древние сибирские слоны - мамонты были превосходно приспособлены к условиям арктической природы того времени. Густая шерсть защищала их от мороза. 1 На заливных лугах они находили обильную пищу в виде сочной зеленой травы; по подсчетам В. И. Громова, в день один мамонт поглощал до 100 кг растительной пищи. Зимой, как полагают зоологи, они могли добывать корм из-под снега, разгребая его бивнями подобно гигантской лопате. Современником мамонта и «вечным его спутником» был волосатый или шерстистый носорог. На носу его возвышался в виде чудовищной сабли кривой плоский рог длиной около метра. Второй рог, поменьше, сидел на лбу. Вооруженный этим оружием, волосатый носорог был поистине страшен из-за своего яростного нрава. О том, как выглядел третий член этого ископаемого сообщества зверей, до сих пор идут споры. Его сначала назвали «пещерным львом», но это название недостаточно точно, так как он вовсе не жил в пещерах. Этот зверь не имел, по-видимому, и характерной для тигра полосатой расцветки, так как она зависит от приспособления к жизни в камышах. а он жил в условиях открытых степных пространств. Такая форма мимикрии была бы даже вредна, так как обнаруживала бы близость хищ-
1 В. Е. Г а р у т т. Ископаемые слоны Сибири. «Антропогеновый период в Арктике и Субарктике (Труды Научно-исследовательского института геологии Арктики)», т. 143, М., 1965. - Сибирские мамонты датированы радиоуглеродным анализом: Березовский-31 750 ± 2500 и 44 000 ± 3500 (вторая дата); Таймырский- 11 450 ± 250; Санга-Юряхский - 29 500 ± 3000, 44 000 ±3500; Быковский («мамонт Адамса») - 34 450 ± 2500, 35 800 ± 1200. Отсюда следует, что существование ранних мамонтов в пределах 29-40 тыс. лет падает на каргинское межледниковье и конец зырянского оледенения. Поздний мамонт, Таймырский, жил в конце плейстоцена, в период интерстадиала внутри сартанского оледенения, синхронного аллёреду на западе Европы и ту-крику в Америке.

38
ника его жертвам. Тем не менее эта огромная вымершая кошка ледниковой эпохи, должно быть, совмещала в своем строении признаки льва и тигра, а вместе с тем и все качества этих хищников, делавшие ее подлинным бичом всего живого: ярость и силу льва, ловкость, хитрость и кровожадность тигра. Это был подлинный царь зверей того времени, владыка исчезнувшего животного мира ледниковой эпохи.

Рядом с мамонтами и носорогами в степях и тундрах мирно паслись не только табуны северных оленей, но и стада диких лошадей и диких

быков. Вместе с ними в причудливом смешении встречались животные глубокой Арктики и центральноазиатских пустынь, горных областей и степных пространств: песец и антилопа-сайга, снежный баран и благородный олень-марал. При этом чем дальше от ледника, тем сильнее сказывались ландшафтные условия, складывавшиеся в зоне сухих степей, полупустынь и пустынь Внутренней Азии. За Байкалом фауна верхнего плейстоцена отличалась, например, изобилием таких животных, как антилопа-сайга, дикие ослы-куланы, или джигетаи. Здесь дольше жил, по-видимому, носорог.

Было бы удивительно, если бы в этой стране, которую природа так щедро наделила животными, не появился издавна и человек. Но как давно и как широко расселились люди в Сибири, пока неизвестно: для этого не хватает еще необходимых фактических данных. Ясно одно: засе-

39
ление Сибири человеком было длительным и очень сложным процессом, оно должно было происходить из различных областей Азии и Европы, где давно уже проходила эволюция человека и его культуры. Древнейшие предки человека, те древние антропоморфные обезьяны, к которым восходит наша родословная, не могли жить в странах, где росли леса с опадающей на зиму листвой, т. е. в Сибири, Средней и Центральной Азии. Процесс распространения древнейших людей и освоения ими новых районов с суровым климатом тоже потребовал, очевидно, значительного времени, измеряемого если не сотнями, то десятками тысяч лет. Он должен был иметь предпосылкой активное приспособление человека к новым условиям существования.

Но раз начавшись, расселение древних людей на север и на восток Азии уже не могло остановиться и должно было происходить с неудержимой силой. Продвижение первобытных охотников, разумеется, имело в основе прямую жизненную необходимость: сам способ производства толкал их на путь смелых поисков. Оставаясь охотниками и собирателями, они нуждались для своего существования в обширных по масштабу площадях земли, и потому рост населения неизбежно выталкивал его избыток из густонаселенных районов в области с более суровым климатом, но богатые дичью. Этот процесс ускорялся образом жизни и условиями охоты, создавшими особую психологию бродячих охотничьих племен.

На пути расселявшихся палеолитических людей было множество препятствий. Но даже в разгаре ледниковой эпохи существовали пути, по которым могли расселяться древние люди из старых, давно обжитых областей в глубь сибирских пространств.

Первый такой путь пролегал из Средней Азии вдоль горных цепей Памира и Тянь-Шаня. В Средней Азии рано сложились благоприятные условия для жизни древнейших людей. Поэтому именно здесь, в Прикаспийской низменности, у подножия Копет-Дага и Иранского плато, в бассейне Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, были издавна широко распространены группы неандертальцев, пользовавшихся характерными мустьерско-левал-луазскими приемами расщепления кремня.

Широкая дорога на север Азии была открыта и с юга, из монгольских степей. За ними находилась Восточная и Юго-Восточная Азия - родина питекантропа и синантропа. Из Монголии, Гоби и Монгольского Алтая открывалась дорога на Тибетское нагорье, к снежным вершинам Гималаев, за которыми лежала Северная Индия, страна одной из древнейших культур человека - загадочного соана с его грубыми гальками -чопперами. Не удивительно поэтому, что на памятниках культуры древнейших, верхнепалеолитических, обитателей Сибири, известных нам в настоящее время, лежит от начала и до конца отпечаток связей с востоком и югом Азии. Таковы здесь прежде всего расколотые и оббитые по краю гальки-чопперы, встречающиеся от Читы и Улан-Удэ на востоке до Горноалтайска на западе. Не менее определенно о связи с южными областями Азии, конкретно со Средней Азией, а через нее с Ближним Востоком и Средиземноморьем свидетельствуют и другие элементы позднепалеолитической культуры Сибири, особенно на Алтае и Енисее.

Даже в самых поздних палеолитических поселениях Алтая встречаются, например, нуклеусы леваллуазских форм и соответствующие им длинные пластины, сходные с найденными в Кайрак-Кумах на р. Сыр-Дарье у Ленинабада и в Ходжикентской пещере вблизи Ташкента. Очень рано, во всяком случае к началу четвертичного европейского оледенения, сложились условия, благоприятные для проникновения палеолитического человека в Сибирь и с запада, из областей Западного Приуралья и Русской равнины. Об этом свидетельствуют замечательные открытия палеолитической живописи в Каповой пещере около Уфы,

40
с одной стороны, находки в Мальте и в Бурети, вблизи Иркутска, на Ангаре - с другой.

Отсюда следует, что заселение Сибири палеолитическими людьми происходило не из одного центра и не в одном направлении, а по крайней мере из трех центров, по трем направлениям: из Центральной и Юго-Восточной Азии, из Восточной Европы и Средней Азии.

Когда именно появились первые люди в Сибири, еще неизвестно. В отличие от соседней Средней Азии, Монголии и Китая на территории Сибири пока еще не обнаружено бесспорных следов пребывания человека нижнего и среднего палеолита, или, говоря языком четвертичной геологии, нижнего и среднего плейстоцена. Сейчас могут быть отмечены лишь четыре местонахождения, которые заслуживают в этом отношении внимания. Первое такое местонахождение - падь Малый Кот в долине р. Куды, где найден зуб трогонтериевого слона, предшественника мамонта, и одно грубое каменное изделие в виде расколотой гальки, обработанной вдоль края сколами, т. е. типичный чоппер. Однако культурного слоя в настоящем смысле этого слова там не было, и кости животных, и чоппер найдены не в первоначальном залегании, а в выбросе из котлована. Второе-Усть-Канская пещера на Алтае. Здесь вместе с остатками винторо-гой антилопы обнаружены остроконечники и дисковидные нуклеусы мустьерского типа. Однако датировать мустьерским временем находки в Усть-Канской пещере преждевременно, так как вещи мустьерских форм «живут» в каменном веке Сибири очень долго, на Енисее - до начала неолита. Винторогая антилопа тоже существовала здесь местами и в верхнем плейстоцене. Интересны по характеру каменных изделий и условиям их залегания два других местонахождения: одно - в г. Горноалтайске, на р. Улалинке, другое - к востоку от Алтая, в долине р. Зеи, у с. Филимошки. В Горноалтайске на крутом яру, подмытом речкой Улалинкой, обнаружен замечательный разрез четвертичных отложений, вверху которого находился слой с верхнепалеолитическими орудиями, а еще глубже залегает толща перемытых моренных галечников. С этим последним слоем

41
связаны камни, обработанные человеком, но столь необычные, столь архаические по своему облику, что между ними и орудиями верхнего культурного слоя явно простираются десятки тысячелетий. Эти орудия нижнего слоя Улалинского разреза представляют собою овальные плоские гальки желтого кварцита, грубо оббитые вдоль одного края. По форме рабочего края они напоминают собой обычные для палеолита Сибири большие овальные скребла, но отличаются от них своей подчеркнутой примитивностью, выраженной первобытностью техники изготовления и формы. Древний человек использовал в них исходную гальку в готовом, почти непреобразованном виде. Единственное, в чем он проявил себя и свою творческую волю, - оббитое лезвие, выпуклость очертания которого соответствует естественной форме гальки. Но оббивка эта в корне отлична от той, которая характерна для верхнепалеолитических скребел сибирского палеолита. Она имеет своеобразный ступенчатый вид, причем над линией лезвия нависает сверху карниз необработанного камня: обработку гальки явно производила столь же мощная, как и неискусная рука - лапа. При всем бесспорном своеобразии такой формы мы не знаем более нигде таких примитивных галечных скребел. Эти странные вещи по скупости оббивки и общей примитивности формы выглядят как родные братья древнейших орудий - чопперов из Пенджаба и «галечных орудий» Африки. Тем интереснее геологическая обстановка, в которой они обнаружены: под мощной толщей лессовидных отложений, в слое перемытого и переотложенного моренного материала какого-то древнего ледника. Переотложенными во вторичном залегании обнаруживаются, как правило, древнейшие орудия человека и в других странах. Если эта древняя горноалтайская морена может быть датирована эпохой максимального оледенения, то найденные в моренном галечнике изделия улалинского человека следует отнести ко времени, предшествующему мустьерской, а может быть ашельской культуре, т. е. к нижнему палеолиту. Можно предполагать, таким образом, что в Горноалтайске имеются древнейшие, известные в настоящее время на территории Сибири следы человека, которые так или иначе уходят в своем истоке в те счастливые страны земного шара, где наш предок проходил свое подлинное детство, делал первые шаги от зверя к человеку.

Последняя находка таких же, а может быть, еще более примитивных изделий древнего человека зарегистрирована на противоположном конце Сибири, на Дальнем Востоке, в бассейне Амура. Место, где сделаны эти находки, расположено там, где, пожалуй, менее всего можно было ожидать открытия следов деятельности древнейшего человека: в суровой и негостеприимной в настоящее время части зейской долины, неподалеку от знаменитого в этих местах гольца Бекдегеуль, на вершине которого сохранились ледниковые кары и абразионные уступы. Необычны для сибирского палеолита и геологические условия, при которых найдены были

За несколько тысяч лет до р. х. в зем­лях срединной Азии и Сибири жил мно­голюдный, сильный, голубоглазый и бе­локурый народ, известный под различны­ми именами. Китайцы звали их динлинами, греки - скифами и савроматами или сарматами. Византийцы называли этот народ гунами (хунами), частные имена которых суть - сабиры (савиры), угры, утургуры, кутургуры, сарагуры, оногуры, альтциагуры и проч. Гуннами (хунами) византийские писатели называли также восточных славян. Гаттерер причисляет к гунам масагетов, саков, хоразов и древ­них жителей Хивы. Позднейшие писатели стали именовать их арийцами. Это древнее курганное население Сибири принадлежит бронзовой эпохе (конец IV-начало I тыс. до р. х.

Привилегия Сибири. На рисунке надписи: «Власти знак имат», «Хотя далеко и близко», «Летит крылат невредно», «Имущи образно - хляби отверзени мудрее» и др.

По мнению исследователя, древно­стей Сибири XIX века, одного из основа­телей Томского университета Василия Марковича Флоринского от имени саби­ров (Σαβειροι, Σαβηρ, Sabira) или савиров, то есть северян, произошло название Сибири. Учитывая обычный переход б в в и наоборот, очевидно, что и наше слово «север» образовано от имени савиров. Се­верянами этот народ назывался потому, что на своей родине занимал самую се­верную страну по отношению к прочим гунским народам, обитавшим в землях, расположенных за Уралом, где ныне находится Тобольская область, по нижнему Тоболу, Исети и Туре. П. Семёнов писал, что слово Сибирь было совершенно чуж­до Сибирским инородцам, которые назы­вали свою столицу Искер. Объяснения та­ким именам как Алтай, Саяны, Енисей, Такмак и проч. так же следует искать в русском языке.

Застежка с изображением нападения мифического волка и орлиного грифона на льва

Многие учёные убеждены в том, что древнее курганное население Сибири, времён бронзы было белым, то есть име­ло славянскую внешность. Именно наших предков следует подразумевать под наро­дами, вещественный мир которых архе­ологи называют сегодня Афанасьевской, Андроновской, Черняховской, Трипольс­кой и проч. культурами. В.М. Флоринский считал сибирские древние городища принадлежащими славянской культуре. «Следы бывших поселений указывают на единство древне-сибирской и западно­русской духовной жизни», - говорил В.М. Флоринский. Современная русская жизнь прямо восходит к доисторической Сибири. Об этом свидетельствуют кур­ганные могилы, виды городских укрепле­ний, исконная привычка этого народа к земледелию и деревянным постройкам, виды гончарных изделий первобытного населения Сибири. О тождестве былой северо-восточной и старобытной северо-западной культур писал в 1879 году П. Полевой: «Даже самое поверхностное сравнение с предметами, добытыми в прошлом столетии из сибирских могил и теми, которые и теперь постоянно там откапываются, выяснило тот факт, что медные и бронзовые предметы, находи­мые на северо-востоке (европейской) России занесены сюда из-за Урала, из Азии… Совершенно подобные же изделия находятся на всем пространстве Сибири, до Байкала и Амура».

Областью распространения белого курганного населения было простран­ство, лежащее от западного побережья Америки до Атлантики. Остатки древних могил, курганов находятся во всех стра­нах северной Европы, у берегов Вислы, в землях Северного Причерноморья, в За­падной Сибири, в Саяно-Алтайской об­ласти, в Прибайкалье, на Селенге и Даль­нем Востоке. Курганы, лежащие над Днепром и Днестром Геродот называл Киммерийскими. Германцы имели обы­чай насыпать курганы над погребённым, как у скифов. Геродот, живший в V веке до р. х., писал, что в его время скифы за­нимали земли Западной Сибири от Ура­ла на западе до Алтая на востоке. По дру­гим источникам скифы занимали все чернозёмные степи от Оби и Сыр-Дарьи до Дуная и Западной Двины. Французский писатель конца XVII века Жоли (Joly) утверждал, что восточные скифы селились на западном побережье Север­ной Америки. В сочинении Осборна приводится свидетельства Эванса о на­хождении бронзовых полых кельтов в Америке, куда они могли попасть только из Восточной Сибири.

Теперь, обратимся к важнейшим име­нам сибирских народов. Динлины (дисцы, дили, ди) - голубоглазый и белокурый народ, были старожилами Китая, перво­бытно населявшими долину Жёлтой реки. К голубоглазым и белокурым народам принадлежат также бома, усуни, хагясы (хакасы), киргизы, и некоторые другие народы срединной Азии. Динлины насе­ляли также земли в долинах рек Селинги, Енисея, в Минусинской котловине и на Алтайско-Саянском нагорье. Они состав­ляли ядро того народа, который в 1122 го­ду до р. х. овладел всем Китаем, дав ему ди­настию Чжоу (1122-225 года до р. х.). Ки­тайские летописцы очерчивают пределы распространения динлинов от верховий Амура до реки Волги. На этих же необоз­римых пространствах западные древние писатели полагают скифов. Г.Е. Грум-Гржимайло утверждает, «что динлины со­ставляли обособившуюся ветвь белокурой европейской расы», основу которой и ны­не составляют славяне.

Золотая серьга с жемчугом

С древнейших времён Скифия, в т. ч. Сибирь, была заселена русоволосым, голубоглазым и великорослым народом; об этом говорят все греческие, римские и другие писатели. Аристотель так опи­сывал скифов: «…у обитателей Севера те­ло белое, очи небесно-голубые и волосы на голове русые». Эти слова Аристотеля повторяли Гиппократ, Витрувий, Гален и другие. Лев Диакон, ссылаясь на Ариана, писал, что: «Ахилл, сын Пелея, был скиф, рождённый в небольшом городке Мирмекионе, находящемся у Азовского мо­ря… Этому рассказу могут служить ясны­ми доказательствами его одеяние с пряжкою.., русые волосы, голубые гла­за…». Бичурин сообщает, что в IX веке вы­сокий рост, белый цвет кожи, румяное лицо, рыжий (светлый) цвет волос и зе­лёные (голубые) глаза преобладали у киргизов настолько, что «чёрные волосы считались нехорошим признаком, а (лю­ди) с карими глазами почитались потом­ками ли-линъ (китайца)»; к XVII же веку, когда русские пришли в Сибирь, кирги­зы оказались уже совершенно иным на­родом - черноволосым и смуглым, во многом уже усвоившим облик китайцев. Юань-ши отмечает огромную убыль киргизского народа в XIII веке. Абульгази (XVII век) же писал: «Настоящих кир­гиз осталось ныне очень мало, но это имя присваивают себе теперь монголы (собственно смешанные с китайцами со­общества) и другие, переселившиеся на их прежние земли».

Кинжалы из Сибирских курганов Минусинского округа (Красноярский край)

Прокопий, писатель VI столетия, оставил следующую характеристику сла­вян: «Славяне и анты не повинуются од­ному человеку, а живут в народовластьи издревле, почему и выгода, и невыгода, всё у них общее… Вступая в битву, многие идут на неприятеля пешком, имея у себя в руках маленькие щиты и копья. Панцыря не надевают: некоторые идут на непри­ятеля даже без исподнего платья и плаща, а только в латах. У тех и других язык вар­варский один и тот же. Не различаются они между собою и телосложением. Все они высоки ростом и весьма сильны… Ве­дут, подобно масагетам, жизнь суровую… Характер их не хитрый и не коварный; с простотою сохраняют во многом гунский образ жизни».

То же самое говорят о динлинах ки­тайские летописцы. Динлины состояли из множества родов, которые собирались вместе на самое короткое время лишь для отпора врагу; они были свободолюбивым народом - в тех случаях, когда их земли захватывались неодолимым врагом, они уходили в другие страны, куда не могли добраться китайцы со своим государ­ственным строем, чиновниками и чуждыми динлинам правилами общежития. Об­ряд погребения Динлинов отличался осо­бенной сложностью. Заботы об умершем не прекращались иногда в течение мно­гих лет. У многих родов Динлинов тела умерших сжигались; в их обычае было возведение на могилах высеченного из камня или резанного из дерева изображе­ния покойного. Динлины с самой глубо­кой древности были знакомы с земледелием, умели выделывать вино; музыка и пляски сопровождали каждое их праз­днество - сообщают китайцы, - изготав­ливали оружие, добывали и выплавляли металлы (железо, серебро и золото). Дома свои строили в виде деревянных срубов, крытых корою, камышом, бамбуком и проч. Любопытно, что динлины, как и сла­вяне древней Европы имели обычай рас­писывать (татуировать) свои тела краска­ми. Динлины, как южнорусские казаки, носили серьги; такой же обычай был у по­томков динлинов - древних киргизов, уйгуров и некоторых других, близких им по крови, народов. У динлинов, и народов, произошедших от них, князья и витязи носили красные одежды и звались асами; такое название вождей и богов мы встре­чаем у древних славян Германии.

Мужчины и женщины динлинов но­сили браслеты из золота, серебра и сло­новой кости; у женщин ди в употребле­нии были ожерелья из самоцветных кам­ней, особые обручи на голову из жёлтой меди или венки из серебренных цветов; женщины вплетали себе в косы ракови­ны, бусы (иногда золотые), цветы, колосья и проч.; на головах носили особого рода покрывала, из вытканной золотом тафты. Жены богатых Дисцев одевались в парчу, бархат и атлас, с вышивками, серебрены­ми пуговками, золотыми блёстками. Муж­чины носили шляпы и пояса, украшенные золотом, серебром и самоцветными кам­нями; воротники их одежд также отделы­вались золотом и серебром. В могилах встречаются различные части конского прибора: чепраки, уздечки, седла с золо­той и серебреной отделкой.

Минусинский, отчасти Ачинский и Красноярский округа Восточной Сибири составляли особую область древнего кур­ганного населения, расположенную по Енисею и его верхним притокам: камен­ные столбы на курганных могилах, или кругом их, каменные бабы и руноподоб­ные письмена свидетельствуют о высо­ком уровне культуры этого народа. По ха­рактеру и изяществу бронзовых изделий минусинские древности стоят выше за­падно-сибирских, хотя имеют с ними много общих типов. В минусинских кур­ганах были найдены медные стремена, которые относятся ко времени около р. х.; в то время ни в Европе, ни в Персии упо­требление стремян ещё не было известно. Стремена, относящиеся к этой же поре, были обнаружены и в землях Тобольска. По мнению А.Н. Оленина, употребление стремян было введено в Персии не ранее VI века по р. х. Учёные утверждают, что европейские народы древности в эту по­ру совсем не знали стремян: Ксенофонт ни разу не говорит о них в своём сочинении о коннице; Гален замечает, что Рим­ские всадники страдали слабостью в но­гах, вследствие необходимости держать их в висячем положении.

Обрядовые и священные образы древних сибирских народов, извлека­емые из курганов, и относящиеся к их ве­ре, сходны с подобными же предметами Перми, Печоры и Ретры балтийских сла­вян. Все они отличаются характерными равнобежными (параллельными) лини­ями по полю изделий; подобными же по­рядными линиями покрыты глиняные изображения божеств, найденных Шлиманом в Микенах и в Трое. Следует отме­тить ещё одну особенность сибирских древних предметов поклонения, которая заключается в размещении образа солнца на груди у бронзовых изваяний людей или животных. Такой способ размещения солнца встречается и на образах Великой Перми и Руси. В истории изящных ис­кусств Аженкура приводится русская ико­на XIV века, на которой крестом попираются языческие славянские божества с человеческими ликами на груди. Изобра­жение бога-солнца в виде человеческого лица нередко встречаются и между рим­скими древностями.

Застежка с изображением двух мифических животных у дерева

Самый распространённый на Севере вид глиняной посуды с оттиснутыми по сырой глине узорами, которые встреча­ются во всех сибирских и российских го­родищах, характерен также для древней Трои, для древних дунайских и балтий­ских славян и некоторых областей Швей­царии.

Так называемый «звериный» стиль украшений сделался в Сибири господ­ствующим. Такой вязью украшали не толь­ко оружие (кинжалы, ножи, секиры), но и другие обиходные вещи. В 1888 году, со строительства Обь-Енисейского канала, с реки Язевой, в Томский музей был доставлен роговой панцирь, о каких писали Павзаний и Амиан Марцелин. Павзаний сообщает: «Собрав конские копыта, сар­маты чистят их и разрезают наподобие змеиной чешуи, или чешуек сосновой шишки. Просверлив чешуйки и сшив их конскими и бычачьими жилами, они по­лучают панцири, не уступающие греческим, ни красотой, ни прочностью, - так они хорошо выносят удары и издали и вблизи». Амиан Марцелин передаёт, что «копья у них (сарматов) очень длинны, а панцири из выскобленных и выглаженных пластинок рога, нашитых на подобие перьев на льняную одежду». Все древние сибирские и камско-болгарские костяные изделия приготовлялись при помощи очень хороших орудий (инструментов), несомненно металлических. То же можно сказать и о каменных изделиях. Отделка предметов и отверстия правильного вида, без сомнения, выполненные сверлом, го­ворят сами за себя.

Украшение одежды с изображением в середине свернувшегося в клубок оленя

Состав собрания изделий Сибирской коллекции Петра I, хранящейся в Эрмитаже, говорит о высочайшей культуре скифов-сарматов. Большое количество золотых, изящных и притом тяжеловесных предметов, найденных в южно-сибирских курганах, предполагает разработку крупных месторождений золота в рассматриваемое время. Паллас утверждает, что «в горах, по Енисею, находятся изгарины и плавильни древних тамошних рудокопов», доказывающие, что сибирские народы издавна плавили серебро и золото. Он также несколько раз упоминает о существовавшем в Сибири в XVII-XVIII веках промысле т. н. «бугрового» или могильного золота. И все это золото, похороненное в курганах азиатских скифов, в своё время добывалось тут же на месте, а не привозилось из других стран. Много скифского золота сохранилось в древних курганных могилах, но несравненно больше того вывозилось в другие страны при тор­говле. То же самое можно сказать и о се­ребре. Едва ли в какой-либо другой стра­не света встречается такое множество следов древних рудных разработок, как в Сибири и на Урале. Все они несомненно относятся к бронзовому веку (конец IV-начало I тыс. до р. х.). В «Геологическом путешествии по Алтаю» профессора Г. Щуровского очень подробно описаны различные сибирские копи. Рычков при описании прикамских медноплавильных заводов XIX столетия замечает, что гор­ное искусство древних рудокопов пре­восходит нынешнее, ибо они входили в землю, не применяя никаких крепежей, а делали верхи выработки (шахты) в виде особого свода, которые удерживают не­которые выработки до сих пор

«Писанные камни» или «писаницы», коими отмечались древние пути по ре­кам, встречаются в Сибири в верховьях Енисея, Абакана, Иртыша, Бухтармы; в Семиреченской области: по реке Томи меж­ду Томском и Кузнецком, и по реке Караталу; на Урале: по рекам Вишере и Тагилу. Флоринский не сомневается в родствен­ной связи сибирских писаниц с древней финикийской азбукой. Классен говорил, что скифские письмена, сохранившиеся в некоторых скандинавских рунах, а также по левому берегу Енисея, повыше са­янского острога, свидетельствуют, что эти письмена служили образцом для древних греческих письмён, равно для кельтских и готских азбук. Европейский ученый Ире полагает, что первобытным языком греческого, латинского и немец­кого языков был скифский язык. Все эти свидетельства говорят о том, что Сибирь была независимым средоточием культу­ры славянских народов, причём очень долго пребывавшим в состоянии само­достаточности.

Исследования древностей сибир­ских народов приводят к убеждению, что они были оседлым земледельческим лю­дом, искусными промышленниками, от­важными воинами и смелыми морехода­ми. Они изучили все сплетения рек не­объятной Сибирской равнины, унизав их берега земляными укреплениями и отметив свои пути и места жительства могильными курганами; овладели суро­вым северным океаном и проложили че­рез него путь к северо-западным берегам Европы.

Сибирские письмена на реке Пышме вблизи Тобольска

Вытеснение динлинов из долины Жёлтой реки началось, вероятно, с тех пор, когда в ней осели китайцы, но только в чжоуское время борьба между старо­жилами и пришлыми китайцами приняла решительный характер. Вытеснение динлинов из земель чжилийской и шаньсий­ской областей (провинций) начала XX ве­ка до р. х. закончилось к концу V столетия до р. х. За 200 лет до р. х. некоторые владения динлинов ещё находились в Ман­чжурии, у озера Байкал и на Алтайско-Са­янском нагории. По Дегину белые наро­ды, древние жилища которых находились на востоке от Иртыша, и которых он на­зывает гунами, к началу христианского летосчисления, разделились на южных и северных. Южные смешались с китайца­ми, а северные образовали различные об­ласти в Татарии (Тартарии), то есть в Сибири. К таким смешанным народам отно­сятся, в том числе, монголы.

Во II-III веках до р. х. в Сибири нача­лось замещение славянских народов сме­шанными народами. Возможно, по этим причинам древнее белое население Сиби­ри неуклонно выселялось на запад. Так ро­довые союзы, обитавшие в Минусинском округе, которых Флоринский называет го­тами, переселились, через Великую Пермь, в Скандинавию. Готские древности, как в Скандинавии, так и на Дунае, по-своему ви­ду стоят довольно близко к пермским и си­бирским древностям. К этому же времени относится появление топоров (кельтов) со втулками в западной Европе, которые существовали в Сибири с VI-VII столетия, а, может быть, и со времён более ранних. В середине V столетия по р. х. белые гунны, под предводительством русского князя Аттилы, перешли в Европу.

Присоединение Сибири к России сделало последнюю величайшей держа­вой мира, и определило дальнейшую судьбу русских. В начале XVII столетия за­селением Сибири мы возвратили свою древнюю отчизну, где жили наши великие прародители и где находятся их могилы. Выдающееся значение в открытии и освоении новых земель сыграло казачест­во, древнее русское воинское сословие, известное в «Повести временных лет» и в последующих летописях под такими име­нами, как торки, берендеи, печенеги; их также объединяли под общими названи­ями черкасов или чёрных клобуков. С XV века летописцы эти воинские родовые союзы стали именовать казаками. Наши предки, по обстоятельствам доподлинно нам не известным, оставили священные курганы, и ушли на запад. Русское же во­инство, в лице казаков, вернуло наш на­род в свои прежние пределы. Русское на­селение Сибири из небольших казачьих отрядов разрослось до огромного народа, мужественные люди которого с гордос­тью называют себя Сибиряками.

«Победа на Кучюма царя. Очищение Сибири»

Вольные и служивые казаки, заняв до­лины Иртыша и Оби, предгорья Саян (Алтая), продолжили движение на восток. Их усилия привели к тому, что к началу XVIII столетия наши владения на севере и востоке Азии достигли границ, омыва­емых Ледовитым и Тихим океанами, а на юго-востоке подошли к Амуру. Нельзя не согласиться с М.В. Ломоносовым, кото­рый считал освоение Сибири итогом «не­утомимых трудов нашего народа»: этому способствовали промышленники, купцы, земледельцы и князья. Князья, во многом уже растерявшие знания предков, но не утратившие ещё родовой памяти и кров­ной связи со своим народом, смотрели на Сибирь как на свою дедину. Это под­тверждается, в том числе, тем, что царь Иван Грозный считал Сибирь исконным достоянием Русского государства.