Наверное, нашим читателям не нужно доказывать, что создание хаоса у противника как один из способов ведения войны - явление не новое. Нарушить системы связи и оповещения... Дезинформировать врага насчет своих планов, дислокации войск, направлений ударов и применяемых средств... Разрушить или прервать коммуникации, лишить врага возможностей подвоза войск и боеприпасов, а также эвакуации населения и предприятий... Обрушить экономику за счет вброса фальшивой валюты... Навязать пропагандистскую войну, деморализующую войска и население...

Классическая военная наука ставила и решала задачи создания хаоса именно в таком «лобовом», линейном ключе. Между тем, уже с 70-х годов ХХ века в оборот военного стратегирования начинают входить идеи нелинейной теории сложных систем. Эти идеи, выдвинутые нелинейной термодинамикой, теорией катастроф, синергетикой, теорией фракталов, теорией неравновесной самоорганизации и т.д., иногда объединяют под общей шапкой «науки о нелинейной сложности», или «науки о хаосе».

Не излагая идеи этой науки в целом, приведу лишь наиболее важные для нас выводы.

Первый - существуют сложные открытые (то есть взаимодействующие с внешней средой) системы.

Второй - такие системы могут находиться не только в состояниях порядка и хаоса. Они могут находиться также в состоянии «неравновесного порядка» (который при слабых воздействиях способен обрушиваться в хаос) и в состоянии «детерминированного хаоса» (который при слабых воздействиях может самоорганизоваться в относительно устойчивый порядок).

Третий - оба эти процесса возможны лишь при условии, что в системе существуют (или в нее привносятся) специфические «зародыши» хаоса или порядка, называемые аттракторами. Причем переход порядка в хаос и наоборот в таких системах, как правило, происходит очень быстро, что определяют выражением «падение системы на аттрактор».

Аттракторами могут стать некоторые свойства системной среды, условия на границах системы, внешние импульсы и пр. Важное свойство скачков «порядок–хаос–порядок» в таких системах - то, что аттракторов может быть несколько, и на какой из них «упадет» система - предсказать очень сложно или почти невозможно.

Еще в 70–80-х годах ХХ века появились исследования, трактующие некоторые социальные и политические процессы в терминах «падения на аттрактор». Тогда казалось, что это - спекулятивная экзотика. Но вскоре состоялись «бархатные революции» в Восточной Европе, развал Югославии и распад СССР. Эти глобальные перемены произошли слишком быстро для крупных социально-политических систем, всегда обладающих большой исторической инерцией. Что заставило отнестись к политическим идеям «нелинейного управления хаосом» с полной серьезностью.

Отмечу, что тогда же в мире появился такой тип организаций, как «группа кризисного управления» (Crysis management group).

Сначала такие группы занимались только выводом из кризисного состояния бизнес-корпораций. Однако вскоре активность некоторых групп кризис-менеджмента обнаружилась в сугубо политических процессах. И довольно быстро стало ясно, что многие из таких групп заняты не урегулированием, а конструированием кризисов, причем именно в духе «создания хаоса». Нам известно, что развитие многих военно-политических кризисов - например, в Карабахе, Таджикистане, Боснии, Албании, Косово, ряде других «горячих точек», - не обошлось без активного участия подобных групп.

Чаще всего за активностью таких групп явно или неявно просматривалась организующая воля определенных государств, их спецслужб или крупнейших корпораций бизнеса. Однако в ряде случаев были налицо как бы независимые «мозговые центры», группы блогеров, частные военные компании, которые проводили собственный (иногда вопиюще несообразный логике любого организованного управления) «хаотизирующий кризис-менеджмент».

Действия таких групп сводятся к следующему.

Первая группа кризис-менеджмента создает по заданию атакующей системы аттрактор хаоса, на который «подталкивают» атакуемую систему. На перешедшую в состояние хаоса атакуемую систему воздействует вторая группа кризис-менеджмента, которая создает в ней либо аттрактор нового порядка, отвечающего интересам атакующей системы, либо следующий аттрактор хаоса, при помощи которого атакуемой системе «навязывают» следующий тип и уровень хаоса.

Здесь нужно оговорить, что почти в любой системе всегда существуют определенные внутренние противоречия (и, соответственно, некоторый внутрисистемный хаос), под влиянием которых и происходит ее саморазвитие. Однако в концепции «управляемой критичности» речь идет о другом. О таких воздействиях на систему, которые преследуют цели ее глубокой дезорганизации, вплоть до полного распада системной связности. И далее либо погружают систему все глубже в хаос, либо конструируют в ней нужные атакующему субъекту форматы порядка.

То есть в данном случае речь идет о том, что подготовленные и обладающие нужным инструментарием группы кризис-менеджмента могут за счет «точечных» слабых воздействий создавать в социально-государственной системе противника те или иные аттракторы хаоса и порядка. И таким образом управлять системой в интересах своих хозяев. Менять порядок, трансформировать хаос в новые формы...

При этом необходимым условием является наличие/создание в атакуемой системе таких «слабых мест» («болевых точек»), которые уже находятся в состоянии, близком к критическому. И в которых не требуется слишком больших усилий для того, чтобы вызвать «лавину» падения на нужный аттрактор.

Может показаться, что эта модель - сугубо теоретическая.

Однако еще в 1984 г. в США под эгидой Пентагона и Госдепа был создан некий «Институт Санта Фе» (иначе его называют «Институтом критичной сложности»). Одним из его основателей стал знаменитый физик, автор теории кварков и нобелевский лауреат, Мюррей Гелл-Манн. Штат сотрудников был набран из ученых, дипломатов, отставных военных и спецслужбистов. К работе привлекаются аналитики «РЭНД Корпорейшн» и других негосударственных и государственных ведомств.

Теоретическим фундаментом деятельности института стали работы Ильи Пригожина («Порядок из хаоса»), Митчела Уолдропа («Сложность: новая наука на рубеже порядка и хаоса») и Стивена Левина («Сложность: жизнь на грани хаоса»). Главная цель - адаптация теории к прикладным военным задачам. Особое достижение Института Санта Фе, заявленное на его сайте, - то, что «нелинейная динамика» и «теория сложности» с 1994 г. официально «взяты на вооружение» (то есть используются на уровне боевых наставлений) американским Корпусом морских пехотинцев.

Институт Санта Фе публикует статьи и монографии по тематике «критичной сложности», проводит «открытые» и «закрытые» конференции. На одной из «открытых» конференций в 1996 г. в числе основных докладчиков были, например, Мюррей Гелл-Манн, Збигнев Бжезинский, Карл Билдер, Джеймс Розенау, Роберт Максфилд, Стивен Манн. Названия докладов: «Реакция на хаос», «Клаузевиц, нелинейность и значение образного ряда», «Хаос, сложность и война», и т.д.

Для нас из перечисленных фигур наиболее интересен Стивен Манн. Этот высокостатусный дипломат с 1976 г. специализируется по СССР, а затем по России и СНГ. Работал в разных странах мира, входил в группу непрерывного кризисного мониторинга при Госдепе. С отличием закончил Национальный военный колледж, курировал Россию и Восточную Европу в офисе Секретаря по вопросам обороны. В 1998-2001 гг. был послом США в Туркменистане, затем старшим советником Госдепа по энергетической дипломатии в Каспийском бассейне, затем спецпредставителем президента США по евразийским конфликтам. В настоящее время - старший советник компании «ExxonMobil» по внешним межправительственным отношениям.

Стивен Манн теорией хаоса занимается давно. Еще в конце 80-х годов он проводил исследование работы Клаузевица «О войне» через призму теории хаоса. А в 1992 г. он опубликовал в ежеквартальном издании Пентагона «Параметры» статью «Теория хаоса и стратегическая мысль».

В этой статье Манн пишет: «Даже при отсутствии внешних потрясений успешная сложная система включает в себя факторы, которые толкают систему за пределы стабильности, в турбулентность и переформатирование... Мы можем многому научиться, если рассматривать хаос и перегруппировку как возможности, а не рваться к стабильности как иллюзорной цели…».

Вам это не напоминает заявление госсекретаря США Кондолизы Райс в Каирском университете в 2005 г.? То, в котором она сообщила, что Америка на Ближнем Востоке отказывается от обеспечения стабильности и открывает дорогу «тяжелой работе демократии»?

Но вернем слово Стивену Манну: «Международная среда является превосходным примером хаотической системы... «самоорганизованная критичность»... соответствует ей в качестве средства анализа... Мир обречен быть хаотичным, потому что многообразные акторы человеческой политики в динамической системе... имеют разные цели и ценности».

«Мир обречен быть хаотичным» - не правда ли, сильное заявление в эпоху Клинтона и американских заявлений о стремлении всеми силами установить благой глобальный порядок? А Манн продолжает: «Каждый актор в политически критических системах производит энергию конфликта, ...которая провоцирует смену статус-кво, участвуя, таким образом, в создании критического состояния... и любой курс приводит состояние дел к неизбежному катаклизменному переустройству».

Сказано ясно. Главное - перевести систему в состояние «политической критичности». А далее она - при определенных условиях - сама неизбежно ввергнет себя в катаклизмы хаоса и «переустройства»!

Однако о каких условиях идет речь? Манн поясняет: «Конфликтная энергия заложена в основы человеческих свойств с того момента, когда индивидуум стал базовым блоком глобальных структур...» .

Вот так! Именно индивидуализм, блокирующий целенаправленное соединение частных человеческих стремлений и воль в единую историческую волю, является источником конфликтов, гарантирующих погружение атакуемой системы в «катаклизмы хаоса»! А потому тотальный индивидуализм должен стать неопровержимой социальной аксиомой!

Далее Стивен Манн разъясняет, как этого добиться: «...идеологическое обеспечение каждого из нас запрограммировано. Изменение энергии конфликта людей...направит их по пути, желательному для наших целей национальной безопасности, поэтому нам нужно изменить программное обеспечение. Как показывают хакеры, наиболее агрессивный метод подмены программ связан с «вирусом». Но не есть ли идеология лишь другое название для программного человеческого вируса?... С этим идеологическим вирусом в качестве нашего оружия США смогут вести самую мощную биологическую войну и выбирать, исходя из стратегии национальной безопасности, какие цели-народы нужно заразить идеологиями демократического плюрализма и уважения индивидуальных прав человека» .

«Хакеры» и «программный вирус» в 1992 г., когда и компьютер еще был редкостью... Чувствуется, что Манн уже тогда был в данной сфере человеком вполне продвинутым. Но это частность. Гораздо важнее его рассуждения об «идеологическом заражении», адресующие к концептам «конца истории» Френсиса Фукуямы и «мягкой силы» Джозефа Ная. И разъясняющие, чем именно нужно заражать противников.

А Манн продолжает: «С...американскими...преимуществами в коммуникациях и увеличивающимися возможностями глобального перемещения, вирус будет самовоспроизводящимся и будет распространяться хаотическим путем. Поэтому наша национальная безопасность будет иметь наилучшие гарантии...» И далее: «Это единственный путь для построения долговременного мирового порядка (хотя, как мы видим, никогда нельзя достичь абсолютной постоянности)... Если мы не сможем достичь такого идеологического изменения во всем мире, у нас останутся спорадические периоды спокойствия между катастрофическими переустройствами» .

Слова Манна о «мировом порядке» здесь - дань «политкорректности». Потому что в его докладе - и выше, и ниже - речь идет исключительно о хаосе. В котором, судя по намекам Манна на «наилучшие гарантии национальной безопасности США», только у Америки будет возможность сохраниться в качестве «острова порядка» в океане «управляемой критичности» (то есть, глобального хаоса).

А четырьмя годами позже, в 1996 г., Стивен Манн делает на упомянутой выше Конференции в Институте Санта Фе доклад «Реакция на хаос», в котором развивает концепт «управляемого хаоса» уже совсем откровенно и конкретно.

Но об этом - в следующей статье.

Управление как социальный феномен известен с древних времен и является предметом изучения целого ряда наук, в том числе менеджмента, социологии, политологии, философии, кибернетики, психологии, экономики. Таким образом, теория управления как самостоятельная отрасль знания формируется и развивается как междисциплинарная система. Структура этой науки включает в себя разделы вышеперечисленных дисциплин, касающиеся управления. Это значит, что теория управления включает в себя социологию управления, экономику управления, философию управления, психологию управления, политику как искусство управления государством, менеджмент как науку и искусство управления организацией. Особое значение для становления теории управления имела кибернетика как наука об общих чертах процессов и систем управления в технических устройствах, живых организмах и человеческих организациях.

В современной науке управления выделяют два уровня знания, первый из которых представлен общими теориями социального управления, а второй – прикладными теориями организации и управления, обеспечивающими базу для практических рекомендаций по рационализации труда и совершенствованию управления.

Объектом теории управления являются управленческие отношения, то есть такие социальные отношения, которые складываются между организациями, учреждениями и отдельными индивидами (представителями этих организаций и учреждений) в процессе управленческой деятельности и устанавливают определенную структуру соподчинения между ними.

Управленческие отношения складываются по поводу координации и субординации общественных связей. В управленческих отношениях проявляется особый характер социального взаимодействия – соподчиненность, субординация, предполагающая, с одной стороны, авторитет целого, с другой – подчинение этому авторитету.

В качестве предмета теории управления могут выступать следующие направления научного исследования:

Сущность управленческих отношений как системы взаимодействия людей по поводу организации их совместной жизни;

Механизм управления различными социально-экономическими системами и их регулирование;

Механизм самоорганизации и саморегулирования;

Технологии и методика процесса управления;

Структурные элементы системы управления;

Принципы, методы управления и т. д.

Вычленение объекта и предмета теории управления позволяет дать определение данной отрасли знания. Теория управления представляет собой науку, изучающую управленческие процессы в социально-экономических системах, принципы, содержание и формы управленческих отношений. В центре ее внимания и изучение механизмов и социальных технологий эффективного управления.

Основными понятиями и категориями , используемыми в теории управления, являются: управление, система, субъект, объект, цель и принципы управления, управленческие отношения, методы, функции и процесс управления.

3) Методология теории управления

Теория управления при изучении своего предмета опирается на собственную методологию. Методологией называют систему принципов научного исследования. Методология теории управления – это совокупность исследовательских методов, процедур, техник, используемых при познании управленческих процессов. Выделяются несколько уровней методологии:

Философская методология (совпадает с гносеологией);

Общенаучная методология, в которой рассматриваются принципиальные подходы и методы познания, встречающиеся во всех науках;

Специально-научная методология, т. е. методология конкретных наук, в данном случае – теории управления;

Методика и техника научного исследования.

Соотношение теории и методологии можно выразить так: теория отвечает на вопрос: что необходимо делать, а методология – как необходимо делать. Она объясняет, как надо использовать познавательные средства в исследовательской деятельности.

Среди важнейших общенаучных методологических подходов выделим:

Исторический, рассматривающий явление в генезисе;

Сравнительный, выявляющий общие и специфические свойства, этапы становления и развития одного и того же явления;

Системный, исследующий социальное явление в виде социальной системы;

Комплексный, ориентированный на междисциплинарный синтез для получения многостороннего и целостного изучения сложно-организованных объектов.

Подчеркнем основные требования к использованию системного подхода:

Выделение той или иной системы из окружающего мира и определение взаимосвязи между ней и средой;

Определение составных элементов системы;

Рассмотрение отношений между элементами и определенной структурой системы;

Анализ функций элементов по отношению к системе;

Выявление системообразующих связей;

Определение механизма функционирования системы.

Обращаясь к характеристике специально-научной методологии, следует отметить, что их роль могут выполнять парадигмы и теории конкретных наук – социологии, психологии, кибернетики, экономики, менеджмента и т. д.

Выделим, прежде всего, такие подходы, как бихевиористский, ситуационный, количественный, деятельностный.

Бихевиоризм представляет собой прагматический подход к изучению организационно-экономического поведения людей. Программа бихевиоризма и сама теория были впервые представлены Уотсоном в 1913 г. Бихевиоризм акцентирует внимание на внешних формах поведения и его составных элементах – поступках, реакциях и т. д. Общеметодологическими предпосылками бихевиоризма явились принципы философии примитивизма, согласно которым наука должна описывать только непосредственно наблюдаемое. Отсюда и основной его тезис – изучать не сознание, а поведение, трактуемое как совокупность связей «стимул-реакция». Бихевиоризм не занимается поиском причинно-следственной зависимости поведения, он лишь фиксирует обнаруженные эмпирические связи между определенными «стимулами» и «реакциями» работников в производственной обстановке, отбирая в этих связях наиболее функциональные, быстро переводимые на язык практических предложений и рекомендаций.

Ситуационный подход был разработан в США в конце 60-х гг. ХХ в. В рамках данного подхода отрицается возможность выдвижения любых универсальных принципов управления деятельностью вне контекста деятельности, специфики ситуации, типа решаемых задач и внешней среды, технологии и др. Сторонники ситуационного подхода критикуют понятие социальной системы, настаивают на ограниченном его применении в управленческой практике. Они полагают, что организация является слишком сложной и динамичной системой, и вне контекста ситуации невозможно сформулировать универсальные требования к эффективной организации. Одним из центральных понятий, используемых представителями ситуационного подхода, является категория управленческой ситуации. Управленческая ситуация – это совокупность всех внутренних и внешних условий, определяющих закономерности развития и функционирования организации.

Представителями данного подхода в контексте ситуации были проанализированы ограничения на применение моделей организации, выдвинутые различными школами. Так, в качестве ограничения на применение:

Бюрократической модели они рассматривают динамичную внешнюю среду и изменяющуюся технологию;

Органической модели – низкую квалификацию персонала;

Децентрализованной модели организации – высокий уровень автоматизации.

Сторонниками ситуационного подхода, таким образом, был выдвинут постулат, согласно которому каждому типу управленческих ситуаций, решаемых задач, внешней среды, технологии соответствуют свои оптимальные требования к состоянию организации, средства, стратегия и структура.

Количественный подход в теории управления основан на применении математических методов к исследованию операций в организации и деятельности руководителя. Он также сводится к формированию моделей поведения. Создание модели позволяет:

Упростить сложные схемы поведения сокращением числа переменных факторов до пределов управляемости;

Объективно сравнить и описать каждый фактор и отношения между ними;

Использовать компьютеры для конструирования и анализа модели с большим числом переменных факторов.

Этот подход не получил широкого применения в силу того, что не все руководители владеют методологией количественного анализа.

Процессный подход основан на рассмотрении функций руководителя как процесса взаимосвязанных между собой действий. Общий процесс деятельности организации складывается из совокупности процессов деятельности ее членов, каждый из которых, в свою очередь, представляет совокупность выполняемых функций, состоящих из ряда взаимосвязанных процессов.

Деятельностный подход включает в себя выявление цели, средств, процесса и результата действий руководителя. При этом, если основанием деятельностного подхода является сознательно формулируемая цель, то основание цели лежит вне деятельности руководителя – в сфере мотивов, идеалов, интересов и ценностей работников.

Методология теории управления подвержена постоянным изменениям. Она постоянно обогащается, подчиняясь требованиям более глубокого познания управленческих отношений и процессов, которые, в свою очередь, также находятся в постоянном развитии.

Министерство образования и науки Российской Федерации

Сибирский институт управления - филиал федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования

«Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»

Факультет политики и международных отношений

Кафедра политических наук и технологий

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине «Геополитика»

на тему: «Доктрина управляемого хаоса: теория и практика»

Выполнила: Сморгович В.А.,

студентка гр. 13141

Проверила: Пономаренко Н.А

Доцент кафедры

Кандидат политических наук

Новосибирск, 2014г.

Введение

Теоретические аспекты «управляемого хаоса»

1 Методологические основания теории

2 Российские критики об «управляемом хаосе»

3 Исходные посылки и задачи концепции в мировой экономике и мировой политике

4 Задачи организаторов

Практическое применение «управляемого хаоса»

1 Технологии «управляемого хаоса» по отношению к России

2 Организация «управляемого хаоса»

3 Социальные технологии в массовых беспорядках

Заключение

Введение

Актуальность данной темы заключается в том, что в настоящее время технологии управляемого хаоса - это новый неконтролируемый международными организациями вид оружия массового поражения, инструмент в миропроектной борьбе.

Уличная стихия испокон веков была инструментом политики, однако в наши дни развитие коммуникационных технологий и реализация доктрины «управляемого хаоса» наложило на это явление особый отпечаток. Привычные полицейские методы противодействия массовым беспорядкам, в которые чаще всего выливаются политические митинги, оказываются катализатором дальнейшего нагнетания политического напряжения вплоть до смены режима и, следовательно, нуждаются в соответствующей коррекции. Этот новый вид боевых действий подробно описал один из его разработчиков и экспертов Стивен Манн. Он прямо говорит о необходимости «усиления эксплуатации критичности» и «создании хаоса» как инструментах обеспечения национальных интересов США. В качестве механизмов «создания хаоса» у противника он называет «содействие демократии и рыночным реформам» и «повышение экономических стандартов и ресурсных потребностей, вытесняющих идеологию». Согласно С.Ману, существуют следующие средства создания хаоса на той или иной территории: содействие либеральной демократии; поддержка рыночных реформ; повышение жизненных стандартов у населения, прежде всего у элит; вытеснение национальных ценностей и идеологии. Эти ключевые положения и реализуются в настоящий момент на постсоветском пространстве в ходе постперестроечных перемен, венчаемых «оранжевыми революциями». Это и создает ту специфическую среду расслабленного национального духа разлагающегося государства и национально-культурные традиции, в которой весьма комфортно чувствуют себя всевозможные экстремистские движения.

Чтобы ситуация не стала неуправляемой, необходимо четко разбираться в природе современных социальных процессов, целях его участников.

Итак, проблемма данного исследования - анализ технологий разрушения субъектности развития, которые, на мой взгляд, эффективно были применены в России, в частности, как технологии управляемого хаоса.

Объектом исследования является доктрина управляемого хаоса.

Предметом являются теория и практика управляемого хаоса, основные его технологии и примеры применения их на практике.

Цель контрольной работы: проанализировать технологии управляемого хаоса, выяснить, как они применялись по отношению к России.

Для достижения этих целей необходимо решить следующие задачи:

.Проанализировать теоретическую часть доктрины.

.Изучить основные задачи концепции управляемого хаоса.

.Выяснить технологии управляемого хаоса и способы его организации.

1.Теоретические аспекты «управляемого хаоса»

1.1.Методологические основания теории

Методологические основания теории «управляемого хаоса» покоятся на выводах Пригожина о том фундаментальном изменении, которое претерпела природа научного знания во второй половине XX столетия. Соглашаясь с выводами бельгийского физика относительно естественных наук, Манн экстраполировал его выводы и на науки гуманитарные - социологию, экономику, психологию. Этим наукам, с его точки зрения, как и естественным наукам немногим ранее, пришло время отказаться от ньютонианской парадигмы, предполагающей механицистскую модель осмысления процессов мировой политики, которая покоится на признании взаимодействия ограниченного количества факторов политики и экономики. Как признает Манн, механицистская модель работала вполне достойно в течение двух веков (XVIII-XIX вв.), но в XX столетии она все перестала соответствовать требованиям эпохи, поскольку не предоставляет возможности объяснить причины столь значимых событий как Первая и Вторая мировые войны, а также окончание Холодной войны. В самом деле, как убийство одного человека, пусть и наследника европейской империи, могло привести к гибели 10 миллионов человек? Или как объяснить одномоментное, никем не предсказанное разрушение СССР?

Классическая наука международных отношений, построенная на механицистском предположении о существовании в мировой политики «тектонических плит», движение которых предопределяет все состояние мировой политической системы, дать внятное объяснение этим событиям оказывается не в состоянии. Более того, оперирование понятием «тектонических плит» может быть опасно, поскольку «заявляет о первоначальной стабильности, разрушенной из-за перестройки некоторых основных сил». Как следствие, «вся сложность ситуации в воображении читателя улетучивается», а, значит, читатель оказывается не способен адекватно оценивать происходящее.

Единственная возможность избавиться от этой «лживой стабильности» видится Манну в изменении метода, который используется для анализа состояния мировой политики, а именно в обращении к теории хаоса, базирующейся на следующих принципах:

Теория хаоса прилагается к динамическим системам - системам с очень большим количеством подвижных компонентов;

Внутри этих систем существует непериодический порядок, по внешнему виду беспорядочная совокупность данных может поддаваться упорядочиванию в разовые модели;

Подобные «хаотические» системы показывают тонкую зависимость от начальных условий; небольшие изменения каких-либо условий на входе приведут к дивергентным диспропорциям на выходе.

Тот факт, что существует порядок, подразумевает, что модели могут быть рассчитаны для более слабых хаотических систем. Стратегу теория хаоса предоставляет новые возможности для мышления, поскольку она «описывает статистические тенденции очень многих взаимодействующих объектов», что немаловажно в мире, в котором «растут глобальные коммуникации, прогрессирует экономическая взаимозависимость», а «количество политического влияния экспоненциально возрастает».

Иными словами, теория хаоса необходима для адекватного анализа хаотического мира мировой политики, как неустойчивой системы, в которой наличествует множество акторов разного размера и уровня влиятельности. И деятельность любого, даже самого малого, актора в мире XXI столетия может иметь катастрофическое воздействие на всю систему.

1.2.Российские критики об «управляемом хаосе»

Одним из главных российских критиков теории «управляемого хаоса» в российском интеллектуальном истеблишменте стал Сергей Кургинян. Еще в 1990 году под его редакцией вышел сборник статей «Постперестройка», в котором говорилось об организованном в СССР «управляемом хаосе», провоцируемом лавиной криминала и ростом фашистской угрозы. В настоящее время Сергей Ервандович активно использует метафору «управляемого хаоса» для критики деятельности администрации США на мировой арене. С его точки зрения, Соединенные Штаты отказались от идеи создания нового мирового американского порядка в пользу принципа управляемого хаоса на планете, который может помочь им сохранить глобальную гегемонию. Едва ли, считает он, можно объяснить чем-то иным, как специальным продуцированием хаоса такие действия администрации США как помощь ХАМАС в борьбе за власть в Палестине, отказ от поддержки режима Хосни Мубарака в Египте и Муамара Каддафи в Ливии, что означает скорый триумф исламистов в Северной Африке и деструкцию национальных государств. США, по мнению Кургиняна, все более отказываются от роли Рима в новом мировом порядке, принимая на себя роль нового Карфагена в мировом беспорядке.

Аналогичную точку зрения отстаивает и отечественный геополитик Александр Дугин. В телефонной беседе с одним азербайджанским экспертом он говорил, что согласно новой стратегии национальной безопасности «в приоритетах Америки значится дестабилизация внутренней ситуации в любом случае, во всех обществах, которые, как говорится, находятся за пределами социумов, строго интегрированных в американский мир». США не ставят себе цели достичь предопределенного результата, они не желают предложить альтернативную стабилизирующую общественно-политическую модель. Они, следуя теории Стивена Манна, формируют постмодернистскую империю, в одних регионах которой допускается возможность управляемости, а в других - нет. Российская Федерация, полагает Дугин, вместе с Турцией и Ираном, входит в «зону потенциального хаоса» как государство, которое не может быть безболезненно интегрировано в панамериканское пространство. Вследствие такого развития событий современная Россия стоит перед грозным испытанием, поскольку США готовы запустить в нее вирус революции.

С еще более инструменталистских позиций теорию «управляемого хаоса» рассматривает директор русских исследований МГУ Андрей Фурсов. Он полагает, что «управляемый хаос» - это программа хаотизации зоны Северной Африки Соединенными Штатами, которые более не способны эту зону контролировать. Одновременно с задачей недопущения усиления в регионе влияния какой-либо иной державы США решают еще одну задачу - продвижение собственной модели организации политической системы, поскольку под влиянием хаоса в Северной Африке и на Ближнем Востоке можно ожидать рост беспорядков в Китае и Евросоюзе (последний под влиянием этих беспорядков распадется).

Теория «управляемого хаоса» также была использована для объяснения существующего миропорядка российским экономистом и философом Александром Неклессой. Однако в отличие от Сергея Кургиняна, использующего данную теорию для бичевания пороков миропорядка, и Александра Дугина, раскрывающего тайны американской закулисы, для Александра Неклессы теория «управляемого хаоса» - это инструмент описания новой реальности, «мира контролируемого и управляемого хаоса». В этой реальности США являются господствующей мировой державой.

Однако господству этому может быть положен конец. Критический срок - 2015-2020 гг., именно в этот период США будут пребывать в наименее благоприятном положении. Для того чтобы сохранить свое положение, им необходимо действовать на опережение, начать выстраивать «опорные площадки» для «системы управления турбулентными процессами на планете, которая идет на смену прежней структуре международных связей» (одной из таких опорных площадок является война в Афганистане). С точки зрения Неклессы, такая система должна носить название глобальной динамичной системы мировых связей.

Для российских исследователей, за небольшим исключением, теория «управляемого хаоса» выступает не в качестве обладающей значительным потенциалом объяснительной модели, позволяющей государству найти верный путь развития в бушующем океане мировой политики, но опасной выдумкой ученых-обществоведов, поставивших себе целью утвердить господство США над миром в целом, и над Россией в частности. Российскими аналитиками не принимается во внимание, что теория «управляемого хаоса» является в первую очередь теорией, а уж во вторую - программой конкретных действий. Справедлива эта теория или ошибочна - другой вопрос.

1.3.Исходные посылки и задачи концепции в мировой экономике и мировой политике

В 70-е годы прошлого столетия стали вырисовываться очертания процессов, ориентированных на формирование Нового мирового порядка. Основными идеологами и участниками этих процессов выступили Римский клуб, а в дальнейшем Трехсторонняя комиссия, Бильдербергский клуб, фабрики мысли типа «Рэнд корпорейшн», Институт Санта Фе и др. Разработанные ими общие принципы были конкретизированы в работе МВФ, Всемирного банка, ВТО и др.

Фактически без объявления и широкой огласки была организована нового типа мировая война, в которой применялись средства создания в национальных экономиках и социальной сфере управляемого хаоса. Это парадоксальное понятие предполагает, что в хаос превращалась экономическая и социальная жизнь стран, которые становились жертвой этой войны. А сами агрессоры, которые сидели у пульта управления этим оружием, держали хаос в стане противника под контролем, для них он был целенаправленно созданным особым порядком. Этот новый вид боевых действий подробно описал один из его разработчиков и экспертов Стивен Манн, который лично участвовал в создании многих очагов управляемого хаоса в разных точках мира (в том числе и в СССР). Он прямо говорит о необходимости «усиления эксплуатации критичности» и «создании хаоса» как инструментах обеспечения национальных интересов США.

В качестве механизмов «создания хаоса» у противника он называет «содействие демократии и рыночным реформам» и «повышение экономических стандартов и ресурсных потребностей, вытесняющих идеологию».

Согласно С.Ману, существуют следующие средства создания хаоса на той или иной территории:

·содействие либеральной демократии;

·поддержка рыночных реформ;

·повышение жизненных стандартов у населения, прежде всего у элит

·вытеснение ценностей и идеологии.

Эти ключевые положения и реализуются в настоящий момент на постсоветском пространстве в ходе постперестроечных перемен, венчаемых «оранжевыми революциями». Это и создает ту специфическую среду расслабленного национального духа разлагающегося государства и национально-культурные традиции, в которой весьма комфортно чувствуют себя всевозможные экстремистские движения.

Деидеологизация, идейный плюрализм, сбрасывание «балласта» ценностей, резкое повышение материальных запросов, прежде всего в элите, потеря управляемости экономикой, беспредел «демократических», якобы самостийных, движений (часто имеющих этноконфессиональную окраску) - все это сознательно, на четко и подробно разработанной научной основе внедряемые составляющие «управляемого хаоса», служащие главной цели - демонтажу ныне существующих национальных государств, традиционных культур и цивилизаций. На их место должно, по замыслу глобалистов, прийти нечто совершенно новое, а именно - общество, состоящее из людей со стертой исторической памятью (что, в свою очередь, достигается при помощи особых технологий, относящихся в основном к сфере СМИ и образования).

В основу организации управляемого хаоса положена перестройка массового сознания и мировоззрения посредством жесткого воздействия современных средств манипуляций всей духовной сферой человека с применением информационных и социально-культурных технологий. Это - мировая информационно-психологическая война. В ходе ее было достигнуто разрушение культуры солидарности, широкое внедрение культа денег и социал-дарвинистских стереотипов в представления о человеке и обществе. Способность больших масс населения к сопротивлению, самоорганизации и развитию была резко снижена.

Технологии управляемого хаоса - это новый неконтролируемый в настоящее время международными организациями вид оружия массового поражения для установления мирового порядка в интересах стороны его применяющей. Технологии управляемого хаоса - это инструмент в миропроектной борьбе.

1.4.Задачи организаторов

Выделим две основных задачи, которые ставят перед собой организаторы управляемого хаоса:

Во-первых, задача сокращения численности населения, не представляющего интерес для организаторов нового мирового порядка. Неолиберальные реформы приводят к демографической катастрофе, снижая рождаемость и вызывая скачок смертности. Сексуальная революция, пропаганда гедонизма и потребительства, индивидуализм резко сокращают рождаемость. Социал-дарвинизм и равнодушие к бедствию ближних лишают людей воли к жизни и подстегивают смертность. Формирование огромного социального дна из нищих, бездомных и беспризорников создало ненасытный механизм «эвтаназии» - эти категории людей быстро умирают. А «дно» втягивает в себя все новые контингенты.

Во-вторых, задача ослабления или разрушения национальных государств, с перехватом управления этими государствами со стороны транснациональных корпораций, транснациональных преступных синдикатов, наднациональных органов и организаций, подконтрольных инициаторам запуска технологий управляемого хаоса. При решении этой задачи имело место совмещение «мягких форм» технологий управляемого хаоса с варварскими военными агрессиями (например, Югославия, Ирак). Как следствие, эти процессы должны вести к концентрации контроля над финансовыми, военными и информационными ресурсами мирового сообщества со стороны организаторов управляемого хаоса.

Аргументом обоснованности такого рода тенденции служат результаты анализа экономических аналитиков, которые показывают, что рост экономики ведущих стран достигается не за счет развития производства, а посредством перераспределения богатства между сильными и слабыми странами. Достигается это с помощью резкого ослабления национального государства (обычно после затягивания его в долговую ловушку), приватизации и скупки всех видов национальных ресурсов, включая природные.

При этом и национальное государство под давлением международных финансовых институтов начинает служить инструментом такой глобализации - прежде всего, проводя приватизацию и сокращая расходы на социальные нужды и на поддержание таких нациоальных систем, как наука и культура. Государства же организуют потоки массовой нелегальной миграции рабочей силы, делая ее совершенно бесправной и резко удешевляя ее цену.

Результатом решения двух рассмотренных задач является решение более скрытой, но самой важной для организаторов управляемого хаоса задачи разрушения субъектности развития стран, попавших под воздействие технологий управляемого хаоса. Фактически это скрытая форма уничтожения конкурентов в самых доходных экономических сферах, каковыми в настоящее время и в будущем являются высокие технологии. Уже сегодня доходы от высоких технологий превышают доходы от сырьевой и энергетической сфер, в ближайшие годы разница будет нарастать на порядки.

2.Практическое применение «управляемого хаоса»

2.1.Технологии «управляемого хаоса» по отношению к России

Сегодня в России исследованы и обозначены механизмы появления болезни «бессубъектности» и разрушения государственности.

Это - внешний перехват инициатив в реформировании отечественной экономики путем некритического использования западных моделей (неадекватных российским условиям); доминирование сырьевой ориентации; создание режима благоприятствования для бурного роста коррупции в системе государственного управления, проникновения в него финансово-промышленных группировок и криминальных структур; ангажирование отдельных лидеров российской системы управления и их использование для управления страной «извне»; навязывание либерального императива «невмешательства» государства в социальное строительство в качестве гаранта неотвратимости подлинно демократических преобразований, и другие.

Все рассмотренные признаки вписываются в механизмы «концепции управляемого хаоса».

Проведенный В.Е. Лепским анализ позволил выявить эскиз обобщенной схемы «концепции управляемого хаоса»:

.Предварительная подготовка к организации «управляемого хаоса», предпочтительно в условиях возникновения острых политических и экономических кризисов.

.Организация «управляемого хаоса».

.Формирование новой организованности для внешней управляемости.

.Частичная потеря внешней управляемости.

.Антикризисная самоорганизация или дальнейшая хаотизация?

Рассмотрим примеры технологий реализации «концепции управляемого хаоса» в России с 90-х годов до настоящего времени.

Предварительная подготовка к организации «управляемого хаоса».

Формирование сети агентов влияния для обеспечения процессов организации хаоса и последующего перехвата управления. Подготовка команды «чикагских мальчиков», в основном из выпускников местных вузов, организация их стажировки в американских университетах. Им дают необходимые знания экономического анализа предприятий и отраслей народного хозяйства с целями их будущей приватизации и покупки транснациональными корпорациями. «Чикагские мальчики» становятся сначала преподавателями в ВУЗах, а потом переходят на работу в правительство, часть из них получают возможность стать олигархами. Очень важно, чтобы эти люди были небогаты, умны, циничны, алчны и космополитичны. Они не должны любить свою Родину. Они не должны жалеть свою страну. Они не должны охранять и образовывать свой народ, помогать ему. Такие слова как «совесть», «патриотизм», «помощь» должны быть вычеркнуты из их лексикона и стать ругательными. Одни должны любить себя и свои будущие особняки и яхты. Другие - любить свои безумные идеи и будущие Нобелевские премии. «Чикагским мальчикам» следует избегать популярности, и влиять не на народ, а на официальных правителей. Они должны быть догматично преданы идее «разгосударствления экономики», «свободного рынка» а также послушны заокеанским друзьям и международным финансовым организациям.

Подготовительный этап обеспечивал создание кадрового резерва «властной элиты», готовой к разрушению субъектности развития своей страны.

2.2.Организация «управляемого хаоса»

Механизмы разрушения субъектности развития через организацию «управляемого хаоса» рассмотрим в контексте их влияния на параметры простейшей модели субъектов инновационного развития. Не претендуя на полноту, приведем примеры конкретных воздействий, направленных на разрушение в России отдельных базовых качеств субъектности развития (целеустремленность, рефлексия, коммуникативность, свобода влияния на события в стране, способность к развитию).

Нейтрализация целеустремленности развития:

1.разрушение сложившейся и как-то работающей системы управления страной, прежде всего за счет внедрения кадрового резерва «чикагских мальчиков» и их лоббирования;

2.инфекция коррупцией, формирование культа денег;

.бюрократизация государственной системы;

.отстранение научного сообщества от управления страной и ее развития

.актуализация системы мифов: «рынок сам все отрегулирует», «административно-командная система - это зло», «все западные товары лучше отечественных»

Блокировка рефлексии:

.массовый экспорт культовых организаций (образовательных, например, «Лайф Спринг» и др.; религиозных, например, сайентология и др.)

2.экспорт политических технологий «блокировки рефлексии» в избирательные кампании

.превращение СМИ в субъектов рыночной экономики

.насаждение примитивной массовой культуры и др.

Разрушение коммуникативных связей:

.индивидуализация через неолиберализм, атомизация общества;

2.разрушение связей ближайшего социального окружения;

.разрушение транспортных магистралей внутри страны;

.разжигание межэтнических и межконфессиональных противоречий;

.чрезмерное расслоение общества на богатых и бедных (создание коммуникативных барьеров);

.блокировка противодействию разрыва связей между поколениями и др.

Ограничение свободы влияния на события:

.широкое внедрение манипулятивных технологий в избирательные кампании (известны случаи прихода к власти партий, фактически не имеющих программы)

2.насаждение неолиберальной идеологии, а как следствие индивидуализма и «атомизации» общества;

.насаждение культа денег и системы примитивных ценностей (предложенная З.Бжезинским технология разрушения концепции бытия)

.свертывание независимых СМИ;

.стимулирование сверхвысокой коррупции и криминализации общества др.

Ограничение возможностей развития:

.разрушение отечественной науки и образования;

2.организация системы мероприятий по деиндустриализации страны - разрушительная приватизация довела многие предприятия, в том числе стратегические, до банкротства, после чего они выкупались по демпинговым ценам, после чего либо влачили жалкое существование, либо окончательно разрушались, чтобы не создавать конкуренции транснациональным корпорациям, а также разрушение профессионального образования;

.блокировка контроля за вывозом капитала из страны;

.вовлечение в грабительский вариант кредитной зависимости от международных финансовых систем;

.блокировка противодействию импортной зависимости в жизненно важных сферах;

.призывы руководства страны к модернизации и переводу страны на инновационный путь развития, без разработки адекватных стратегий развития и формирования субъектов их реализации;

.блокировка активного участия общества в развитии страны и др.

Как следствие системного воздействия на базовые качества субъектности в России, была сформирована бессубъектность развития, и, прежде всего, инновационного развития. Для восстановления субъектности необходимо (но не достаточно) восстановление соответствующих базовых качеств

После выполнения основных задач организации «управляемого хаоса», формирования бессубъектности управления и развития были созданы благоприятные условия для создания «ручной властной элиты» и формирования новой организованности для внешнего управления.

Приведем примеры технологий работы с властной элитой:

активное использование и лоббирование заранее сформированных и ангажированных представителей властной элиты;

монополизация власти коррумпированными чиновниками;

установление контроля над властной элитой (мониторинг зарубежных счетов и финансовоэкономических нарушений представителей властной элиты и др.);

активное массовое включение представителей властной элиты в международные общественные структуры (Ротари Клуб, People to People International, фонд Маршалла и др.).

При этом продолжалась активная работа по дальнейшему «оболваниванию» населения. Насаждение примитивной массовой культуры (например, телепередачи типа «Дом-2» и др.). Блокирование законопроектов по наведению порядка в информационной сфере (законопроекты «Об информационно-психологической безопасности», «О защите детей от информации, наносящей вред их здоровью, нравственному и духовному развитию» и др.).

Последовательно продолжался развал науки и образования. Частичная потеря внешней управляемости. Условия «управляемого хаоса», способствуя формированию высочайшей коррупции, создают также предпосылки усиления властной элиты, которая начинает стремиться к повышению уровня своей самостоятельности.

Этому, в частности, способствовали следующие факторы:

осознание самодостаточности властной элиты;

осознание потенциальных личных проблем при развале страны;

озабоченность сохранением своих материальных активов;

угрозы мирового финансово-экономического кризиса;

ослабление и отвлеченность на другие проблемы внешнего управляющего.

Как следствие, наблюдается повышение самостоятельности властной элиты. В частности, это проявилось во внешней политике через ориентацию на многополярный мир, активном предотвращении агрессии Грузии против Южной Осетии, в разработке стратегических планов до 2020 года, в жесткой позиции в «газовой войне», в резком расширении состава партнеров в экономической и военной сфере и др.

Антикризисная самоорганизация или дальнейшая колонизация? Мировой финансовоэкономический кризис и вовлеченность в военные конфликты в определенной степени отвлекает внимание Запада от России и способствует созданию благоприятной ситуации для восстановления субъектности развития. У страны появляется шанс вырваться из «объятий» стратегов «управляемого хаоса».

Сможем ли мы им воспользоваться и стать одним из лидеров инновационного развития? Если нет, то нам уготована участь сырьевого придатка, фактически статус колонии, реальная потеря суверенитета.

2.3.Социальные технологии в массовых беспорядках

Протесты, бунты, революции - это обязательный атрибут истории человечества, один из механизмов ее поступательного движения. Основным субъектом подобных процессов, как правило, является большая, внешне не организованная группа людей, которая, в зависимости от научной школы, может называться либо «толпой», либо «массой».

К настоящему времени можно говорить о нескольких разновидностях «умной толпы», которые получили быстрое и глобальное распространение.

Самая «простая» и самая распространенная из них - флэшмоб (также флэш-моб, флэш моб или просто моб, в английском языке flashmob - «толпа-вспышка»: flash - «вспышка», mob - «толпа») - то есть заранее спланированная массовая акция, организованная, как правило, через современные социальные сети, в которой большая группа людей внезапно появляется в общественном месте, в течение нескольких минут выполняет заранее оговоренные действия, называемые сценарием, и затем быстро расходится. Флешмоб как рекламный инструмент и политическая акция предлагается коммерческими структурами во всех регионах нашей страны. Применительно к нашему контексту важно отметить, что отработка использования флэшмоба в «цветных революциях» на постсоветском пространстве показала его высокую эффективность как инструмента смены правящих режимов.

Вторая разновидность - криминальный карнавал, «шопинг-бунт» (shopping-riot) - организуемые через социальные сети массовые беспорядки, сопровождающиеся грабежами, поджогами зданий и автомобилей с целью развлечения. Технологически «криминальный карнавал» - это флэшмоб, содержательно - осознанные грабежи, поджоги, то есть совершение тяжких преступлений ради развлечения лицами, в большинстве своем живущими на социальные пособия и не имеющими постоянной работы.

Третья разновидность «умной толпы» - «мирный бунт»20, то есть организуемые через социальные сети политические акции, ставящие своей целью делегитимацию действующей власти в глазах населения и мирового сообщества. Технологии управляемой смуты, применяемые в «мирном бунте», базируются на своеобразном «социальном хакерстве». Предполагается, что, в то время как граждане отказывают государству в повиновении, перестают поддерживать социальные связи, необходимые для нормального политического функционирования общества, само государство не отказывается и не может отказаться от своих обязательств перед ними. В отличие от рассмотренных выше форм «умной толпы» данная разновидность имеет достаточно сложную структуру, близкую структуре традиционной действующей толпы: примерно 10 процентов составляют организаторы (менеджеры), координирующие деятельность остальных участников в режиме реального времени; около 30 процентов - рекруты, то есть нанятые за плату участники. Не менее половины рекрутов - боевики, задачей которых служит провоцирование силовых конфликтов с представителями власти и правоохранительных органов. Остальные 60 процентов - любопытные члены интернет-сообществ, в которых обсуждалась подготовка данной акции, и их знакомые. Именно любопытные при достижении в акции ключевой цели - провоцирования власти на силовые действия - становятся базой для образования панической толпы, действия которой, как правило, сопровождаются жертвами.

«Умная» толпа возникают не на пустом месте, а формируется вокруг неких «центров кристаллизации». «Центры кристаллизации» - это организационные ресурсы толпы. Для «умной толпы» таковыми являются: неправительственные организации, неформальные объединения, сетевые сообщества, фанатские и бойцовые клубы. Мониторинг их сетевой активности позволяет выявить масштаб подготовки к очередной акции, ее участников.

Поскольку деятельность «умной толпы» связана с широким использованием технических средств и привлечением наемного персонала (организаторов и рекрутов), она не возможна без достаточного финансирования.

«Умная толпа» не может существовать без сетевых ресурсов - это ее воздух, ее пространство, ее инструмент. Попытки лобового решения проблемы - нейтрализация «умной толпы» путем технического отключения сетевых ресурсов в государстве - удалась в Китае, Иране и, отчасти, в Белоруссии. Уже во время «арабской весны» эта тактика оказалась бесплодной. Причина одна: мировым сообществом во главе с США доступ граждан к сетевым ресурсам был объявлен одним из фундаментальных прав человека.

Проводятся эксперименты и с использованием Bluetooth-технологий: скажем, рассылка важных сообщений по всем телефонам такой альтернативной сети, минуя официального интернет-провайдера. Эта функция требует только модификации микропрограмм в смартфонах - и больше ничего. При большой плотности телефонов в городах это позволит координировать протестующих, даже если мобильную сеть в районе беспорядков власти отключат совсем.

Инициация и локализация состояния «управляемого хаоса» с помощью акций «умной толпы» уже достаточно отработаны и представляют реальную угрозу государственности в нашей стране. Минимизация этой угрозы возможна при учете всех специфических черт этих феноменов.

массовый беспорядок политика критика

Заключение

Происхождение концепции управляемого хаоса обусловлено тем, что под эгидой привнесения «демократии» организаторы настойчиво выстраивают на свое усмотрение мир, не гнушаясь для достижения своих целей прибегать к созданию в «непослушных недозревших» странах и регионах режима хаоса.

Организаторы (пользователи) управляемого хаоса ориентированы на достижение двух основных целей:

перехват управления в стране или регионе,

блокирование потенциальной и реальной способности к развитию, прежде всего инновационному.

Фактически «концепция управляемого хаоса» - это новая форма колониальной политики, превращение ряда стран в обслуживающий придаток «избранных» государств или сообществ.

При этом предполагаются и реализуются неравноправные, грабительские отношения товарообмена и присвоения собственности «колоний».

В конечном итоге, результатом применения «концепции управляемого хаоса» является организация «бессубъектности» в стране или регионе, на который направлены воздействия организаторов «управляемого хаоса».

Негативные последствия от воздействия такого «мягкого» оружия по масштабам вполне соизмеримы с принятыми представлениями о воздействиях оружия массового поражения.

Использование технологий управляемого хаоса явно противоречит принятым международным нормам о невмешательстве во внутренние дела государств.

Эти аргументы дают основания для постановки проблемы запрета и организации международного контроля над использованием технологий управляемого хаоса.

Россия в последние десятилетия была активным инициатором правового регулирования в сфере международной информационной безопасности, сегодня она могла бы выступить также инициатором в сфере международного правового регулирования использования технологий управляемого хаоса.

Список использованной литературы

1.Terra America. К.Аршин Приключения одной теории. [Электронный ресурс] Режим доступа: #"justify">7.Информационно-психологическая безопасность избирательных компаний /Под редакцией Брушлинского А.В. и Лепского В.Е. М.: Институт психологии РАН, 1999.-98с.

8.Ипполитов К.Х., Лепский В.Е. О стратегических ориентирах развития России: что делать и куда идти // Рефлексивные процессы и управление. Том 3. N1. 2003. С.5-27. #"justify">.Кононов Д.А., Кульба В.В., Шубин А.Н. Информационное управление: принципы моделирования и области использования //Труды ИПУ РАН. Т. XXШ. - М.: ИПУ РАН. 2004. С. 5-29.

.Лепский В.Е. Субъектно-ориентированный подход к инновационному развитию - М.: «Когито-Центр», 2009. - 208 с.

.Лепский В.Е., Степанов А.М. Особенности рефлексивных процессов в культовых организациях // Рефлексивные процессы и управление. 2002, N2. С. 59-72. #"justify">.Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Россия под властью плутократии. История черного десятилетия. (Серия: Национальный интерес.) - М.: Алгоритм, 2003. - 480 с.

13.Методологические аспекты инновационного развития России. Проектно-аналитическая записка Клуба инновационного развития Института философии РАН по итогам работы КИР за 2009 год // Рефлексивные процессы и управление. Том 9, № 1-2,2009. С. 5-28. <#"justify">14.Н. Кляйн. Доктрина шока. Расцвет капитализма катастроф.- М.: Добрая книга. 2009. - 656с.

15.Перкинс Д. «Исповедь экономического убийцы», М., «Претекст», 2007.

16.Проблема субъектов российского развития. Материалы Международного форума «Проекты будущего: междисциплинарный подход» 16-19 октября 2006, г. Звенигород / Под ред. В.Е.Лепского. М.: «Когито-Центр», 2006. - 232 с. http://www.reflexion.ru/Library/Book2006.pdf

17.Сайт С.П.Курдюмова / С.Манн. Теория хаоса и стратегическое мышление [Электронный ресурс] Режим доступа:

Свободная мысль. / И.Сундиев. Управляемый хаос. 2013 [Электронный ресурс] Режим доступа:

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Формирование теории «управляемого хаоса»

На этих основаниях и когнитивных ресурсах современной науки, прежде всего естествознания, и сложилась теория «управляемого хаоса». Изначально она вовсе не была связана с тем, чтобы сознательно «сеять хаос» у какого бы то ни было противника и тем более причинять ему вред. Да и вообще понятие «хаоса» вовсе не предполагало какого-либо «управления» и «управляемости» (ведь это прежде всего социальные факторы), поскольку основные исследования осуществлялись в рамках естествознания, для которого подобные феномены и понятия (т.е. «управления» и «управляемости») имеют минимальное значение.

Справедливости ради отметим, что некоторые элементы теории «управляемого хаоса» («контролируемой нестабильности») изначально разрабатывали Н. Элдридж и С. Гулд на основе идеи о «скачкообразной эволюции» О. Шиндуолфа (1950). Их работы и некоторые другие труды стали одним из стимулирующих факторов для новаторской работы Р. Тома и выработки способов управления событиями «нелинейной революции» 1970-1980-х гг. в Европе. Элементы теории обкатывались на практике во время «студенческой революции» 1968 г. в Париже. В 1968 г. Д. Шарп защитил в Оксфорде диссертацию на тему «Ненасильственные действия: изучение контроля над политической властью», развитие идей которой послужило идейной основой последующих «оранжевых революций» .

Теория управляемого хаоса опирается на ключевые идеи синергетики как междисциплинарного направления научных исследований, изучающего общие закономерности и принципы, лежащие в основе процессов самоорганизации в открытых системах самой разной природы. Классиками синергетики признаны И. Пригожин, И. Стенгерс, Г. Хакен, С. Курдюмов и другие ученые. Во второй половине XX в. согласно духу и принципам неклассической и постнеклассической науки И. Пригожин открыл диссипативные структуры, системы, для которых не выполняется условие термодинамического равновесия. Эти системы характеризуются спонтанным появлением сложных, зачастую хаотичных структур. Диссипативные структуры противоречат началам классической механики, однако отвечают принципам теории относительности. Это в очередной раз подтвердило, что мир в огромном количестве своих измерений не является однозначно детерминистичным. Тем самым в исследования естественнонаучных процессов было привнесено понятие неравновесности и, соответственно, представление о возможности одновременного сосуществования порядка и беспорядка. То есть фактически речь шла об энтропии, хаосе.

Новаторство И. Пригожина состояло в признании позитивной роли хаоса в физических процессах. Рост энтропии в физических системах открытого характера, согласно Приго- жину, ведет к разрушению систем, но одновременно открывает новые возможности для их трансформации соответственно новым требованиям среды. Какой станет система после трансформации и произойдет ли она, зависит от выбора системой аттрактора - некоего фактора-инварианта, обусловливающего этот выбор и выступающим ориентиром для обозначения пути дальнейшего изменения. Такой выбор происходит в период прохождения системой точки бифуркации.

Количество возможных путей развития системы в такой точке не сводится к двум (или погибнуть от роста энтропии, или обрести какую-либо другую единственную траекторию развития), а может быть огромным и ограничиваться только количеством аттракторов, сформировавшихся (часть из них может быть сформирована целенаправленно) в системе в доби- фуркационный период ее существования.

Одновременно происходили огромные (и тесно связанные с отмеченными выше процессами в естествознании) изменения в социально-гуманитарном знании. Длительная борьба неокантианской и позитивистской традиций в понимании природы и специфики социально-гуманитарных наук привела, с одной стороны, к уяснению уникальности и неповторимости объектов этих наук и, соответственно, выводов из исследований, с другой - к утверждению в социально-гуманитарном знании группы методов естествознания, в том числе количественных.

Все это содействовало повышению уровня социальногуманитарного знания и более глубокому уяснению его специфики. Эта специфика, как известно, состоит в: а) особом характере его объекта (общество, человек, культура, история: абсолютной повторяемости нет, трудно уловить закономерности; частью его является субъект; происходит не только познание, но и оценка объекта); б) специфической роли субъекта (познание происходит через призму ценностей, интересов, целей, обусловливающих действия субъекта); в) осознанном целеполагании субъекта (получить такое знание, с помощью которого можно не только объяснить, но и оправдать, укрепить (осудить), изменить общественные институты и отношения).

В результате пришло осознание, что не существует такой научной парадигмы, которая объясняла бы социальную реальность (а во многом и природную) исчерпывающим образом. Любая социальная теория - это модель, которая существенно упрощает социальную действительность, между ними всегда есть «зазор», который находится вне объяснительных возможностей этой модели. Поэтому может быть много моделей и методологий, которые вполне работают в социально-гуманитарном знании , но не могут претендовать на статус единственной объяснительной парадигмы.

В значительной мере такому пониманию и переоценке ценностей способствовали эпистемологический анархизм П. Фейерабенда и философские интуиции родственного ему постмодернизма.

Согласно постмодернизму, ценностям антропо- и европоцентризма, как и вообще ценностям доминирования целого над частью и части над целым должен прийти конец. Это - ацентризм, т.е. отрицание привилегированных центров доминирования (Земли - в космосе, Запада - на Земле, мужчин - над женщинами, взрослых - над детьми и т.д.). Отвергается идеология и практика властвования, доминирования, насилия, войны - в пользу плюрализма, диалога, дискурса, совместного поиска решений, мира, согласия, основанных, однако, на неизбежных рас-согласованиях и разногласиях.

Постмодернизм прощается со всеми формами монизма, унификации, тоталитаризации, деспотизама. Вместо этого он переходит к идее множественности, разнообразия, конкуренции парадигм, к сосуществованию разнородного, гетерогенного. Постмодернизм начинается там, где кончается целое. Он против тоталитаризации - в архитектуре против монополии интернационального стиля, в политике - претензий на господство. Постмодернизм использует конец «единого» и «целого» в позитивном смысле, разворачивая «многое». Это - ядро постмодернизма, который радикально плюралистичен, но не потому, что поверхностен или безразличен, а потому что осознает непреходящую ценность различных концептов и проектов и т.д. Несмотря на повсеместную серьезную психологическую усталость от постмодернизма и «сопротивляющуюся» ему реальность, эти его достижения отменить уже невозможно.

В естествознании большую роль играет эксперимент, дающий объективный результат подчас независимо от целей исследователя; распространена установка на беспристрастное отношение к объекту и результатам исследования (хотя в неклассической и постнеклассической науке это уже практически невозможно). В социально-гуманитарном познании, где есть ценностное отношение субъекта к объекту, иная ситуация: объект не только познается, но одновременно и в первую очередь оценивается. В процедуре оценивания, в выборе целей и идеалов ярко выражены неопределенность, воля, избирательная активность субъекта, его приоритеты, которые могут включать и интуитивные, иррациональные и прочие моменты.

На фоне и в контексте этих и других гигантских изменений в естествознании и социально-гуманитарном знании и родилась теория «управляемого хаоса».

Повторим еще раз - изначально, судя по всему, не преследовалась цель использовать ее кому бы то ни было во вред. Даже созданный в 1984 г. Институт в Санта-Фе (США), связываемый с разработкой теории «управляемого хаоса» применительно к социальной реальности, был именно научным и назывался Институтом сложности, а основала его группа ученых, среди которых был лауреат Нобелевской премии автор теории кварков М. Гелл-Манн. Цель института - междисциплинарные исследования фундаментальных свойств сложных адаптивных систем, включая физические, математические, биологические и социальные.

Более того, важнейшим условием существования этого института стала его аполитичность. Здесь традиционно не проводятся исследования с политической окраской, которые могут сузить круг партнеров института или лишить его дополнительного финансирования (впрочем, впоследствии, ситуация несколько изменилась).

В компании IBM (США) в 1970-1980-е гг. успешно практиковалась «контролируемая анархия» (почти «управляемый хаос») как система управления. Иногда ее именовали «корпоративная анархия». Культура перманентных реорганизаций в компании была институализирована и ориентирована на перманентное изменение, перетасовывание структуры организации, усиление ее или удаление из нее лишнего, предоставление возможности множеству людей расширить свой профессиональный опыт: «...Подбрасывая в воздух все карты, удается избавиться от “слипаний”, которые неизбежно накапливаются в любой организации, в том числе решить проблему выявления сотрудников, достигших уровня собственной некомпетентности..., и обеспечить возникновение новых инициатив» . Более того, в IBM сложился институт «фиксе- ров» - специалистов, рассеянных среди служащих компании, имеющих большой опыт работы в ней и настолько гибких и раскованных, что это «граничит даже с неприкрытой циничностью в отношении к жизни внутри ИБМ, часто дополняемой почти «кровожадным» удовольствием от нанесения ударов по системе» . Иначе говоря, это «дикие утки», с которыми руководству жить неудобно, поскольку они выискивают слабые места системы, но значение которых для благополучия компании признается неоценимым. Если таких людей в компании нет, это имеет чаще всего для нее «ужасающие» последствия.

Теория управляемого хаоса сформировалась прежде всего как научная теория и была ориентирована на то, чтобы человечество могло извлечь из нее пользу, как и из любого открытия.

Посмотрим, в чем могла бы состоять эта польза.

• Сундиев И. «Управляемый хаос». Социальные технологии в массовых беспорядках // Свободная мысль. 2013. № 4.
• Например, социальные процессы с успехом объясняют и марксистская,и либеральная, и фрейдистская, и кейнсианская, и социал-демократическая,и веберовская, и многие другие теории.
• Мерсерер Д. ИБМ: управление в самой преуспевающей корпорации мира.М., 1991. С. 191.
• Мерсерер Д. ИБМ: управление в самой преуспевающей корпорации мира.С. 176.

Никто не может предсказать будущее.
Никто не может влиять на будущее.
Значит никто не может управлять будущим.

Но это не значит, что не хочет управлять. Что такое управление событиями? Это значит, что мы ставим цель и хотим сделать так, чтобы она сбылась. Достигнуть её. Спровоцировать какие-то события для её достижения. Запустить волну.

Есть три способа что-то делать (точнее, три способа восприятия этих действий):
– Мы строим. Строим, строим, строим. Потом оно разрушается. Чем больше мы строим – тем больше у нас дыр и трещин, которые нужно заделывать. Это самый простой, тупой и линейный подход.

– Мы выращиваем. То есть мы раздобыли где-то зернышко, удобрили почву, поливаем, ухаживаем… Вырастет или нет – от нас не зависит. Но мы понимаем цикличность, фазы луны и прочее.

– Мы сёрфим. Ловим волну, оседлываем её и отдаемся на волю потоку. Волна может иссякать или поворачивать туда, куда нам не нужно. Тогда мы перепрыгиваем на другую. Но контроля над волнами у нас нет. Это самый скоростной способ.

При этом мы жёстко не привязываемся к инструменту, который используем. Как говорил Вилли Фог: “Используй то, что под рукою. И не ищи себе другое” . На этом принципе (или ментальной модели, если угодно) основана куча всего – от систем рукопашного боя (вроде системы Ферберна, где неважно, что подвернулось под руку, если знаешь принцип – можешь использовать что угодно) до “теории управляемого хаоса”.

Теория управляемого хаоса

Термин “управляемый хаос” (теория или как её еще называют – стратегия) последние несколько лет на слуху. Но как и в случае с теорией систем, мало кто задумывается, а что это такое на самом деле.

Что это и о чем это? Это, как вы могли уже догадаться, о волнах. Когда говорят, что США что-то там инициировало в мире и запустило волну очередных “цветных революций” (вроде “Арабской весны”), то почему-то подразумевают, что это готовилось и этим управляли. На наш взгляд тут не столько управление (как можно управлять будущим?), сколько “оседлание волны”. Оседлание возможно за счет двух действий:
– плана развития событий
– импровизации на месте

План развития событий – это наличие запасного плана, “Плана Б”. То есть это набор инструкций и чек-листов, которые нужно применить, если ситуация будет развиваться вот таким образом. Чем больше планов – тем выше шанс на успех оседлания волны.

Если есть запасной план, то провала у тебя не может быть в принципе. На этом построено “Достигаторство” у Гагина и его учеников. На этом же основаны планы защиты и обороны любого военного объекта, которые заставляют заучивать караульных (если нападение на КПП – первый пост бежит туда, второй пост туда, дежурный сюда, нач.караула вон туда. Сектора обстрела у всех такие, такие и вот такие).

В таком раскладе мы не можем управлять будущим, но мы готовы к нему.

Импровизация – это сложно и ненадежно. Это . Это дает нестабильные результаты. Но те результаты, которые случаются в процессе импровизации зачастую намного лучше по эффекту, чем работа по заранее подготовленным планам.

То есть тут мы не знаем, на какую волну мы перепрыгнем и будет ли еще какая-то волна, но по ситуации всегда будет более яркое понимание, куда именно нам нужно будет прыгать.

Поэтому те же американцы не любят импровозировать (зато у русских это сплошь и рядом).

Управляемый хаос на практике в повседневной жизни

На наш взгляд запустить волну всё таки можно. Другой вопрос, что этой волной не получится управлять.
В обыденной жизни запускают волны либо от безысходности, либо от зуда в жопе. Но в том и другом случае для того, чтобы раскачать сложившуюся обстановку, раскачать своё окружение, сменить состояние, а не с целью дальнейшего управления волной.

Посыл первого случая: “Будь что будет, уже пофигу. Нечего терять” .
Посыл второго: “Интересно, а что будет, если…”

И если волна уже запущена – управлять ей невозможно. Просто потому, что непонятно, куда и как она пойдет.
Тут мы приходим к интересной вещи: управление – это фактически и их достижение.
Оседлание – это просто жизнь в соответствии со своими интересами (как это называет Альтушер – Themes).

Если сейчас волна несет в сторону моих интересов – оседлываю.
Если волна поворачивает в сторону от интересов – спрыгиваю/перепрыгиваю.

Получается, что это уже вполне себе методология выживания в хаосе.
При этом оседлание вполне себе сформулировали в том же “достигаторстве” – тупо всегда должен быть как минимум один запасной план (Б), а в идеале и другие (В, Г, Д…). Чем больше у тебя запасных планов – тем тяжелее тебя свалить. Ты становишься как вода (что опять же криптодаос Альтушер возвел в абсолют и упростил: “у тебя будет бесконечное количество запасных планов, пока у тебя есть интересы”).

То есть, если мне нравится прямой маркетинг, то мне равнофиолетово, в какой момент времени что именно я делаю или изучаю в прямом маркетинге ( , да). Потому что интерес мой. Куда ни приложи силу – движение идет по всему фронту.

Я давлю на один маленький участочек, а в итоге работаю на приближение всех моих целей, потому что они связаны одним интересом – прямым маркетингом.

Или, как это художественно описано у Нила Стивенсона в “Лавине”:

Он каким‑то образом перебрался на побережье Сибири, вероятно, поймал волну на своем треклятом каяке.
- Поймал волну?
- Так алеуты добираются от одного острова к другому.
- Ворон - алеут?
- Ага. Алеутский китобой. Знаете, кто такие алеуты?
- Ну да. Мой отец знал одного в Японии, - говорит Хиро. В памяти Хиро начинают оживать старые отцовские басни о лагерях военнопленных, медленно пробиваясь на поверхность из глубокого‑глубокого хранилища.
- Алеуты гребут одним веслом, ловят на каяках волны. Могут даже обогнать пароход.
…
- Они не позаботились организовать жесткую охрану периметра, - говорит Хиро, - потому что Япония - остров. Даже если узники сбегут, куда им податься?
- А ведь алеут мог сбежать, - возражает Ворон. - Он мог бы добраться до ближайшего побережья и там смастерить себе каяк. В этом каяке он мог бы подняться вдоль побережья Японии, а потом перебираться на волне с одного острова на другой до самых Алеутских островов.
- Верно, - соглашается Хиро, - вот этого‑то в отцовской истории я никак не мог понять. Пока не увидел тебя в открытом море, не увидел, как ты на каяке обгоняешь скоростной катер. Тогда все сошлось. Твой отец не сошел с ума. У него был совершенно здравый план.